Особенно здесь, подумала Брайони. Ей рассказывали, что это лучший в Южной Австралии район для пастбищного содержания скота. Она и сама убедилась в этом. Здесь было все. По обильным холмистым пастбищам бежало множество ручьев. Вода и жаркое солнце создавали замечательный климат — мягкий и ласковый. Место для соревнования было выбрано возле реки — широкой и красивой.

Почему же он не радуется жизни? Даже не улыбнулся! И, похоже, не собирается!

— Не уверена, смогу ли я заставить Гарри вернуться, — призналась Брайони. — По-моему, он влюбился в вашу собаку. И он… не очень послушный…

— Это я вижу.

— Вы можете позвать вашу собаку? Вдруг Гарри придет вместе с ней.

Скорей всего, напрасная надежда. Здесь столько новых фантастических запахов. Разгоряченные собаки. Пончики. Навоз…

Джек не ответил. Он всунул пальцы в рот и свистнул. Брайони чуть не подпрыгнула. Свист Джека мог разбудить мертвых на кладбищах, через два штата отсюда. Десять секунд спустя, пробираясь между ногами возбужденных людей, появилась Джессика и с видом, умоляющим о прощении, подбежала к хозяину.

Брайони стала рассматривать черно-белую колли, прижимавшуюся к ноге Джека. Колли прекрасно понимала, что не справилась с работой. Хвост зажат между ног. Уши виновато прижаты. Большие карие глаза устремлены на Джека, и униженно вымаливают прощение.

И в этот момент Брайони поняла, что нашел в этой собаке Гарри, испортивший себе репутацию.

— Ох, дорогая… — восхищенно засмеялась Брайони и опустилась на колени. Подумаешь, белые леггинсы! — Ты чудо! Не смотри так. Это не твоя вина. Твой Джек не будет тебя ругать. Ведь это вина Гарри…

— Не трогайте собаку.

— Почему?

Брайони изумленно посмотрела на него.

— Она приучена не позволять чужим касаться ее.

— Что за нелепость. Джессика знает, что я ее не обижу.

И Брайони обняла лохматую голову собаки.

Та насторожилась. Хвост чуть-чуть качнулся. Потом сильнее. Все в порядке, оповестил хвост. Джессика уткнулась носом в кремовый свитер Брайони, потом принялась любовно вылизывать новую знакомую от шеи до бровей.

Это уже слишком! Джек остолбенел от удивления. И к своему ужасу, почувствовал нечто, похожее на ревность.

Ревновать собаку? Нет!

— Оставьте собаку в покое! — угрожающе процедил он сквозь зубы.

Брайони снова засмеялась. Какой нежный, мелодичный смех у этой женщины. Джек сжал зубы. К счастью, Брайони подчинилась его команде. Она поднялась и счистила пыль с леггинсов, плотно облегавших ноги…

А ну-ка прекрати! Джек заставил себя оторвать взгляд от стройной женской фигуры, и с усилием вернул себе рассерженный вид.

— Ваш пес все еще охотится за овцами, — хрипло буркнул он. — Остановите его.

— Конечно… Но как?

Брайони облизала губы.

— Позовите его.

— Но мне не у кого одолжить охотничий рог. Я не умею так громко свистеть, как вы. А он сейчас где-то в середине пастбища. — Брайони помолчала и умиротворяюще улыбнулась. — По правде, даже если бы я свистнула, Гарри не отозвался бы на мой зов. Пока я не сяду есть. Тогда он сразу же примчится.

— Вы кормите собаку тем, что едите сами? — Джек не скрывал своего презрения. — Ох, ради Бога… Послушайте, заберите вашу собаку и уходите отсюда, мисс… мисс как там вас.

— Брайони, — повторила она, взяв его за руку. Она сжала его пальцы и представилась еще раз: — Брайони Лестер.

Рука у девушки оказалась твердой и в то же время нежной. И от нее шел волшебный аромат…

— Брайони… — словно во сне повторил Джек.

— Пойду, поищу Гарри, — извиняющимся тоном сообщила девушка, высвобождая пальцы. — Боюсь, он загнал овец на деревья. Но не беспокойтесь, мистер Морган. Он не причинит им вреда. На прошлой неделе он принес мне утенка из хозяйства Мирны. Когда Гарри отпустил его, тот встал и тут же заковылял к матери. Разве не чудо? Гарри очень умный и нежный…

— Очень умный! — ехидно подтвердил Джек.

Брайони вздохнула и отвернулась. Безнадежно.

Этот Морган такой привлекательный, что она могла бы потерять голову. Но безнадежно!

— Джек!

Окрик заставил ее замедлить шаг. Мужчина средних лет, в костюме, неуместном на этой земле джинсов и рабочих рубашек из молескина, направлялся прямо к ним. Приколотая к пиджаку карточка сообщала, что это «Брайен Маккензи. Судья состязаний пастушьих собак». Сознание собственной важности переполняло мистера Маккензи. Брайони остановилась, решив послушать, что скажет судья.

— Джек, мне очень жаль, старина, но нам пришлось тебя дисквалифицировать, — начал мистер Маккензи, пристально разглядывая Брайони. Потом нехотя переключил внимание на Джека. — Таковы правила, — кратко объяснил он. — Твоей собаке полагалось справиться с отвлекающими моментами.

— В тот момент, когда Джесс работала, другая собака влезла в середину отары. Это не назовешь всего лишь отвлекающим моментом.

Если раньше Джек напоминал темнеющие перед грозой облака, то теперь загремел гром.

— В правилах на этот счет ничего не сказано, — ответил судья. — Мы проверяли. Мне очень жаль, старина.

— Черт!..

— Но ведь наступит следующий месяц, мы проведем следующие состязания, — успокаивал Джека судья. — А сейчас пусть Том Хиггинс для разнообразия порадуется первой премии.

Затем он бросил последний оценивающий взгляд на Брайони и, пока Джек не начал спорить, заспешил к судейской трибуне.

— Это несправедливо, — заметила Брайони. — Как вы думаете, если я пойду и объясню…

— Это ничего не изменит. Я могу подать жалобу, но игра не стоит свеч: Том Хиггинс — его тесть.

— Том Хиггинс… Тот, кто выиграл?

— Да.

— Насколько я понимаю, тут дело не в деньгах или в чем-то таком. Гарри и я наблюдали за вами. По-моему, Джессика была великолепна! Самая лучшая. Гарри тоже так подумал. Поэтому он и попытался встретиться с ней. У вас лучшая собака! С премией или без премии.

Выражение лица Джека по-прежнему предвещало бурю.

— Гарри и я тоже не выиграли первой премии. Мы вообще не получили никакой премии. Гарри поднял ногу над очаровательными туфлями судьи Эдны Маккензи. Вы ее знаете? Бедняжка так разволновалась!..

Джек вытаращил глаза. Эдна Маккензи… жена Брайена.

— Но ведь вы здесь не затем, чтобы участвовать в состязаниях?

В его голосе звучало явное изумление.

— А почему бы нам и не участвовать? — улыбнулась Брайони. — Мы претендовали на звание чемпиона среди шнауцеров. У Гарри есть родословная. Мирна сказала, что мне нужно показать его и, может быть, кто-нибудь заплатит щенком за его племенную службу. — Она засмеялась. — Гарри бы это понравилось. Видите ли, сейчас он практикуется на подушках, на моей ноге, на всем, что попадется. Хорошо бы направить его интерес в более естественное русло…

Уголки его губ чуть заметно дрогнули.

В этом мужчине определенно что-то есть, подумала Брайони. Если бы только удалось заставить его улыбнуться…

Рядом с Джеком буквально из воздуха соткался ребенок. Девочка лет шести, очень худенькая. Брюки из грубой ткани свободно болтаются. Волосы стянуты в два хвостика. Она выглядела так, будто сбежала из сиротского приюта.

— Джек, Джесси не выиграла.

Тонкий голос, выдающий невероятное разочарование. И первый раз Брайони почувствовала всю тяжесть собственной вины.

Правда, она не намеренно позволила Гарри выскользнуть из ошейника. Даже если Джек Морган и упустил первую премию, разве это так важно? Это всего-навсего маленькая деревенская выставка. А все и так знают, что Джессика лучшая в округе собака.

Но эта малышка хотела, чтобы Джесс победила… Брайони снова опустилась на колени. Леггинсы образовали в пыли две ямки.

— Боюсь, во всем виноват мой пес, — призналась она девочке, забыв, что Джек наблюдает за ней. — Гарри охотился за овцами Джессики. Ты его не видела? Не знаю, что я с ним сделаю!

— Теперь Джесси не будет чемпионом Австралии…

Девочка не обвиняла, она только приводила факты.

— Что ты имеешь в виду? — Брайони посмотрела на Джека. — Это же всего лишь небольшая выставка. Я хочу сказать, что она не похожа на чемпионат Австралии…