Сан не шелохнулся, позволяя намыливать всё докуда дотянусь. Повернуться спиной он не соизволил, возвышался каменным изваянием, рассматривая меня всё с тем же непонятным смешанным выражением. Непонятным, потому, что помимо безразличия, скрытой злости и досады, читалось что-то ещё, но что именно, я не мог понять, хоть убиться.

   - О, фантазия у меня богатая, - пообещал Сан мстительно. - Это я тебе гарантирую. Три раза на дню? Хм. Недооцениваешь ты меня, Ники.

   - Да я уже заметил! - я со злости только что кожу с него не сдирал, компенсируя желание врезать.

   - Такое придумать мог только ты. У меня один вопрос. На камеру меня сам снимал, или друзья помогали. Ебать меня тоже тебе помогли?

   - Ники, я тебя сейчас ударю, - ровным голосом пообещал Сан.

   - Да хоть убей нахуй! Хоть в задницу снова нахуй выеби, со всей своей шоблой разом!

   Я сорвался в бешенстве размахивая конечностями. Бинт размок и отяжелел, грозя размотаться, но Вольх сделал перевязку качественно и сейчас это словно придавали сил.

   - Как ты мог так поступить со мной? !!!!! Значит, то, что Вольх про тебя сказал, правда. Ты просто воспользовался мной, а я тебе поверил, как дурак.

   - Да, я заметил  как ты мне поверил. Ты мне это утром сегодня по телефону очень доходчиво пояснил.

   - А что мне оставалось делать? - взорвался я. - Я не могу разорваться. Это ты меня десять лет ждал, я тебя не ждал. Просто принял. Как тебе такой расклад? И Вольх с этим не согласен. И вы рвёте меня напополам, и моё мнение вас интересует в последнюю очередь.

   - Принял, значит? - Саня сжал кулак, мне показалось, что он сейчас врежет... Не ударил.

   - Ты даже не представляешь насколько... Я вот сейчас, реально, стою и думаю, что мне с тобой сделать. Но пока ещё не решил. Казнить или помиловать? Буду определяться в процессе. Ники, я сказал всё помыть. Абсолютно всё.

   - И задницу тоже? - невинно заметил я. - И изнутри?

   - Изнутри, мой сладкий, я тебя сам помою, - многообещающе поведал Саня, таким голосом, что от страха у меня, кажется, ослабли колени. Он это заметил и хмыкнул, довольный. Он не соврал, его реально пёрло осознание собственной власти, ощущение того, что я боюсь.

   - А ты пока трудись над тем, что тебе доверили. Понежнее, please.

   Вот так, хороший мальчик, - заметил он, когда мочалка ощутимо дрогнула у меня в руках.

   - Я очень зол, Ник. Лучше бы тебе это понять.

   Я, уже не выёбываясь, молча намылил Саню со всех сторон. Для того чтобы помыть ноги, пришлось встать на колени.

   - Хорошо смотришься. Я бы сказал, ты нашёл своё место, - поведал Саня. Издеваться надо мной он сегодня собирался долго. Интересно, он меня отпустит или у него приготовлена особая программа? За сорок минут по идее он не должен был успеть, но кто знает этого злого гения. Мне хотелось зло отстебаться в ответ, отпарировать чем-нибудь, обидно завуалированным, когда скрытое хамство звучит, запакованное во внешнюю безобидность слов. Но, неожиданно, шипя от злости и отчаянно ненавидя его в этот момент... я увлёкся.

   Я отвёл глаза торопливо мыля поясницу, избегая касаться задницы, но Саня вздёрнул бровь, и, если честно, я просто позволил рукам дорваться, в какой-то момент, он чуть отступил назад, облокачиваясь лопатками на стенку, и мне приходилось почти обнимать его, соприкасаясь кожей и вспоминать...

   Ласковые прикосновения, поразительно нежные, осторожные, трепетные, любящие, и в то же время жёсткие, сильные, властные, он был как сталь и как легчайший шёлк одновременно, и это трудно было забыть. То, каким он мог быть. А теперь я всё это потерял в один день, потому, что решил, что надо сделать выбор, потому, что понимал, что это всё неправда, что это всё наркота... Но сейчас наркоты не было. Был просто Саня с безучастно, насмешливым выражением прислонившийся к стене, и этот Саня был офигительно притягателен, настолько, что хотелось вплавиться в него пальцами.

   - Ники? - В его голосе звучала вибрация, а я резонировал, откликался, не хотел это понимать, не хотел признавать, но всё внутри переворачивалось. Как я мог не замечать этого раньше? Не понимать. Неужели это всё из-за наркоты?

   Саня перехватил мои пальцы, отбирая мочалку, умудряясь разом забрать меня целиком в себя. Я даже не понял, как его пальцы оказались на моём подбородке, заставляя поднять голову, посмотреть ему в глаза.

   - Горе ты моё... Или беда?

   У меня подкосились ноги. Саня разрезал меня. Господи, блядь, какой же он нежный.

   - Ты... правда, хочешь уйти?

   Ранимый, хрупкий, волшебный. Удивительное существо. Блядь, у меня крыша ехала, реально, от одного этого ласкового взгляда.

   Разве это не он изнасиловал меня, разве не он сейчас угрожал шантажом, хотел порвать жопу за то, что ко мне прикоснулся кто-то другой?

   Член встал торчком, отказываясь следовать здравым доводам рассудка. Я поплыл, очнулся, лишь осознав, что Саня меня целует, уже целует, ласкает, трогает везде и всюду, и я весь как воск в его пальцах, таю, плавлюсь, растворяюсь на губах.

   Останусь пеплом на губах...

   В твоих руках дыханьем ветра

   - Вот и всё что требовалось доказать, - шепнул Саня распиная меня языком, подхватил за задницу, приподнимая, подсаживая, прижал к стене.

   - Ник, будет больно. Потерпишь?

   У меня, наверное, даже мозги вытекли сквозь уши, скручиваясь сладкими ниточками. Умирающими, наслаждающимися нерационально-бархатистыми звуками чужого голоса, ласкового, пьянящего, обволакивающего, просящего. Очень нежного.

   Легчайшим пёрышком по коже, мёдом, патокой по позвоночнику.

   - Саня! - я мог только всхлипнуть. От желания перед глазами всё мутилось. А он входил без подготовки: медленно, мучительно, сладко.

   Больно не было. Было хорошо. Непрекращающееся бесконечное, бесконтрольное, нереальное ХОРОШО.

   Без всякой наркоты и дури.

   Пронзая бесчисленное множество раз, Саня заполнил меня собой, легко и естественно, как заполнял собой с самого первого дня нашей встречи, подстраиваясь, отступая, нападая, выжидая, позволяя мне быть, словно зная, что однажды мы с ним БУДЕМ. И вот каждая впадина моего тела, каждая выпуклость, вогнутость, соединились и защёлкнулись, исчезая в нём, подстраиваясь под него, для него, и мы как совершенный механизм, идеальная модель вселенной, бля, слились, заработали слаженно, чётко, красиво, даже несмотря на то, что у нас не было единого ритма... У нас было множество ритмов, и каждый раз мы находили новый.

   Когда меня накрыло мощнейшим землетрясением оргазма по десятибалльной шкале, у меня даже пальцы ног поджались в судороге. Я выгнулся, врезаясь головой в кафель, в сумасшедшем пируэте, выплёскивая себя на его живот, даже грудь, пытаясь ухватиться, но никакой опоры, кроме его плеч, рядом не было, и всё что я мог - это просто содрогаться и стонать, обессилено обвисая на нём в конце пути. А Саня держал и смеялся тихо, целуя в губы, в ресницы, вжимая в стенку, с такой силой, что на коже, наверное, остались квадратные, повторяющие контур плитки следы.

   Саня казался хрупким и изящным, но, сейчас, под моими пальцами отчётливо скользили стальные канаты мускулов, и я, в очередной раз, прифигевал от него. Какой же невероятной силой надо обладать чтобы проделать весь этот сумасшедший марафон, удерживая чужой вес исключительно на одних руках. Мне ведь даже ухватиться было не за что, а выраженная разница в росте не позволяла нам заниматься нормальным сексом стоя, но для Сана, как обычно, такие мелочи не являлись проблемой.

   Самым классным было, когда мы молчали, когда всё как в волшебной сказке. И в этой волшебной сказке, Сан с благодарностью меня поцеловал, медленно отпустил, ставя на пол, и говорить в этой сказке не хотелось. Я просто бездумно отдался во власть его уверенных ладоней, закрывая глаза, балдея, и мы поменялись ролями, а в какой-то момент перешли на борьбу за лидерство, яростно целуясь и вылизывая друг друга жалами языков, найдя единственно удачное применения для обоюдного язвительного острословия, обладая которым, постоянно соревновались между собой за место под солнцем, начиная с первого класса. В какой-то момент, я сделал ему минет, потому, что мне остро хотелось вернуть ему хотя бы частицу собственного удовольствия, и это оказалось не гадким и не противным, а безумно мне понравилось, ведь даже Санькин член, был создан исключительно для моего рта, стоило только попробовать и увлечься.