Больше всего расстроены будут ее родители.

По дороге в город Марк остановился на заправке и позвонил Мишель. Трубку сняла ее мать, которая сообщила, что ни ее, ни мужа Марк дома не застанет. Они, как всегда по субботам, собираются в свой боулинг-клуб. Марк испытал большое облегчение. Лучше сначала поговорить с самой Мишель. А Мишель обещала вернуться не позже часа, сообщила ее мать. Ей пришлось уехать к фотографу. Тот, с которым она договорилась насчет фотосъемки на свадьбе, угодил в аварию. Марк сначала хотел встретить Мишель в студии (адрес у матери имелся), но потом передумал. Лучше поговорить с ней дома, без свидетелей.

Родители Мишель жили в симпатичном аккуратном домике в пригороде. Марк подъехал к дому и остановился. Простояв на тротуаре минут двадцать, он пожалел, что не поехал к фотографу. Может, Мишель изменила планы и поехала к подруге. А ведь его ждет Анна. Не позвонить ли ей? Нет, не стоит. Она сразу спросит, как прошел разговор с Мишель, а ему пока нечего рассказать. Марк ежесекундно озирался и всматривался в зеркало заднего вида. Он уже потерял надежду, когда наконец синяя машина Мишель показалась из-за поворота.

Он с таким нетерпением ждал ее, а теперь вдруг ноги его налились свинцом, он с трудом выбрался из машины. Мишель вышла из своей машины одновременно с ним и с тревогой смотрела, как он медленно и нехотя подходит.

— Марк! Что ты здесь делаешь? Я не ждала тебя так рано!

В ее облике не было обычного спокойствия и безмятежности. Волосы слегка растрепались, на щеках выступили красные пятна. Наверное, расстроилась из-за фотографа.

Она немедленно подтвердила его опасения.

— Ты не представляешь, милый, какой у меня выдался неудачный день. Тот фотограф, с которым я договорилась, попал в аварию. Но он уже договорился со своим знакомым. Я только что от него. И этот тип совершенно не то, что нам нужно. Настоящий гений, но, знаешь, с этими авангардистскими приемами. Хочет все снимать на черно-белую пленку. И еще посмел давать мне советы, какую сделать прическу. Как будто я сама не знаю, что мне идет, а что нет. Я, конечно, сказала ему, что не стала бы выбирать для подружек невесты платья цвета красного вина, если бы собиралась заказывать черно-белые фотографии. Но мой сарказм не произвел на него никакого впечатления. На редкость самоуверенный тип!

Ух ты! Марк и не предполагал, что Мишель может прийти в такую ярость из-за каких-то фотографий. А ведь ее ожидает гораздо худшее известие!

— Впрочем, чего ждать от типа, который считает себя творческой личностью! Воображает, что осчастливил своим появлением мир. А в ухе у него серьга в форме черепа, представляешь! Настоящий клоун. И в таком виде он собирается работать на свадьбе. Но за такой короткий срок вряд ли мы сможем найти кого-то получше, — не могла успокоиться Мишель. — А зовут его Винсент Сен-Поль. Ну и имечко. Псевдоним, понятно. Ни одна мать в здравом уме не даст ребенку такое имя. Пустое место, а претензий целый вагон.

С каждой секундой Марк чувствовал себя хуже и хуже. Никогда он не видел Мишель настолько выбитой из колеи. Этот Винсент-как-его-там порядком ей насолил. А ведь это еще цветочки. Ее, бедняжку, ждет настоящий удар.

Она, видимо, что-то почувствовала, потому что остановилась на полуслове и вгляделась в его лицо.

— Знаешь, Марк, ты выглядишь каким-то помятым. Как будто спал в одежде. И даже не побрился. На тебя это не похоже. И приехал раньше, чем собирался. Я-то думала, что ты застрянешь в рыбацком домике на весь уикэнд.

— Рыбацкого домика больше не существует. Его сломали несколько лет назад.

— Вот досада! Где же ты ночевал? В мотеле? Или в палатке? — подозрительно оглядывая его, спросила Мишель.

— Нет. Отец, оказывается, построил вместо старого домика очень красивый загородный дом. Там я и ночевал.

— Но как ты вошел? Ты ведь не взломал дверь? — забеспокоилась Мишель.

— Мне не пришлось. В доме оказалась молодая женщина. Она впустила меня.

Настал роковой момент. Внутри у Марка все дрожало.

— И она оставила тебя ночевать? — с недоумением покачала головой Мишель.

Марк тяжело вздохнул.

— Всего сразу и не расскажешь. Давай войдем в дом, Мишель. Надо поговорить.

В ее глазах промелькнула тревога.

— Марк, ты меня пугаешь!

Он молча взял ее за руку и подтолкнул к двери, но она выдернула руку. Глядя на него полными страха глазами, она прямо спросила:

— Ты не собираешься жениться на мне, Марк?

Он сжал губы. Как ни тяжело, нет смысла пытаться смягчить удар. Ложь не поможет.

— Нет, Мишель. Я не могу.

Уронив голову, Мишель спрятала лицо в ладонях. Она не плакала, но плечи ее вздрагивали, словно от холода.

В третий раз за последние сутки ему приходится утешать опечаленную женщину. Он обхватил Мишель за плечи и прижал к себе.

— Прости меня, Мишель. Прости, если можешь.

— Но что произошло? — наконец спросила она дрожащим голосом. — Объясни мне.

— Я влюбился, — вздохнул Марк.

Она отняла руки от лица, на котором недоверие смешалось с изумлением.

— Ты?! Влюбился?! Всего за один день?

— Я и сам с трудом в это верю, — смущенно улыбнулся он. — Но так уж случилось. Поэтому я сразу же приехал к тебе.

— Но, Марк, ты не хуже меня знаешь, что любовь — не гарантия счастья. Ты сам сколько раз говорил об этом. Любовь делает тебя слабым и уязвимым. Любовь слепа. Как ты можешь быть уверен, что женщина, в которую ты влюбился так неожиданно, сделает тебя счастливым? Ты ведь ее совсем не знаешь. Вдруг она растопчет твои чувства? Вдруг она гоняется за твоими деньгами? Вдруг она испорчена и развратна? Вдруг она преступница?

Марк ушам своим не верил. Неужели Мишель в любом встречном подозревает что-то низкое? Видно, кто-то ее сильно обидел еще до него. Ему стало жаль ее. Ужасно, что он наносит ей еще один удар.

Мишель права. Он сам говорил, что не ищет любви и страсти. Но, узнав историю своей матери, Марк понял, что горький опыт прошлого может порой отравить человеку всю жизнь. Мама и правда была неустойчива. Он не мог припомнить скандалов или сцен, но хорошо помнил тревогу на лице отца, когда он порой в неурочный час вынужден был приезжать с работы, чтобы посидеть с женой. Не мигрени были тому причиной, теперь Марк это понял. Какой безрадостной оказалась внешне спокойная и благополучная жизнь его семьи! Теперь Марк знает, что без живых, настоящих чувств семьи не построишь. Мир и спокойствие в доме дороги ему, но лишь как венец живой трепетной любви, а не как результат делового соглашения. Теперь он был уверен, что именно отношения с Анной привнесут в его жизнь спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. То, о чем он всегда мечтал.

— Она не преступница и не порочная женщина, — твердо сказал он. — Она очень хорошая. Я в этом уверен.

Мишель только головой покачала.

— Вот уж не подозревала, что ты можешь быть столь наивен. Такой здравомыслящий, казалось бы, мужчина!

— Я вовсе не наивен. Поэтому я не готов пока к решительным шагам. Но, Мишель, я ведь не могу жениться на тебе, испытывая такие чувства к Анне. Ты ведь и сама понимаешь.

Мишель вывернулась из его объятий.

— Я бы все равно вышла за тебя. Я не испытываю столь трепетных чувств из-за того, что ты называешь любовью.

— Может, потому, что ты никогда не любила? — предположил он.

Мишель расхохоталась. Это был неприятный смех.

— Во всем, что касается любви, я большой специалист, можешь мне поверить. Не бери в голову, Марк. Жизнь все расставит по своим местам. Если что-то будет не так, позвони мне, хорошо? А пока давай действительно войдем в дом. Мне необходимо выпить. Причем не чай и не кофе, а что-нибудь покрепче. Там у папы припрятана бутылочка виски, которую я ему подарила на день рождения. То, что нужно.

Марк выслушал ее с изумлением, но послушно последовал за ней в дом.

— Но ведь ты не пьешь виски! — напомнил он.

— Еще как пью, — бросила через плечо Мишель, стремительно пересекая холл и устремляясь к бару. — Пью, был бы повод. А сегодня как раз подходящий случай.