— Мама, не волнуйся, пожалуйста, — заторопилась Анна. — Это Марк, Марк Бейкер, сын Оливера. Он приехал специально для того, чтобы сделать тебе приятный сюрприз.

Взгляд Розмари перебегал с одного лица на другое, пока наконец не остановился на дочери.

— Боже всевышний… Я услышала голос Оливера так явственно… И я подумала, что схожу с ума.

Огромные глаза наполнились слезами, но она не заплакала. Она медленно и неуверенно преодолела последние ступеньки и, словно лунатик, направилась к Марку. Все это время она не сводила с него тревожных глаз.

— Ты так похож на него, — прошептала она. — И голос. И лицо.

Марк поднялся, подошел к ней и осторожно взял в руки ее хрупкие пальцы.

— Да, мне и раньше об этом говорили, — мягко и тихо сказал он. — А ваша дочь, осмелюсь заметить, очень похожа на вас.

— О да, — улыбнулась Розмари. — Все это говорят. Но близкие обычно этого не замечают.

— Верно, — улыбнулся в ответ Марк.

Мелани и Анна переглянулись. Мелани взглядом показала, что следует оставить Марка и Розмари вдвоем. Но Анне не хотелось уходить. Вдруг Марк скажет что-нибудь не то? Вдруг мама расстроится еще больше?

Она нахмурилась и покачала головой, и они с Мелани остались в комнате. Анна терзалась тревогой: почему она все как следует не обдумала, почему не проинструктировала Марка, о чем можно говорить, а о чем нельзя? Думала только о своих удовольствиях, бессовестная.

— Как вы узнали? — спросила Розмари.

Анна опять встревожилась. Что ответит Марк? Только бы он не рассказал всю правду про сегодняшний вечер! Она попыталась привлечь к себе его внимание, но он намеренно не смотрел в её сторону.

— Отец накануне гибели разговаривал с юристом, — начал Марк, — и по секрету рассказал ему про вас. Он хотел подарить вам Тихую заводь. К несчастью, он погиб, так и не успев подписать бумаги. Поэтому юристу пришлось рассказать мне. О любовной связи ничего сказано не было, но я начал что-то подозревать. Подумал, что отец не отдал бы случайному человеку такое дорогое для него место. Вот я и поехал познакомиться с вами, а Анна случайно оказалась в доме.

— Нужно было забрать твои вещи, — объяснила Анна. — Это не заняло бы много времени. Но я решила остаться в Тихой заводи и отдохнуть. Мне хотелось побыть одной, выспаться, почитать. И в то же время находиться неподалеку от тебя, на всякий случай. Дом стоял пустой, и мне казалось, что никто не будет возражать. Я там и прибралась немного.

Розмари недоуменно покачала головой.

— Мне казалось, ты ненавидишь это место.

— Не само место, мама, — со значением сказала Анна.

При чем тут дом? И озеро? И причал? Они не виноваты. Она не любила Тихую заводь из-за того, с чем было связано это место. Из-за Оливера.

Марк бросил на нее выразительный взгляд, яснее ясного говоривший: не продолжай. Она замолчала.

— Так вот, я как раз рассказывал о том, как я приехал в Тихую заводь. — Марк постарался вернуть разговор в безопасное русло. — Анна открыла дверь, и я поначалу подумал, что она и есть та самая мисс Фарли, о которой говорил мне юрист. Можете представить себе, что я пережил!

Анна закусила губу. Нет, пожалуйста, не рассказывай все!

— Но Анна сразу же развеяла мое недоумение, — продолжал Марк. — Она объяснила мне, что папина подруга — не она, а ее мать. Но я к тому времени и сам догадался, что мисс Фарли — не просто знакомая. Достаточно было взглянуть на дом. Я хорошо знаю отцовский стиль. Он выстроил дом для вас. Я прав?

Розмари кивнула, глаза ее вновь наполнились слезами.

— Ты, наверное, меня ненавидишь, — прошептала она, и слезы заструились по ее щекам.

Марк накрыл ее руки своими сильными ладонями. Анна была тронута до слез. Какой же он хороший и добрый!

— Нет, — покачал головой Марк. — Я не чувствую к вам ненависти. Да и с чего мне вас ненавидеть? Теперь, когда я вас увидел, я знаю: вы не бессердечная разрушительница чужих семей. Вы не искательница легких денег. Вы чудесная добрая женщина. И я уверен, что отец действительно очень вас любил.

Лицо Розмари озарила такая отчаянная надежда, что у Анны сжалось сердце. Теперь она и сама знала горькую цену этой надежды.

— Вы правда так думаете? — дрожащим голосом проговорила Розмари.

Анна затаила дыхание. Марк, прошу тебя, не отнимай у нее надежду!

— Я в этом не сомневаюсь, — уверенно заявил Марк, и Анна чуть не расплакалась, преисполненная благодарности. — Отец был порядочным человеком. Единственная причина, по которой он мог двадцать лет обманывать мою мать — настоящее глубокое чувство. Он так любил вас, что не мог себя пересилить. Я одного не могу понять: если он не был счастлив в семье, а теперь ясно, что он не был счастлив, почему же он не развелся и не женился на вас?

Розмари тревожно переглянулась с Мелани и Анной, прежде чем ответить.

— Мы с твоим отцом были очень близки, Марк. И он доверял мне тайны, которые не мог бы доверить больше никому на свете. Он рассказал мне кое-что о твоей матери, о чем не знает больше ни одна живая душа. Не уверена, что я имею право рассказывать тебе.

— Отца больше нет, Розмари. Нет и матери. Я остался один. И мне совершенно необходимо узнать о них все. Иначе в моей жизни останутся темные пятна, которые помешают мне жить дальше. Возможно, я выразился неуклюже, но для меня это жизненно необходимо.

Розмари вздохнула.

— Наверное, вы имеете право знать. Я уверена, что никто из присутствующих не вынесет того, что услышит, за порог этой комнаты.

— Разумеется, нет, — в один голос пообещали Анна и Мелани.

— Слушайте. Когда ваша мама была еще ребенком, на нее напали какие-то подонки. И изнасиловали ее. Ей было всего двенадцать лет. Долгие годы это было ее страшной тайной. Тайной, которая исковеркала всю ее жизнь. Потому что она не могла быть счастлива с мужчиной. Но Оливер ни о чем не подозревал. Они практически росли вместе, а о сексе до свадьбы в то время никто и не помышлял. Лишь после свадьбы выяснилось, что молодая жена испытывает непреодолимое отвращение к супружеским отношениям. Впрочем, как правильно воспитанная женщина, она ни в чем не перечила мужу. Оливер был терпелив и заботлив, но ничего не помогало. Она с трудом преодолевала страх и отвращение. Оба склонялись к мысли, что лучше будет развестись, но тут она забеременела и родила сына. Тебя, Марк.

После твоего рождения с ней случился нервный срыв. Она практически обезумела. То она скандалила и бушевала по каждому поводу, то сидела взаперти и ни с кем не разговаривала. Интимные отношения прекратились совсем. После каждой попытки Оливера ждала дикая сцена наутро. Однажды он застал жену у детской кроватки. Она кричала на ребенка, называя малыша чудовищем, потому что он родился мальчиком. У Оливера открылись глаза. Он немедленно отправил жену лечиться. Во время лечебного сеанса гипноза и выяснилась страшная правда об изнасиловании. Она прошла несколько курсов интенсивного лечения и практически выздоровела. Стала спокойной и уравновешенной, превратилась в прекрасную хозяйку и ласковую мать. Только с сексом все оставалось по-прежнему. Слишком запущенной оказалась болезнь. Оливер с болью наблюдал, с какой нескрываемой радостью она провожает его в деловые поездки. Ведь это значило, что она свободна от ненавистной супружеской обязанности. Однако, зная, что муж не удовлетворен супружеской жизнью, она стала подозревать его в изменах, грозила покончить с собой. Оливер разрывался: он не мог быть счастлив с женой, но и не мог оставить больную женщину.

На Марка было жалко смотреть. На лбу у него выступил пот, а в глазах стояла такая боль, что у Анны защемило сердце. Сама она не знала, что и думать. Просто фильм ужасов какой-то. Но не мог же Оливер все это выдумать, чтобы оправдать свое нежелание жениться на Розмари? Такое нарочно не придумаешь. Это было бы настоящим извращением.

Марк закашлялся. После этих ужасных откровений ему было трудно говорить.

— И все же мне непонятно, почему отец не мог развестись и жениться на вас. Мне кажется, мама должна была бы испытать облегчение, если бы отец освободил ее от супружеских обязанностей.