Страсть в его глазах разгорелась сильнее, а руки скользнули к моим ягодицам.

— Ты мне нравишься, Эймс. Сильно. Но если все, что ты хочешь, это позлить своего бывшего… это не для меня.

Сердце сжалось, стоило услышать эти искренние слова и свое новое прозвище, и я поняла, как сильно устала от требовательных и властных мужчин. Мне нравились милые. Очаровательные. Мне нравился Адам. Очень.

Будь я порядочной женщиной, я бы слезла с него и отправила восвояси. Он заслуживал нормальную хорошую девушку. Уравновешенную и с моральными принципами.

Но, завязав с колдовством, я не стала мазохисткой. Эту радость я оставила Люциферу.

Поглаживая лицо Адама, я улыбнулась и снова сказала правду:

— Я не хочу никого злить и не ищу мимолетного романа. Мне нужны прочные отношения. С тобой.

Он испытующе посмотрел на меня:

— Уверена?

Впервые с тех пор, как я дала дурацкий обет стать хорошей, я действительно была в чем-то уверена. Адам казался надежным и крепким. В моем вкусе. Я положила руку ему на сердце:

— Да.

В ответ его глаза потемнели, в них промелькнуло что-то очень греховное.

Я не успела склонить голову для поцелуя, а он уже схватил меня за затылок и притянул к себе. Ничего скромного или неуверенного в поцелуе Адама и отдаленно не было, и я тихонько рассмеялась ему в губы.

Пока, очаровательный герой. Привет, плохиш.

Глава 10. Падение

В субботу вечером подъехавшему на харлее Адаму хватило одного взгляда на меня — стоящую на тротуаре в костюме Евы, — чтобы чуть не свалиться с мотоцикла.

— Проклятье, — пробормотал он, разглядывая на мне фиговые листья. Или, скорее, их отсутствие. — Ты выглядишь…

— Сногсшибательно? — Я перекинула через плечо волосы, украшенные крошечными цветами гипсофилы. — Лучше, чем настоящая?

— О, да. Намного лучше. — Он оглядел меня с ног до головы. — Эймс, ты же почти голая.

Я накинула плащ и завязала пояс. Если бы не Кейша, я была бы не почти, а совсем голой. Она прошлась по ближайшим цветочным лавкам и накупила искусственного плюща и ромашек. Мы нашили их вместе с гипсофилой в художественном беспорядке на трико телесного цвета, а остатки Кейша вплела мне в волосы. Сейчас я походила, скорее, на порочную Мать Природу, чем на Мать Рода Человеческого, но, по крайней мере, моя задница была прикрыта. Фиговый листок, который изначально пришили к этому трико, не прикрыл бы и попы муравья, не то, что мою.

— А твой костюм где? — спросила я, аккуратно надевая шлем, стараясь не примять прическу.

— Тяжело излучать мужественность, когда едешь на харлее в одном фиговом листке. К тому же, это неудобно. Я переоденусь на станции.

Я залезла на байк позади Адама и с удовольствием провела ладонями по его животу. Крепкий и накаченный, мускулы перекатывались под моими пальцами, когда Адам заводил своего железного друга.

Когда мы подъехали к пожарной станции, вечеринка была в самом разгаре. На тротуаре рядом со входом Ромео и Джульетта разговаривали с Мэрилин и Джо ДиМаджо. Бутч и Санденс оттачивали мастерство в скоростном выхватывании пистолетов из кобуры, пытаясь при этом не разлить свои порции пунша. Играющая в здании музыка пульсировала и вибрацией прокатывалась от фасада к парковке.

Часть станции превратили в танцплощадку: каждый угол декорировали паутиной и могильными плитами, навели пунш кроваво-красного цвета. Пока мы продирались сквозь толпу празднующих, Адам несколько раз останавливался, чтобы поприветствовать коллег и представить меня. Они так пялились на мою природную красоту, обернутую плющом и ромашками, что не могли и двух слов связать. В другой раз я бы принялась флиртовать с каждым встречным, но сегодня почему-то только краснела и сильнее цеплялась за руку Адама.

Стоило нам подняться наверх, Адам пошел переодеваться, а я стала бродить и смотреть, что тут и как. Прошла мимо зоны отдыха, потом прикинула, не попробовать ли съехать по шесту… Вспомнив про свою врожденную неуклюжесть и то, что я была одета в трико, украшенное цветами, я отмахнулась от этой идеи. Не стоит конфузиться перед Биллом и Хиллари Клинтонами. Никогда не знаешь наперед, а вдруг в Белом Доме появится вакансия для бывшей ведьмы?

Пройдя дальше, я оказалась в маленьком темном коридоре. По одну сторону находились ванная и туалет, а по другую кладовка. Впереди сквозь стеклянную дверь кабинета сверкали огни. Это явно была не светомузыка с дискотеки внизу, поэтому я решила, что в комнате мигает готовая вот-вот взорваться лампочка.

Подойдя ближе, я остановилась как вкопанная. За стеклянной перегородкой Люцифер дрался с каким-то мужчиной. Крылатое светящееся создание обменивалось ударами с моим бывшим, словно мастер спорта по борьбе. Каждый выпад, каждый пинок, каждая затрещина сопровождались вспышками света.

У меня перехватило дыхание, и я как завороженная смотрела на их опасный танец: то пригнутся, то развернутся, то взлетят… Казалось, их силы равны.

Словно почувствовав мое присутствие, ангел вдруг остановился и повернул голову. Наши взгляды пересеклись, и по моей спине резко пробежали мурашки. Его губы растянулись, но в этой улыбке не было ничего доброго. Кровь застыла в моих жилах.

Люцифер проследил за взглядом ангела, и, стоило ему увидеть меня, как его глаза переполнила тревога. Он даже не обратил внимания на мой облегающий костюм. Нет, он кинулся к дверям офиса, но ангел схватил его за горло, не позволяя двинуться дальше. Люк смог выдавить из себя только одно слово:

— Беги!

Повинуясь внезапно проснувшимся инстинктам, я попятилась, но, развернувшись, чтобы бежать, наткнулась на кресло и в падении ударилась головой о кулер.

Боль — резкая и сильная — взорвалась где-то в виске, и все погрузилось в темноту.

Сквозь туман в моем сознании прорвался голос:

— Эми Эвелин Этвуд, приказываю тебе открыть глаза.

Я пару раз моргнула, пытаясь повиноваться, хотя мне этого и не хотелось. За правым ухом пульсировала тупая боль, которая только усилилась, когда я посмотрела на свет, льющийся от лица ангела. Моргнув еще раз, я прищурилась, чтобы рассмотреть его получше. Его лик обрамляли длинные волнистые светлые волосы, черты лица казались, скорее, женскими, чем мужскими. Глаза глубокого синего цвета ничего не выражали.

— Где Адам? — прохрипела я. — Что ты сделал с Люцифером? Если ты ранил хоть кого-то из них, клянусь…

Он провел пальцем по моему лбу.

— Они на пожарной станции. Им не причинено никакого вреда.

Отмахнувшись от его руки, я села и огляделась по сторонам: вдалеке возвышались одетые в облака горы, до них раскинулись луга, через которые текла речка с чистейшей водой, их перемежали деревья, в чьей листве, заливаясь трелями, прятались птицы. Повсюду бродили животные. Полная гармония. Мое сердце забилось сильнее, и я почесала голову:

— А мы где?

Ангел смотрел на прекрасный сад, расстилающийся перед нами.

— Разве ты не узнаешь это место?

О, Боже.

В прямом смысле этого слова.

— Я умерла? — Меня начало трясти. — Это небеса?

Ангел усмехнулся и взял меня за руку.

— Меня зовут Габриэль, а это Эдем.

Я думала, что его прикосновение будет теплым, но оно оказалось ни теплым, ни холодным. Ощущения такие, словно мне под кожу забрались пауки. Одернув ладонь, я, пошатываясь, попыталась встать.

— На Эдем совсем не похоже, — сказала я, обхватывая себя руками и сминая маленькие цветочки, украшающие костюм. — Где дома? Заповедник? Мое кафе-мороженое?

— Эми, ты находишься на распутье, там, где добро пересекается со злом. Это библейский Эдем.

— А-а-а-а, — протянула я в полной уверенности, что сошла с ума. — Тот Эдем. — Мой смех прозвучал неискренне и натянуто. Неудивительно, я была в шоке. — Ну, конечно же. Я так и подумала.

Взгляд Габриэля задержался на жирафе, медленно объедающем листву с ближайшего дерева.

— Адам вернулся на землю, потому что ему дали еще один шанс воспротивиться искушению. Из всех смертных он выбрал тебя, чтобы вы вместе прошли это испытание. — Он снова посмотрел на меня. — Ты должна быть мудрее и сильнее Евы и отринуть Сатану, иначе человечество снова погрязнет в грехе и попадет в геенну огненную.