Рог Роланда в ЗвеРре услышали.

От мельницы быстро двигалась толпа. И зубры, и звеРрики, все вперемешку, — а впереди с факелом в руке бежал росомаха и медальон светил на его груди кровавым глазом.

Оставшиеся в живых волки отступили в темноту. Вслед за ними чернобурой лисой устремилась Диса.

Марк подумал, что, видимо, волки приходили за его головой: это был бы очень убедительный трофей в руках любого претендента на главаря Волчьих Башен. Принесший голову шестого, последнего человека становился равным тем легендарным волкам, что съели основателя города.

ЗвеРри и звеРрики окружили свою Полярную Звезду и направились в лагерь. Глава зубров снова вернулся в привычный облик. Он забрал факел у росомахи и высоко поднял, освещая путь.

— Да никто не осмелится больше перейти зубрам дорогу! — рявкнул он, заглушая мельничный водопад и рокотанье ЗвеРры-реки. — Растопчу!

Вняли ли волки его предупреждению, или просто убрались, зализывая раны, но, во всяком случае, засад на пути больше не было.

В лагере у мельницы царило веселье. Ночевать на берегу реки горожанам пока не приелось, и они с удовольствием коротали вторую ночь у костов. Ещё не все истории были друг другу рассказаны, и много песен можно было спеть не один раз.

Вернувшись, первым делом глава зубров усилил караулы. Потом ушёл в свой шатёр. Переживать, что пришлось оборачиваться (как объяснили шёпотом зубры). Прислушиваться к себе, глушить звериное начало.

Марк, усевшись на ступеньках лестницы, устало смотрел на костры, на огни Волчьих Башен в тёмном городе.

Илса сидела рядом. Молчала.

— А ты почему с Дисой не пошла? — спросил Марк. — Зубры бы меня доставили в целости и сохранности.

— Я бы ей только помешала, — спокойно объяснила Илса. — Она сейчас бежит лисой, почти незаметная в темноте. А меня же только на снегу не видно, да на фоне Лунного волка. Неудачная окраска.

Из кухни выбрался Птека. Сверху сбежали росомаха и рыжая лисичка. Не торопясь, сошёл архивариус.

Они все окружили Марка, сели на ступеньках, кто ниже, кто выше.

— И что вы там решили? — высказал наболевшее Птека.

— Всё нормально. Завтра с утра на тот берег пойдём. Прямо табором.

— Ты не шутишь? — ахнул Птека. — Что же тут нормального?

— Не шучу. Вполне логично. Решили попробовать всем миром порвать Круг Безумия. Пока луна в полную силу не вошла.

— А что за рёв был? — спросил архивариус. — Что случилось? Я опять что-то важное пропустил?

— Волки напали, — объяснила Илса. — У них безвластье.

— Говорят, это не в первый раз? — Марк обернулся и посмотрел на старого лиса, который сидел ступенькой выше.

— Волки всегда играли в ЗвеРре роль возмутителей спокойствия. Уж очень расположение Волчьих Башен этому способствует, — подтвердил лис. — И волчий норов. Будь у волков замок на отшибе, как у зубров, всё было бы по-другому. Их стычки не выходили бы за стены замка. А так — весь город вынужденно принимает участие в очередной сваре. У них очень сложная система подчинения, причем слабостей своим вожакам волки не прощают. Вожак каждой башни должен постоянно подтверждать, что он способен справиться с молодыми и наглыми членами клана. А главарь всех волков обязан превосходить на голову вожаков башен.

— В их системе ценностей, — буркнул Марк, — я, наверное, выгляжу сопля-соплёй. Я не рву врагов пачками, причём голыми руками. Мёрзну. Меня здесь постоянно прикрывают и защищают. Даже звеРрики.

— Где-то так, — улыбнулся лис. — Они не могут понять особенности твоей силы. Поэтому волки и не присоединились пока к кострам.

— Пока они норовят присоединить мою голову к голове пророка, — процедил Марк. — Это, наверное, крутое деяние в их глазах, достойное нового главаря.

— Лунный волк за такое им самим головы пооткручивает, — напророчил Птека. — Ведь кого бы они не выбрали, самый главный у них всё равно он?

— Глава зубров уже разобрался с волками, — объяснил Марк. — В гневе он великолепен и ужасен. А вот интересно мне, что бывает, если волки с новым главарем не определятся?

— Тогда они начинают охотиться друг за другом на улицах города. А всё остальные стараются не попадаться им на глаза. Хотя представители башен могут собраться и сообща придумать правила той игры, что определит победителя.

— Например? — вспомнил разволновавшуюся Дису Марк.

— В последний раз, помнится, когда требовалось выбрать нового главаря, волки охотитились на горожан. Три дня полнолуния. Кто больше убьёт, тот и главный, — ехидно сказал Птека. — ЗвеРри ценились дороже звеРриков. Особенно лисы. Их хвосты привязывали к знаменам башен. Все тогда не чаяли, когда этот кошмар закончится. Ночью звеРрюги бесчинствовали, днем — звеРри. Хотелось удавиться от этих игр.

— Было такое, — подтвердил архивариус.

— Поэтому Диса и понеслась в Лисьи Норы, да? — уточнил Марк. — Хвосты спасать? А вернётся она когда?

— Никто не знает, так что лучше не гадать, — вздохнула Илса. — Будем надеятся, что скоро прибежит. Ей не впервой выкручиваться.

— Не сомневаюсь, — подтвердил Марк.

Погода изменилась.

ЗвеРра показала свой привычный норов: луна спряталась, задул ледяной ветер, разметавший прибрежный туман, и повалил снег. Сначала сыпал мелкой крупой, потом закружились хлопья всё крупнее и крупнее. Снежные кляксы оседали на шубы Марковых домочадцев, на полотнища шатров. На жадно высунутый язык росомахи, запрокинувшего лицо к небу и широко раскрывшего рот.

— Пойдёмте под крышу, — поднялся Марк. — Посиделки переносятся. Теперь понятно, что Диса точно не придёт.

ЛУНА ПРИБЫВАЕТ

День

Утро было серым и сонным.

Снегу за ночь навалило по колено. Дозорные зубры протоптали в нём широкие тропы. Под снежными холмами у потухших костров сладко спали те, кто не пошёл в шатры. То там, то сям жизнерадостно торчали из сугробов мохнатые валенки или варежки. Иные подрагивали, когда их хозяева дёргали во сне конечностями.

А по границе лагеря виднелись цепочки волчьих следов. Побоялись ли волки напасть, или просто любопытничали — так и осталось загадкой.

Обитатели мельницы блаженно спали почти до обеда. Спали бы и дольше, если бы не проголодались.

— А может быть, поход за реку на сегодня отменяется? — осторожно спросил архивариус. — Лунный волк же не пришёл почему-то.

— Не знаю, — пожал плечами Марк, уплетающий птекины тушёные грибы. — Хотя догадываюсь, почему нет Лунного волка: мы с ним условились, что он придёт, когда растает утренний иней. С инеем, как понимаете, сегодня вышла накладка.

— А сам ты, Марк, хотел сегодня идти на тот берег? — допытывался архивариус. — Ещё ведь есть время…

— Да мне, честно говоря, всё равно уже, — отмахнулся Марк. — Днём раньше, днём позже.

— Но ты же не написал… — начал архивариус.

— … завещания, — перебил его Марк. — Ничего, как-нибудь так разберётесь с моим имуществом. Ну не знаю я, что вам в качестве пророчества изобразить. Моя фантазия на звеРрском бубне иссякла. Пойду я, умоюсь.

Лунный волк почти сливался со свежим снегом.

Не дождавшись таяния утреннего инея, волк появился на мельнице, когда холодное солнце встало в зените. Мягко ступая, он шёл между костров, и зубры освобождали ему путь.

Росомаха глухо заворчал, почувствовав приближение своего персонального кошмара. Но, на удивление, удирать на крышу не стал. Забился в угол за Нисиными пяльцами и оттуда недобро зыркал глазами.

Марк быстро дожевал лепёшку и распахнул гостеприимно дверь, приглашая Лунного волка войти.

— Инея не будет, — сообщил ему волк с порога.

— Я уже понял, — ехидно отозвался Марк. — Ничего страшного. Разве что брести по колено в снегу придётся. Сейчас оденусь, и потопаем.

— Вот так, совсем просто? — изумился Птека.

— Ты знаешь, можно, конечно, вприсядку и с песней, да что-то сил нет, — фыркнул Марк.