Джек посмотрел на кучу мусора. Потом перевел взгляд на толпы людей на пляже. Он знал, к чему все идет, но не хотел об этом думать.

– Почему он спрашивал о тебе?

– История с моей женой, дела, над которыми я работал – все это не является тайной, – ответил Джек. – Он выуживал информацию.

– Убийца снабжает его информацией, да? Так он может привлечь к себе внимание, что и делает.

«Неплохо, Барри», – подумал Джек.

– Этот парень, Песочный человек… У тебя уже есть какие-нибудь соображения? – поинтересовался Лентц.

Этот вопрос ему задавал в участке каждый полицейский. И каждый раз его коробило, словно рядом кто-то ржавым ножом начинал царапать железную крышу. Его волновал не сам вопрос, а любопытство в их глазах, словно он обладал черной магией, которая позволяла ему читать мысли, что было недоступно простым смертным.

– Я работаю над этим, – ответил Джек. – Сделай мне одолжение. Видишь женщину перед домом? Пойди помоги ей. У нее такой вид, словно она вот-вот потеряет сознание.

– Конечно, без проблем. Кстати, хотел сказать… Меня берут.

– Отлично, Барри! Поздравляю. – Джек пожал ему руку.

– Отчасти все это благодаря тебе. Если бы ты не свел меня с нужными людьми, не помог получить рекомендации и все такое, у меня ничего бы не получилось.

– Барри, ты всего добился своим трудом. Я тут ни при чем.

– Слушай, почему бы тебе не прийти на этих выходных к нам? Пэтти приготовит отличный обед. Так мы скажем спасибо.

Джек представил, что ему придется смотреть на Барри и его жену Пэтти, на то, как они играют с маленькой дочкой, и его сердце сжалось.

– На этих выходных вряд ли получится.

– Лады. Заглянешь в календарь и скажешь, когда сможешь. Мы тебе всегда рады. Да, и приводи свою девушку. Мы обещаем, что не будем расспрашивать ее обо всех знаменитостях, с которыми она знакома.

Джек смотрел, как Барри бросился помогать старушке. Какое счастье, когда человеку нет еще и тридцати! Он энергичен и готов сказать или сделать все, что могло бы продемонстрировать его точку зрения на собственное место в этой жизни.

Джек направился к пляжу. Там горячий воздух сотрясала танцевальная музыка, шумел прибой, кричали чайки, люди смеялись, болтали, кричали, разговаривали. Взгляд Джека остановился на мужчине среднего возраста, которого закапывали в песок трое маленьких сыновей. Неожиданно он почувствовал себя иностранцем в далекой стране.

Слева росло несколько деревьев. Траву под ними сожгло взрывом, да и сами деревья больше напоминали сгоревшие спички. Он перевел взгляд на кучу мусора на том месте, где раньше стоял дом Роса. В прошлом, когда он касался личных вещей, таких как одежда жертвы, орудие убийства, иногда даже при прикосновении к жертве, воображение начинало активно работать. Он выпускал его на свободу и через некоторое время погружался во тьму, пока не переставал ощущать себя, уступая холодному голосу, который рассказывал ему, где искать, как думать… и чувствовать.

По крайней мере, так он работал шесть лет назад. Тогда у него были другие привычки. Он запирался в номере гостиницы наедине с мыслями и фотографиями окровавленных жертв, прикрепленными к стенам. Посредством погружения в некое подобие транса он мог понять образ мыслей убийцы, его эмоциональное состояние. Теперь он уже не был уверен, что у него это получится.

После смерти жены, когда Джек стремительно катился по наклонной, Майк Абрамс договорился, что он побудет некоторое время в Оушн-Пойнт, частной психиатрической лечебнице в Нью-Канаане, штат Коннектикут. За те полгода, что провел там, он смог восстановить психическое равновесие с помощью психотерапевтического курса лечения и интенсивной терапии, которая показала ему такие закоулки сознания, которые он никогда не хотел бы видеть. Кошмары, охотой на которые он зарабатывал на жизнь, память обо всех жертвах маньяков, их голоса, их крики… Все это он обнаружил у себя в голове. Все это пустило в нем ядовитые корни. И не следует забывать о ярости. Ему удалось одолеть все психологические опухоли, запереть их где-то глубоко внутри. С тех пор они его больше не беспокоили.

Теперь он хотел возродить то, что команда психиатров и психоаналитиков полгода лечила, изучала и каталогизировала. Проблема заключалась не в том, чтобы подстегнуть воображение. Приложи немного усилий, и оно восстановится само собой. Загвоздка была в другом. Его воображение было палкой о двух концах. Да, оно подскажет кое-что о Песочном человеке, но заодно и отопрет тайные комнаты подсознания, в которых хранятся кошмары и голоса из прошлого, а также чувства, неразрывно связанные с ними, – темные, бурные чувства, которые в свое время почти погубили его.

Он услышал голос Аманды: «Ты обещал мне, Джек, помнишь? Ты обещал, что сдержишь слово на этот раз».

Джек уставился на кучу мусора. В памяти всплыл образ Алекса Долана, привязанного к стулу, в трусах, пропитанных мочой. Он увидел безликих жертв семьи номер три, которые всего через несколько дней, а может и часов, будут зарезаны.

«У меня нет выбора, Аманда. Извини».

Джек подошел к куче и начал в ней копаться.

Прежде чем место взрыва очистили, он исследовал его вместе с Бурком, который обнаружил кусочек инфракрасного датчика. Датчики такого типа используют в домашних системах безопасности. У Роса, как и большинства людей, живших на его улице, такой системы не было. Бурк исследовал кусочек масс-спектрометром и нашел остаточный отпечаток С-4.

Этот был единственный фрагмент бомбы, который им удалось найти. Большая часть улик осталась на морском дне. За недели после взрыва на берег не вынесло никаких вещей или частей тел. Поэтому Джек удивился, когда увидел пятнадцатисантиметровый кусок нейлоновой веревки, торчавший из-за обожженного куска пластмассы. Он поднял веревку, увидел пятно крови на кончике и принялся ее разминать. Он вспомнил образы той ночи и сконцентрировался на них, пытаясь подстегнуть воображение.

Через какое-то время жара, теплый ветер, пот, текущий по лбу, шум пляжа ушли, окружающий мир потускнел, и Джек почувствовал, что проваливается куда-то в теплые глубины черной воды.

Рациональная часть сознания, которая охраняла его рассудок, требовала, чтобы он остановился. На краткий миг Джек почувствовал, что часть его почти вернулась на поверхность этой черной воды. Он подумал о Тейлор, которая вдохнула жизнь в его убогое существование, вспомнил ее улыбку, ее тело, ее тепло. Но все-таки сдался на милость сил, которые тянули его все глубже, в темноту. Процесс был легким, природным, словно дыхание.

Песочный человек в доме Роса:

– Я иду по коридору. За дверью, ведущей в спальню, я слышу голос Ларри Роса. Я берусь за ручку двери, поворачиваю ее – она такая холодная! – и врываюсь в комнату. Комната. Фрагменты воспоминаний: какой горячий и влажный воздух… пот… я вдыхаю… пахнет медью. А окна, я замечаю, открыты. Снаружи грохочет фейерверк, пылающие сполохи зеленого, синего, красного, оранжевого цвета на фоне темного неба. Отблески на испуганном лице Ларри Роса…

Потом голос Песочного человека из другой ночи:

– Я видел сегодня, как ты выбегал на пляж.

Возможно, это не совсем точные слова, поскольку Джеку приходится полагаться лишь на память: он оставил диктофон с записанным разговором, папку и пистолет на столе в Мэне.

Песочный человек сказал что-то еще. О беге…

–  На этот раз ты был намного спокойнее. Не то что в том месяце, когда ты скис и рванул наружу.

Как же ты узнал, что я рванул наружу? Ты был там в ту ночь, да? Конечно, был. Ты хотел быть рядом. Только так можно все прочувствовать, правда? Но откуда ты смотрел? С пляжа? Там ты мог смешаться с толпой и наблюдать за происходящим. Но так ты был бы слишком близко к бомбе, что опасно. Ты бы так не рисковал. Ведь ты собирался всего через несколько недель разделаться с семьей Доланов.