Легонько касаясь щекой бедра возлюбленной, Мэтью закрыл глаза, впитывая аромат ее кожи, смакуя ощущение ее пальцев, мягко пробегавших по волосам, наслаждаясь ощущением близости ее обнаженного тела. Они были вместе, но сердце Мэтью ныло от тоски. Оно уже оплакивало потерю, которая — граф знал это совершенно точно — неминуема.

Совсем скоро они должны будут пойти разными дорогами. А те секреты и удовольствия, которые связывали их, навсегда сохранятся в четырех стенах этого дома. И каждый раз, бросая взгляд за окно, Мэтью будет видеть дождь и эти пятнышки теней на коже Джейн. Он будет думать о слезах и неустанно спрашивать себя, оплакивает ли возлюбленная разлуку с ним.

— Мэтти? — позвала Джейн, и он крепко зажмурил глаза, пытаясь заставить терзавшую его боль хоть на время утихнуть. — Что с тобой?

Она приподняла голову Мэтью со своих коленей, и тот улыбнулся — грустно, ощущая радость и желание, потерю и одиночество.

— Я хочу заставить тебя плакать от удовольствия Джейн. — Он скользнул вдоль ее сладостного, ароматного тела. — Я хочу стереть твои слезы своими губам и сохранить их с собой навеки. А после этого я желаю написать тебя, вот так, как сейчас — с этими причудливыми тенями на твоем теле и явными следами наслаждения, заставляющими твою кожу гореть.

Ладонь Мэтью неспешно бродила по мягкому округлому животу Джейн и ее податливой плоти, напоминавшей ему шелк и лепестки розы. Она вся словно светилась, и Мэтью смотрел, как темные дождевые облака за окном отбрасывают тени на впадины и выпуклости тела будущей натурщицы.

Время от времени ветер и моросящий дождь гулко ударяли в окно, заставляя Джейн вздрагивать и задыхаться от волнения. Мэтью поймал себя на том, что тоже задерживает дыхание, стараясь, чтобы их сердца бились в едином ритме.

Неожиданно Джейн беспокойно зашевелилась и попыталась стыдливо прикрыть коленом свое влажное лоно. Мэтью помешал ей, пристально взглянув в глаза:

— Не скрывай от меня ничего, Джейн! Ты прекрасна, твое тело словно создано для того, чтобы заниматься любовью.

И Уоллингфорд знал, о чем говорил. Эта маленькая скромница была удивительно красива, ее роскошные формы так необычайно манили, возбуждали…

Поднявшись на локте, Мэтью подвинулся так, что бы видеть всю фигуру Джейн, полностью. Прекрасны полные груди с сосками цвета коралла и большие темноватые ареолы призывно напряглись под его жадным взглядом. Мэтью провел рукой по роскошному бюсту, с удовольствием наблюдая его мягкие, словно поддразнивающие и вовлекающие в любовную игру колебания.

— Я хочу касаться твоих грудей, хочу ласкать их губами, языком… — Уоллингфорд заглянул Джейн прямо в глаза. — А ты хочешь этого?

Возлюбленная кивнула и, взяв его ладонь, положила ее на свою грудь. Не дав Мэтью сжать свой сосок пальцами, Джейн притянула его голову к себе, словно предлагая более откровенную ласку.

Она призывно выгнулась, словно натянутая струна, когда язык Мэтью припал к разбухшему, кораллового цвета соску. Вцепившись пальцами в волосы любимого, Джейн откинула голову назад, наслаждаясь поглаживаниями его сильных рук и страстными движениями языка, который буквально пожирал ее грудь.

Уоллингфорд жаждал наброситься на Джейн со всем неистовством своего желания, грубо покусывая ее соски… Но эта скромница казалась сейчас такой распутной, она так безудержно отдавалась его медленным эротичным движениям, что граф и сам не хотел поддаваться яростным эмоциям. Вместо этого он медленно припадал губами к сочной груди, смаковал ее вкус, чувствовал, как соски твердеют в его рту, слышал стоны наслаждения, слетавшие с приоткрытых пухлых губ.

Рука Джейн взметнулась к ее животу, и Мэтью тут же скользнул ладонью вниз, накрывая изящную маленькую кисть. Внезапно его охватило неистовое желание довести возлюбленную до оргазма, лаская ее груди. Мэтью желал чувствовать, как лоно Джейн напряженно сжимается в такт его поцелуям, как он лишь одним касанием губ ведет ее к вершине блаженства.

— Я мечтаю довести тебя до экстаза, только прикасаясь к твоей груди, Джейн. Я хочу услышать твои крики удовольствия, когда ты почувствуешь, как мои губы ласкают твой сосок.

Джейн задыхалась, пока Мэтью искал губами верхушку ее груди, а потом яростно, почти грубо припадал к нему, заставляя все больше твердеть. Он проводил языком по мягкой душистой ложбинке между грудями, что бы схватить другой сосок и прильнуть к нему с тем неистовством.

Громко застонав, Джейн вновь выгнулась, подавши навстречу губам возлюбленного. Ладонь Мэтью, лежащая на изящной кисти, яростно прижималась к ее животу, пока он не почувствовал дрожь, пробежавшую ее телу. Уоллингфорд уже мог представить трепет лона Джейн и ноющую боль в своем затвердевшем стержне. Сейчас он ясно ощущал, как все тело любимой сочится от возбуждения и влага уже покрывает ее бедра. И все–таки Мэтью снова и снова расточал свои неуемные ласки, пока Джейн не задохнулась от блаженства и не впила пальцами ему в волосы, пока ее груди не охватил страстный трепет кульминации.

— О боже, Мэтью, ты просто великолепен!

— Когда я щелкаю языком по твоим дерзким соскам или когда я беру их своими губами, словно желая жадно выпить тебя до дна? — спросил он, снова припадая к верхушке груди, которая теперь покраснела и раздулась. Он подул на сосок, наблюдая, как сжимается ареол, реагируя на прикосновение прохладного воздуха, а сам раскрасневшийся холмик увеличивается в размерах.

Член Мэтью пульсировал, и он почувствовал, к капли семени сочатся вдоль крепкого ствола. С тихим стоном он вновь припал к груди Джейн, нежно пощекотал губами ее сосок, а потом опять прикоснулся к нему, лаская вновь и вновь.

— Я и не знала… — Джейн запнулась, когда все тело снова напряглось, а рука, лежавшая на живот задрожала. — Я и подумать не могла…

— Тсс… — прошептал Мэтью, чувствуя, как сжимается живот любимой под его ладонью, и с удовольствием наблюдая, как трепещут ее веки. — Просто позволь себе отдаться этому. Смакуй это, наслаждайся, люби… — тихо произнес он, ощущая, как судороги оргазма сотрясают тело Джейн.

— Мэтти! — вскрикнула она, и этот сладкий стон эхом отозвался в душе Уоллингфорда. Только это и пробивало его жесткую, холодную броню — звук собственного имени, нежно срывавшийся с уст Джейн.

Душа будто отделилась от ее тела в тот восхитительный момент, когда Мэтью скользнул вниз, проводя языком от ее живота все ниже и ниже… «Я хочу ласкать тебя своими губами и языком» — эти слова возлюбленного так и стучали в ушах Джейн, когда она свела бедра, чувствуя, как между ними все еще сочится влага.

Если бы на месте Уоллингфорда был любой другой мужчина, Джейн, возможно, и устыдилась бы своего чувственного отклика на его ласки и того, что ей так нравились прикосновения губ, языка. Может быть, она бы почувствовала себя униженной — в тот момент, когда лежала на кровати с широко разведенными бедрами, а твердое, мускулистое бедро Мэтью терлось о ее заветный холмик, когда он играл с ее сосками…

Сейчас, прижимаясь к телу Мэтью, Джейн могла чувствовать шерстяную ткань его брюк, под которыми вырисовывался его набухший ствол. Она была такой влажной, что казалось, бедро любимого скользит по ее коже. Мэтью подался вперед, и, когда его колено оказалось прямо напротив клитора, Джейн крепко сжала простыни в кулаках.

— Только не простыни, Джейн, — сказал Мэтью, отцепляя ее руки. — Ты можешь царапать мою спину ногтями. Сжимать мои плечи своими пальцами. Вцепиться в мои волосы, катаясь на моем бедре. Мне все равно, — добавил он хриплым голосом. — Я лишь хочу почувствовать волну удовольствия, которая пробежит по твоему телу.

— Мэтью, о боже! — вскричала Джейн, одной рукой утонув в его густых волосах, а другой с силой схватившись за его плечо. Она напряженно выгнулась под телом возлюбленного, но тот лишь прижался к ней бедром, заставив лежать неподвижно.

— Я хочу ласкать твое лоно языком. И я желаю, чтобы ты видела, как я делаю это.

Мэтью скатился ниже, крепкие руки взяли Джейн за ягодицы, и он повернул верхушку бедер к себе. В следующее мгновение Мэтью жадно прильнул к сердцевине любимой женщины, и она смотрела, как он занимался любовью с самой сокровенной частичкой ее тела. Глаза Уоллингфорда были закрыты, словно он наслаждался редким экзотическим блюдом. Язык возлюбленного медленно скользил внутри тела Джейн, а она сгорала от желания заполучить его всего, целиком.