На уходящей полным ходом лодке подводники удивились: две торпеды, а взрывов пять? Вероятно, на судне взорвался боезапас.

Со всех сторон, включив прожекторы, к тонущему судну спешили корабли охраны. Застучали автоматические пушки, но их трассы шли в разных направлениях, значит, на миноносцах не понимали, откуда пришла смерть.

Миноносцы так и не обнаружили подводную лодку. В этот раз С-13 вышла из боя легко. Лодка ушла на глубину и легла на грунт. Вторую победу экипаж тоже, по русскому обычаю, отметил сразу после боя.

Позже оказалось, что затонувший корабль был военным крейсером «Генерал фон Штойбен».

По уточненным данным ЦВМА [8], его водоизмещение составляло 15 400 тонн, длина 150 м, ширина — 14,3 м, скорость до 29 узлов, экипаж —356 человек. В последнем своем рейсе крейсер имел на борту 3600 фашистов, перебрасывавшихся для усиления обороны Берлина.

Миноносцы охраны и корабли дозора сумели подобрать с воды лишь 300 человек.

Поход близился к концу. С-13 покинула заданный квадрат моря.

На третьи сутки перехода, ближе к вечеру, у северной оконечности острова Гогланд лодка всплыла, и гидроакустик сразу же доложил:

— Слева 145 градусов — шум винтов подводной лодки! Маринеско объявил боевую тревогу, и лодка немедленно ушла на глубину 40 метров. Значит, здесь засада. Лодка выпустила по С-13 две торпеды безрезультатно.

— А теперь вперед, только вперед, — решил Маринеско, — всплыть на прежнюю глубину и гоняться, гоняться, гоняться. С-13 прибавила ход. Почувствовав, что назревает ответная атака, противник лег на обратный курс, затем снова изменил курс.

Больше четырех часов продолжался поединок ума и нервов. Одну за другой противник расстрелял свои девять торпед, но состязания не выдержал и сбежал.

Этот бой был еще одним предупреждением для бдительности.

В установленном месте лодку С-13 не встретили. Ждать на месте было опасно, поэтому Маринеско решил возвращаться на базу незнакомым фарватером самостоятельно.

Он провел лодку подо льдом в шхеры и вызвал лоцмана, но получил радиограмму — следовать в город Турку. Только после полуночи к лодке подошел базовый тральщик БТЩ-217 с комдивом капитаном I ранга А.Н. Орлом.

— Я знал, я знал, что ты придешь с победой! Встреча в Турку была торжественной и трогательной. На причале экипаж С-13 приветствовали матросы, старшины и офицеры, командиры подводных лодок Д-2 Роман Линденберг, Л-3 — Владимир Коновалов, Л-21 — Сергей Могилевский, «Лембита»— Алексей Матиясевич, Щ-407 — Павел Бочаров, комдив подлодок «Щук»— Георгий Алексеевич Гольдберг.

Маринеско подхватили на руки, вынесли на причал и начали качать. Затем состоялся банкет.

В Турку подводники увидели шведские и финские газеты последних дней с сообщениями о победах русских на Балтике.

Шведская «Афтонбладет» за 20 февраля утверждала, что на борту «Вильгельма Густлова» находились 9 тысяч человек, в том числе 22 высокопоставленных партийных чиновника из польских земель и Восточной Пруссии, генералы и старшие офицеры РСХА (ведомство Гиммлера), батальон вспомогательной службы порта из войск СС численностью 300 человек, а главное —3700 унтер-офицеров, выпускников школы подводного плавания и 100 командиров подводных лодок, окончивших специальный курс усовершенствования, в том числе для управления лодками с единым двигателем системы Вальтера.

В своей книге «Курсом к победе» адмирал флота Советского Союза Н.Г. Кузнецов вспоминал, что на Крымской конференции У. Черчилль допытывался у Сталина — когда советские войска захватят Данциг?

Дело в том, что в Данциге было тогда много недостроенных и уже готовых подводных лодок. Черчилля тогда очень беспокоила угроза со стороны немецкого подводного флота.

Англичанам повезло. Семьдесят подводных лодок остались без экипажей благодаря капитану 3-го ранга Маринеско. Угроза блокады Англии была снята. Таким образом Маринеско сорвал план Гитлера по развертыванию подводной войны.

За один поход, писал Н.Г. Кузнецов, С-13 уничтожила 8 тысяч гитлеровцев. Полноценная дивизия! Да еще какая дивизия! Отборные офицеры, первоклассные специалисты-подводники, эсэсовцы, фашистские бонзы…

История войны не знает, чтобы еще кто-то, кроме Маринеско, топил дивизию в море.

Подвиги С-13 были похожи на легенды и теперь, спустя более 50 лет, остаются легендами.

При возвращении С-13 комдив Орел представил лодку к гвардейскому званию, а Маринеско — к званию Героя Советского Союза. Но командование бригады это представление не поддержало.

Маринеско был удостоен ордена Красного Знамени. Меньшие награды, чем указывалось в представлениях, получили и члены экипажа. Подводная лодка была награждена орденом Красного Знамени.

По свидетельству комдива, свою награду Маринеско воспринял спокойно, но то, что обидели экипаж, как он считал, по его вине, переживал болезненно.

На счету Маринеско к тому времени было четыре потопленных судна противника общим водоизмещением более 52 000 тонн. Эти данные подтверждены нашими и зарубежными источниками. Среди асов подводного флота Советского Союза Маринеско по праву считается подводником № 1.

Последний боевой поход на лодке состоялся с участием контр-адмирала А.М. Стеценко. По заключению командира дивизиона, в этом походе Маринеско обнаруживал цели 7 раз, но атаковать их «не сумел». Но, по мнению штурмана С-13 Николая Яковлевича Редкобородова, возможности для атак были, но Стеценко лично этому препятствовал.

Об этом говорили и другие офицеры подводной лодки. Было известно, что Стеценко убеждал командира не тратить торпеды попусту, потому что транспорты (цели) скоро станут нашими ввиду близкой победы над Германией.

Возвращавшуюся из похода С-13 атаковала подводная лодка противника, но ее торпеды не достигли цели. Подводную борьбу выиграл Маринеско.

При подходе к Либавскому порту на рассвете, когда С-13 шла еще в крейсерском положении, ее атаковал самолет. От сильных гидравлических ударов корпус лодки деформировался в районе упорного подшипника правого гребного вала. В результате этого возникли вибрация и перегрев подшипника и участка самого вала. Поэтому экипаж дошел до места стоянки, в основном на левом двигателе.

Капитан 1-го ранга в отставке Петр Денисович Грищенко — командир подводной лодки Л-3, рассказывал, как сразу после возвращения С-13 в базу к нему в каюту зашел раздраженный до предела Маринеско.

— Понимаешь, Петро, — сказал он, — Стеценко доложил, что он весь поход провоевал, а я провалялся в стельку пьяный. А было все наоборот. По словам Грищенко, экипаж С-13 этим докладом Стеценко был крайне возмущен.

Маринеско никогда не перекладывал свои трудности и проблемы на чужие плечи. И о поступке Стеценко он тоже молчал.

Война закончилась.

Людям, для которых риск стал привычным делом, трудно было приспособиться к мирной, спокойной жизни. Память о войне и свои обиды многие из них топили в вине. Случилось это и с Маринеско.

В нетрезвом виде его легко было спровоцировать на драку. Но это не означает, что Маринеско был их инициатором. На грубость он отвечал грубостью, и это было закономерно. За нарушения дисциплины наказывали многих офицеров, и Маринеско не был исключением, но наказания со временем снимали.

Однажды в связи с нарушениями дисциплины нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов назначил Маринеско на должность командира тральщика. Такое назначение перевод для подводника № 1 было обидным. Затем нарком понизил Маринеско в звании до старшего лейтенанта.

С декабря 1945 года Маринеско стал терять зрение. Возможно, что это послужило причиной его увольнения в запас по собственному желанию.

Но даже и уволенный в запас Маринеско остался моряком. Он работал помощником капитана сухогруза «Сева», на котором ходил в Бельгию, Голландию, Англию. Затем стал капитаном сухогруза «Ялта».

Со временем на лодке С-13 произошла смена поколений, многие демобилизовались, другие перешли на новые места службы.