- Нужно тебя в постель, - выдал Адальберто, пряча глаза.

На мраморе вместе с её разметавшейся чёрной мантией лежали отблески бледного рассвета.

Она чувствовала, как боль возвращается, откладывала солнечное перо и пережидала. Так страшно, как в первый раз, больше не было. Орлана выводила по слову, прикрывала глаза, и в страшной темноте вокруг шумел Альмарейнский лес. Когда усталость становилась сильнее её, она откидывалась на подушки, придерживала лист бумаги и перо, чтобы не столкнуть их случайно на пол, и сжимала зубы.

Орлана возвращалась к своему письму снова и снова, и время тянулось рядом с ней высохшей, шершавой змеиной шкуркой - тяжело и долго. Наконец настал черёд росписи - красивую, как у отца, Орлана так и не успела заиметь.

Шторы на всех окнах были раздёрнуты, так попросила она сама. В углу спальни, спрятав глаза под капюшоном, сидел Мидар, бесполезный теперь меч висел у него за спиной. Орлана разговаривала сама с собой - бросала пару фраз в пространство, и телохранитель не отзывался.

Когда на пороге спальни появился хмурый Луксор, Орлана уже закончила. Она отложила исписанный лист и поправила подушку за спиной: тяжело было даже полусидеть.

- Сейчас придёт Аластар, поднимет крик. Отдай ему это. - Приблизившемуся к её постели Луксору она кивнула на спрятанный в складках одеяла листок.

Он подцепил его за край двумя пальцами, скользнул невидящим взглядом.

- Что это, любимая?

Орлана перевернулась на бок и не секунду зажмурилась: в сердце поселился крошечный демон, он скрёбся когтями и выл.

- Это завещание. Я назначаю тебя регентом Риана.

Луксор бросил лист на прикроватный столик и с ужасом посмотрел на неё. На его лбу собрался целый сонм морщин. Он опустился на корточки рядом с кроватью, взял её руку, поднёс к губам.

- Любимая, маленькая моя. Ты не думай так, пожалуйста. Я не хочу тебя потерять, я без тебя не смогу.

Луксор покрыл её пальцы быстрыми, прохладными поцелуями. Орлана шевельнула рукой, высвобождаясь.

- Послушай, богиня смерти набирает силу. Она убила двоих в мире людей за месяц. Мой отец умирал пять дней. Орден может бороться с ней какое-то время. Я совсем не сильный маг. У меня вряд ли осталось больше пары дней.

Он качнул головой, не отрываясь глядя на неё.

- Ты так спокойно говоришь об этом.

Орлана прикрыла глаза - усталость грызла её вместе с болью. Ослабли руки, и одна безвольной плетью свесилась с кровати. Перед глазами стелился туман, вся комната была полна туманом, он заволакивал пол, клочьями лежал на столе, в нём купались кисти штор.

- Я спасу вас всех. - Чахлая улыбка дёрнула её губы. - Я сказала, что не могу так больше...

Орлана очнулась от того, что Луксор тряс её за плечо. В его глазах было так много страха, что меркли лучи солнца.

- Малыш, не оставляй меня.

Она нашла в себе силы протянуть руку к его щеке.

- Не бойся, я всё уже поняла. Всё сходится.

Орлана закрыла глаза и с трудом сглотнула. Боль отступала перед пахнущим хризантемами безвременьем.

- Перед тем, как она меня убьёт, нужно провести ещё один ритуал. Скажи... скажи Дерену. Нужно изгнать богиню, она в моём теле.

Луксор вздохнул и опустил глаза.

- Ты, наверное, не знаешь. Этого нельзя делать...

- Можно, - перебила Орлана.

Он посмотрел на неё строго, почти как Зорг, и твёрдо произнёс:

- Выслушай. Ритуал не заканчивается изгнанием её души. После этого тело ещё и сжигают, чтобы она не смогла вернуться. Я не хочу, чтобы тебя... с тобой...

Она закрыла и открыла глаза - вместо того, чтобы сказать "да". Луксор подался вперёд и уткнулся лицом в край постели. Сколько он так просидел, ни разу не шевельнувшись, Орлана не могла понять. Она то впадала в полусон, тогда шум деревьев превращался в далёкую музыку, то вздрагивала от резкой боли и просыпалась: комнату по-прежнему застилал туман. Мидар сидел в углу, уткнувшись в сцепленные руки. Луксор стоял рядом с её кроватью на коленях.

...Было жарко. Горячечный ветер дышал в лицо песком и запахом придорожного ковыля. Орлана прижималась щекой к холодному стеклу, и только это приносило облегчение. Она обернулась: машины, а на месте водителя сидел Истемир. Его пальцы сжимали руль сильно, до напряжённой дрожи.

Он обернулся на секунду, мазнул по ней взглядом. Его лицо - упрямо сжатые губы, намокшая от пота, прилипшая ко лбу прядь волос, - Орлане захотелось его коснуться. Она пошевелилась.

- Не дёргайся, - прикрикнул он, не оборачиваясь. - Края раны разойдутся.

Было больно. Боль жрала её сердце, Орлана притронулась к месту под левой грудью - там оказалась повязка из шершавых бинтов.

На белых бинтах зияло безобразное пятно, и в свете единственной лампы над лобовым стеклом машины невозможно разобрать, какого оно цвета.

- Я думала, ты умер, - произнесла Орлана странно онемевшими губами.

Джип летел в кромешной тьме, фары вырывали из неё обрывок дороги, прямой, как путь Сантарина. В свете единственной лампы всё - её джинсы, чехол на сидении, приборная панель - было в крови. Орлана закрыла глаза.

- Мелкая, - позвал её Истемир. - Не смей засыпать. Разговаривай со мной.

- А нам долго ещё ехать? - послушно откликнулась Орлана.

- Надеюсь, что нет. Ещё я плохо знаю город, так что будешь подсказывать.

Веки норовили снова слипнуться. Она потёрла запотевшее стекло и принялась следить за дорогой: из темноты выныривали бело-чёрные, чуть фосфоресцирующие от света фар заграждения по краям дороги. Дальше, где мрак клубился, как дым от пожара, угадывались силуэты деревьев.

Иногда впереди ей мерещились зажженные фары едущего навстречу автомобиля, но Орлана на секунду закрывала глаза, а когда открывала - всё исчезало.

- Мы же в мире людей? - Слабый интерес озарил её сознание.

- А демоны его знают, - откликнулся Истемир.

Джип ехал мягко. Орлана думала о том, как хорошо ей было жить. Отец, брат, Адальберто, потом ещё и Луксор - она была самой младшей, всеобщей любимицей. На неё никто не умел сердиться.

- Спасибо, - пробормотала Орлана, улыбаясь своим мыслям.

Из сна её вырвал резкий толчок - машину подбросило. Стекло пришлось протирать ещё раз: оно успело запотеть от её дыхания. Справа от джипа бежали высотки, типовые, Нью-Питерские, они разрывали темноту сотнями подсвеченных окон.

- Говори, где этот твой Адальберто живёт, я же не обязан всё знать. - Истемир дёрнул машину вправо, объезжая мусорные бункеры.

Дворы, дворы-колодцы, дворы, подпёртые с одной стороны глухими заборами, - за окном пролетали окраины некогда секретного города. Орлана узнавала городские пейзажи. Она сказала:

- Сейчас прямо, до самого пруда, а потом влево, к полукруглому дому. Третий подъезд.

Она чувствовала тёплые поцелуи крови на своих пальцах. Пальцами она зажимала края раны, то место, где на шершавой повязке из бинтов проступало пятно непонятного цвета.

- Не смей засыпать, мелкая, слышишь!

Джип ещё попетлял по дворам и встал, одним колесом наехав на обледенелую колдобину. Орлану качнуло, и она прижалась виском к холодному стеклу. Садиться прямо не было сил. Истемир хлопнул дверцей и обошёл машину.

В жёлтом свете фар Орлана видела его силуэт. Все девушки вокруг мечтали о её брате, они, дуры, не знали, что он всё равно будет принадлежать только ей.

Она чуть не упала ему на руки, когда он открыл дверцу. Сырой, затхлый ветер дохнул ей в лицо запахом свалки. Истемир, одной рукой удерживая Орлану за плечи, другой нашёл в кармане её джинсов тельце мобильного телефона. Он что-то бормотал себе под нос, то ли призывал в свидетели самых жутких демонов, то ли перебирал имена из её записной книжки, потом вдруг ткнулся носом ей в висок.

- Я сейчас позвоню ему. Не смей умирать, мелкая, поняла меня?

Орлана обхватила свободной рукой его за шею.

- Какая разница, кто? - уже рычал в телефон Истемир. - Спускайся вниз, говорю.