— На… семинар?..

— Да, на конференцию юристов во Флориде. А потом у него еще будут кое-какие личные дела.

— Надеюсь, приятные?

Лукко был настоящим профессионалом, не упускавшим ничего.

— Дело касается нашей дочери. Он встретится с дочерью, и они, по всей вероятности, вернутся домой вместе…

Встретится с дочерью? Лукко охватила дрожь. Может быть, у них есть еще одна дочь? Но интуиция подсказывала ему, что нет.

— Алло? — раздался в трубке голос Мараид Пирсон.

— Благодарю вас, миссис Пирсон. Спасибо.

Внезапная боль в сердце заставила закаленного нью-йоркского полицейского повесить трубку. Он расплатился с продавщицей за звонок, оставив сверх пятьдесят долларов, и вышел из ресторана на жаркое солнце. Откуда-то доносились звуки песни Боба Марли «Нет женщины, нет и слез…»

Эдди Лукко долго стоял, прислонившись к взятому напрокат «доджу». Цапля с грациозным видом прохаживалась вдоль причала, заглядывая в рыбацкие баркасы, куда загружали приманку для рыбы. По спине лейтенанта катился пот. Никогда еще в жизни ему так не хотелось выпить, и, если бы сейчас у него в машине лежала бутылка виски, он с удовольствием сделал бы большой глоток.

«Ладно, — подумал он, — я позвонил отцу девушки за четыре тысячи миль из Майами, из города, в котором был всего четыре раза в жизни, и что я выяснил? Незнакомый мне судья, потерявший дочь, через пару часов приземлится в Майами».

Для чего? Чтобы посетить конференцию юристов?

Минутку.

А какие у него личные дела? Жена сказала, встретиться с дочерью, наверняка это с его слов. Но почему судья решил, что его дочь будет здесь? Может быть, они договорились об этой встрече несколько месяцев назад? Папа, я погуляю по Америке, а такого-то числа мы с тобой встретимся в Майами? Непохоже. Совсем непохоже.

Нет, картель ведь просто пришел в ярость, бойня в Бельвью, Рикардо Сантос, да и взятка в пять миллионов, чтобы он замял это дело. Им нужно иметь основание для шантажа отца девушки, этого судьи Юджина Пирсона, который прилетит в Майами в половине третьего.

И какую бы причину нынешней поездки ни выдвигали судья и его жена, Лукко твердо уверен, что Юджин Пирсон везет в Майами то, что требует от него картель. А может быть, он уже выполнил требования картеля, а сейчас летит сюда в надежде забрать дочь? Если так, то ему не стоило покупать обратный билет.

И, обливаясь потом, струящимся по лицу, Лукко пришел к выводу, что налицо два, нет, три оправдания игре, которую он затеял.

Нет вопросов, что полученная только что информация важна для расследования бойни в Бельвью. И он, как представитель правоохранительных органов, ведущий расследование, обязан воспользоваться ею. Ладно, это один путь.

Но он еще и тайный агент Управления по борьбе с наркотиками, работающий под руководством Дона Мейдера. Значит, обязан информировать Дона о положении дел. Нет проблем.

Но, кроме того, он сотрудник отдела по расследованию убийств, с самого начала расследующий дело об убийстве неизвестной девушки. Заниматься им он имеет право в любом месте. Департамент полиции Нью-Йорка всегда поддержит его в этом.

Лукко забрался в «додж» и поехал в международный аэропорт Майами, находящийся в получасе езды от Ки-Бискейн. Оставив машину на стоянке, он направился в снабженный кондиционерами зал прилета.

Воспользовавшись кредитной карточкой, Эдди позвонил Дону Мейдеру домой на Лонг-Айленд. Миссис Мейдер, с которой он никогда не встречался, сообщала, что Дон играет в гольф и будет дома около четырех. Когда она спросила, кто звонит, Эдди попросил передать Дону, что звонил из Майами Джино Луччезе и что перезвонит позже. Джино Луччезе — это его псевдоним, придуманный Доном Мейдером.

Лукко устраивало отсутствие Мейдера, это развязывало ему руки и позволяло действовать как полицейскому отдела по убийствам. Так что теперь он на вполне законном основании имеет право встретиться с прилетающим в Майами судьей Юджином Пирсоном. И все-таки, с другой стороны, он сожалел, что не заручился в этом вопросе поддержкой Управления по борьбе с наркотиками.

Затем он позвонил в свой 14-й полицейский участок и сообщил, что находится по служебным делам в Майами. О неизвестной девушке или убийстве в Бельвью Лукко не упомянул, потому что, как подчеркивал капитан Дэнни Моллой, нельзя доверять никому, даже департаменту полиции, если дело касается картеля.

Но исполнявший в эту субботу обязанности дежурного детектива сержант Сид Мерсер и не задал никаких вопросов. Лукко был надежным полицейским, да к тому же лейтенантом, что давало ему определенные преимущества. Если ему понадобилось по делам службы отправиться в Майами, значит, так и надо. Сержант молча зарегистрировал звонок.

Положив трубку, Лукко почувствовал себя гораздо лучше, потому что ему очень не нравилась эта поездка в Майами тайком. Теперь, во всяком случае, он мог находиться здесь на законных основаниях. А сейчас надо получить доступ к спискам пассажиров и выяснить, каким рейсом прилетает из Европы судья Пирсон. Значит, придется воспользоваться связями в департаменте полиции графства Дэйд, которому не очень нравилось присутствие на его территории посторонних полицейских.

Без десяти два лейтенант Лукко стоял в зале иммиграционного контроля, ожидая прилета рейса «Эр Франс» из Парижа, задержанного в аэропорту Шарль де Голль из-за проверки на предмет подложенной бомбы.

Сержант Джо Боло из отдела по убийствам департамента полиции графства Дэйд два года назад проходил курс переподготовки в Нью-Йорке, где Эдди и Нэнси Лукко окружили его заботой и скрасили время пребывания. Нарушив правила, Эдди даже пару раз брал с собой Боло на операции по задержанию гангстеров, что было знаком доверия и дружбы, в чем непривыкший к большому городу полицейский нуждался, как дети в теплом молоке.

— Как выглядит этот парень? — спросил Боло.

Лукко пожал плечами.

— Ладно, не волнуйся… — Полицейский из Майами повернулся к сотруднику службы иммиграции. — Сможем мы опознать его во время предъявления?

Он имел в виду предъявление паспорта.

— Разумеется.

Они продолжали ждать.

Лукко воспользовался моментом, позвонил Нэнси и сообщил, что, возможно, не успеет вернуться домой к воскресному завтраку.

Со стороны сеньора Армандо Торреса Тейады, финансиста из Перу, было неблагоразумно появляться в Колумбии в этот момент, когда благонадежность Гарри Форда оказалась под вопросом, потому что Гарри мог опознать Торреса как высокопоставленного сотрудника британской разведки Дэвида Арбатнота Джардина, кавалера ордена Святого Михаила и Святого Георгия III степени.

Джардина это несколько раздражало, во-первых, он чувствовал себя уверенно в личине Армандо Торреса, а во-вторых, еще рано с уверенностью говорить о том, что Гарри Форд ступил на кривую дорожку. Может быть, он просто припрятал несколько миллионов на черный день? Ведь тайные агенты не знали, что их ожидает в будущем. И, естественно, некоторые очень хорошие (и самые надежные) агенты иногда поступали так, но старались соблюдать при этом одиннадцатую заповедь Ронни Шабодо. Но деньгами этими они не пользовались, во всяком случае пока находились на государственной службе. (Был такой случай, когда правительство Ее Величества в лице секретной службы сбросило на парашюте слитки золота еще времен англо-бурской войны на сумму в несколько сот тысяч долларов в Аравийской пустыне, которые предназначались для подкупа вождей и шейхов мятежных племен. Тайный агент, встретивший этот груз, благополучно подкупил кого следовало, а спустя несколько лет приобрел роскошную яхту для чартерных рейсов в Средиземном море. Возил он туристов в Грецию и Ливан, не гнушаясь при этом и мелкими партиями оружия и гашиша.)

Но вот убийство Алистера Рида. Да еще утаивание информации о Пабло Энвигадо, которую Гарри не может не знать, например, местонахождение Энвигадо после бегства из засады. Вот эти факты наводили на мысль, что Гарри Форд, как знать, не ступил ли на скользкий путь предательства или, по меньшей мере, не превратился ли в опасного агента.