— Да, — настойчиво потребовала она. — Да, Брайан, да!

Немного помедлив, он вошел в нее одним мощным движением. С громким криком Кэтрин изо всех сил вцепилась в перекладину кровати.

Брайан застонал, потом, расцепив ее онемевшие пальцы, завел руки Кэтрин себе за спину.

— Теперь можешь делать все, что хочешь, — хрипло сказал он.

— Ты тоже, — ответила она, обхватывая ногами его талию.

— Слушаю и повинуюсь.

Тело Кэтрин содрогалось от его мощных толчков, так что пришлось прильнуть к нему как можно плотнее. И вскоре она уже чувствовала себя половинкой слившегося воедино целого.

— О, Брайан… Брайан… сейчас… Я больше не могу терпеть.

— Все в порядке, — задыхаясь, произнес он в последнем мощном содрогании. — Я тоже… с тобой.

9

— Просыпайся, просыпайся, соня!

Кэтрин, все еще в полусне и совершенно не желая покидать теплый кокон постели, зарылась с головой под одеяло.

— Отстань, Брайан, — пробормотала она, и только тогда смысл происходящего дошел, наконец, до затуманенного сознания.

Брайан?!

Воспоминания о событиях прошедшей ночи заставили ее мгновенно проснуться. В памяти всплыло все — каждое промолвленное слово, каждый стон.

— Уже почти полдень, — раздался голос Брайана где-то ужасно близко. — Вставай, лежебока. — Он поцеловал Кэтрин в растрепанную макушку. — Нас ждут великие дела.

Теперь ей по-настоящему захотелось заползти куда-нибудь поглубже и никогда больше не показываться на белый свет. Кэтрин плотнее закрыла глаза и взмолилась о чуде. Но это не кино и никто не появится в последнюю минуту, чтобы спасти ее.

Приходилось мириться с фактами.

Приоткрыв один глаз, она остановила взгляд не на стоящем к ней спиной Брайане, а на лежащих возле лампы трех пустых упаковках из фольги. Целых три!

Закусив нижнюю губу, Кэтрин обнаружила, что та опухла и болит. Груди тоже набухли и были крайне чувствительны к малейшему прикосновению.

Такой изощренной эротической пытки, которой ее подверг Брайан, она не могла представить даже в самых смелых фантазиях. Например, во второй раз, он предложил Кэтрин принять такую позу, которая привела ее в экстаз. Или лихорадочные поиски третьего презерватива прямо посреди ночи, когда Брайан вновь захотел заняться с ней любовью, а она просто не в состоянии была отказать.

Но все это происходило в пылу чувств, в разгар страсти, а теперь, при холодноватом свете дня, Кэтрин ощущала в основном стыд. Как только она могла позволить проделывать с собой подобные вещи? Это отнюдь не было актом любви. И с его стороны тоже. Ничего, кроме секса в самом его примитивном и грубом смысле. Не любовь, а похоть.

И все же… все же это было неописуемо прекрасно!

Кэтрин еле удержалась от того, чтобы не застонать. А ведь она всегда считала себя женщиной, неспособной заниматься подобными вещами без любви.

Неужели? И когда же это я в последний раз испытывала подобное удовольствие с Эдвином? — не без иронии спросила она себя.

Настолько давно, что и не упомнишь. Может быть, даже никогда!

— Вставай! Не прикидывайся, что все еще спишь, — приказал Брайан. — Я понимаю, что ты сейчас мучаешься сомнениями. Однако совершенно напрасно, уверяю тебя. Вряд ли Эдвин, лежащий сейчас на брачном ложе, жалеет о прошедшей ночи или вспоминает о тебе.

Собственная реакция на несколько провокационное заявление Брайана удивила ее: оно не причинило ей никакой боли. Ровным счетом никакой! А самым поразительным было то, что, если бы не слишком лестное для Эдвина как для любовника сравнение с Брайаном, она вовсе не вспомнила бы о нем. Честно говоря, ей было совершенно наплевать, о чем сейчас думает бывший возлюбленный. Главным для нее было в данный момент набраться смелости взглянуть в глаза Брайану и понять, что у того на уме, потому что Кэтрин не имела об этом ни малейшего представления.

Собравшись с духом, она перевернулась на спину и смахнула рукой упавшие на лицо волосы. Однако при виде сидящего в кресле Брайана, одетого в халат Эдвина, мысли ее вновь пришли в беспорядок, настолько он походил на бронзовокожего греческого бога.

Кэтрин тут же подумала о скрытом под халатом великолепном теле — теле, которым всегда восхищалась, но только вчера узнала до мельчайших подробностей. Подумала о том, третьем, разе, когда ласкала его везде, целовала везде…

Только после этого полностью удовлетворенная и вконец утомленная Кэтрин забылась глубоким сном. Но сейчас усталости как не бывало, но и удовлетворенность тоже куда-то ушла.

Понимание этого наполнило Кэтрин стыдом. Она вовсе не была уверена в том, что желает быть этой новой, одержимой похотью личностью, которую создал Брайан.

Кэтрин всегда была натурой увлекающейся, однако ей меньше всего хотелось увлечься сексом или самим Брайаном. Она лучше, чем кто-либо иной, знала, что он собой представляет, когда дело касается женщин. Разве десяти лет знакомства для этого мало?

Его подруги появлялись и потом исчезали, потому что появлялись новые — слишком часто и слишком легко. Как большинство людей с высоким интеллектом, Брайан не выносил обыденности повседневной жизни. Для того чтобы не терять интереса к какому-либо делу или человеку, ему необходим был вызов, он стремился преуспеть там, где другие терпели неудачу, как, например, в случае с журналом.

На ум пришло вчерашнее признание в том, что он давно хотел переспать с ней. В тот момент она испытала только возбуждение, теперь же здравый смысл подсказывал: ее желали вовсе не за красивые глаза или красивое тело. А, как верно заметил Эдвин, за то, что она игнорировала Брайана, как бы бросая ему вызов. Еще бы, единственная женщина, не оказавшаяся у его ног!

До этой ночи…

Ко всем прочим чувствам прибавилась досада. Кэтрин вовсе не улыбалось оказаться очередным номером в списке подружек Брайана. Совершенно не улыбалось!

— Все ясно, — сухо произнес он.

— Что тебе ясно? — огрызнулась Кэтрин.

— Ты собираешься устроить скандал — это видно по твоим глазам. Но со мной этот номер не пройдет, дорогая. Я не собираюсь тебе подыгрывать, и заранее согласен со всем, что ты скажешь, так что тебе просто не к чему будет придраться. — Подойдя к кровати, Брайан улегся рядом с Кэтрин, заложив руки за голову. — Я в твоем распоряжении. Всецело.

Сердиться на него при всем желании было невозможно. К тому же ссора предполагала затраты энергии, а Кэтрин была слишком занята борьбой с одолевающим ее греховным искушением — трудно было отвести взгляд от распростертого на кровати Брайана. Мысленно Кэтрин уже развязывала пояс его халата, гладила скульптурно вылепленную грудь, наклонившись, целовала мускулистый живот, потом…

— Ты прав, — с наигранной бодростью сказала она. — Пора вставать.

Сев на кровати, Кэтрин откинула одеяло и только тогда поняла, какую совершила ошибку. Но вновь прикрываться, чтобы спрятать свою наготу от Брайана, было уже поздно. Слава Богу, она повернулась к нему спиной.

Встав на пол и пытаясь сохранить столько достоинства, сколько это было возможно в подобной ситуации, Кэтрин нарочито медленно преодолела расстояние между кроватью и шкафом. Торопливость выглядела бы с ее стороны постыдной.

Но показать ему обнаженную спину оказалось не менее рискованным делом. Она невольно представила Брайана, лежащего на кровати и разглядывающего ее ягодицы…

Трясущимися руками Кэтрин достала домашнее платье, застегивающееся спереди на пуговицы, и как можно непринужденнее накинула его на себя.

— Пойду приму душ, — сообщила она, оглядываясь через плечо.

— Приготовить тебе кофе? — спросил Брайан прежде, чем Кэтрин успела выйти из спальни.

Остановившись в дверях, она вновь оглянулась. Он сидел, свесив ноги с кровати, и пристально глядел на нее. Напускное спокойствие Кэтрин не выдержало испытания, и ей пришлось вцепиться в косяк двери. Боже, о чем он сейчас думает? Что вспоминает? Чего желает? Или что задумывает?

— Не стоит беспокоиться, — раздраженно ответила она. — Я приготовлю себе сама, когда выйду из ванной.