Он скользнул концом своего мощного ствола между ее безвольных ног. Когда он ощутил, как она вся взмокла, как разгорячилась, ему пришлось отстраниться, чтобы все не закончилось, даже не начавшись. Наверное, даже в шестнадцать, когда он занимался сексом на заднем сиденье своей машины, он не подходил столь близко к оргазму за такое короткое время.

Но когда Лили вся подалась вперед, Трэвис не стал колебаться и сделал то, о чем мечтал с того самого момента, как Лили показалась на подиуме в своем невообразимом платье. Он погрузился в нее с яростной силой.

— О Бог ты мой, Трэвис, не останавливайся, — сказала она, приноравливаясь к его исполинскому размеру.

Даже если бы он хотел, он не смог бы себя сдерживать. Она была слишком горячая, слишком влажная, и он все еще помнил ее вкус. Он мечтал о том, чтобы быстрее взорвать ее узкое влагалище.

Прислонившись к ее полной груди, Трэвис замер на мгновение, а потом начал двигаться с невероятной амплитудой. Лили не сводила с него глаз, и они стали казаться не голубыми, а темно-синими от страсти. Она закусила нижнюю губу, потому что стон грозил вырваться из ее уст. Она хотела только продолжения этой ночи. Лили закрыла глаза.

Трэвис не знал, каким усилием воли ему удалось сдержаться. Он уже покрылся испариной, а ее руки искали его грудь, потом спустились к узким бедрам и снова метнулись вверх по спине.

Их стоны слились в страстную песню, и вдруг она сжала мышцы влагалища. Он потерял всякую возможность контролировать свои эмоции и погрузился в нее снова: в нем проснулся самец, который должен был утвердить себя в этом мире. Эта женщина, которая билась под ним, принадлежала ему всецело.

Трэвис не помнил, чтобы его тело погружалось в такой экстаз, словно миллионы теплых дождевых капель оросили его жаждущую кожу. Будто в тумане, он услышал, как Лили закричала: «Трэвис!», и он хотел, чтобы этот сладкий миг не кончался.

Он грубо вошел в нее в последний раз, зная, что причиняет ей боль, но его охватило дикое желание не отпускать ее никогда. Лили так истово приняла его в свое лоно, что он едва не впал в забытье.

Наконец он обессилено опустился на нее, и его сердце выплясывало какой-то бешеный ритм. Не отпуская ее рук, Трэвис вдыхал аромат ее тела, а потом лег рядом с нею и заснул, словно опоенный дурманом.

То, что Лили довелось пережить, вызвало у нее бурю эмоций. Он глубоко и ровно дышал, как младенец, и Лили хотелось лелеять его сон в своих объятиях. Ей хотелось заснуть рядом с ним. В его кровати. В его убежище.

В идеальном мире они проснулись бы вместе и снова и снова наслаждались бы друг другом. Он снова погрузил бы в нее свое мощное достоинство, и они занялись бы сексом с чарующей медлительностью.

Но Лили понимала, что мечты утром рассеиваются, как дым. Тем более что все ее фантазии уже нашли воплощение. Теперь она знала, что ей будет что вспоминать: его рот, его поцелуи, его губы на ее груди, его твердый пенис.

Когда утро зальет все вокруг своим беспощадно ярким светом, Трэвис увидит настоящую Лили. С целлюлитом.

С шестнадцатым размером не в день, когда ее одолевает ПМС. Если раньше он ее игнорировал, то теперь проклянет тот вечер, когда поддался своему мимолетному влечению.

Лили старалась двигаться бесшумно. Она выскользнула из-под его руки. Он потянулся к ней, и она замерла на месте. Он улыбнулся во сне, и ее сердце едва не разбилось при виде этого совершенного зрелища, зрелища идеальной мужской красоты.

Ей будет достаточно того, что божество разделило с ней ночные утехи лишь однажды. Тем более что она не ожидала такого взрыва эмоций.

Лили встала с кровати, потянувшись за платьем. Этот чудодейственный комок ткани помог сбыться ее самой невероятной мечте. Она на цыпочках вышла из комнаты. Оглянувшись в последний раз, она увидела безупречно загорелое тело Трэвиса, которое красиво оттеняли белые простыни. Ей хотелось запечатлеть в памяти все до мельчайших подробностей.

Тихо вздохнув, она повернулась и натянула на себя платье. Даже не потрудившись взглянуть в зеркало, чтобы поправить прическу и макияж, она подхватила свою сумочку и туфли, которые валялись у двери. Холодный воздух отрезвил ее окончательно. Она решила взять такси.

Уже через несколько минут она была в своей крохотной съемной квартире. Ей следовало бы принять душ, но ей было жаль смывать с себя остатки этой волшебной ночи. Ей казалось, что так она сумеет сохранить ощущение близости с Трэвисом. Она сняла платье и скользнула под покрывала, жалея, что вместо теплого родного тела ей суждено согреваться рядом со своим потрепанным плюшевым медвежонком Джуджуби.

— Лили! — Люк встал, чтобы поприветствовать и обнять подругу.

Они договорились встретиться в привычном месте, в кафе «Туманный город».

— Выглядишь просто супер, — оглядывая ее с ног до головы, сказал Люк.

Он заметил, как румянец разлился по ее щекам. На ней словно было написано: «У меня была великолепная ночь».

— Спасибо, — сказала она, потупив взор.

Она подхватила меню, чтобы не смотреть Люку в глаза. Ей было страшно представить, как они будут говорить о Трэвисе. Она даже хотела отменить их традиционную встречу по воскресеньям.

Люк внимательно всматривался в ее лицо.

— У тебя новая прическа?

Лили покачала головой. Она уже в сотый раз перечитывала слова: «Чизбургер с беконом».

— По-другому накрасилась?

— Да нет, все как было, — настойчиво возразила она, захлопывая меню.

— Я понял, — сказал он, довольный собой.

Лили одарила улыбкой своего лучшего друга, стараясь не показывать, насколько она обескуражена. Она изо всех сил пыталась сохранить спокойствие.

— У тебя был секс, — подмигнув ей, сказал он. — Судя по тому, как сияют твои глаза, он парень что надо.

Тревога охватила Лили с такой молниеносной скоростью, что она всерьез испугалась. Она никогда не была большой любительницей обсуждать свою интимную жизнь, а тем более с Люком. Кроме того, обстоятельства были таковы, что невольно заставляли ее взвешивать каждое произнесенное слово.

— Ты мог бы сказать об этом еще громче? — оглядываясь по сторонам, произнесла она.

Люк поднял свой чай со льдом в знак приветствия.

— Если хочешь, — добавил он.

— О нет. Я пошутила.

Может, если она сменит тему, все сойдет ей с рук, и он забудет, о чем они беседовали.

— Я тебе говорила, что мне рассказал мой ужасный босс на прошлой неделе?

— Кто это был? — спросил Люк, не давая ей сорваться с крючка. Лили попыталась снова повторить маневр.

— Я очень рассердилась на тебя вчера.

Люк откинулся на мягком стуле, точно зная, что могло вызвать ее гнев.

— Мне и вправду жаль, Лили. Но меня срочно вызвали в больницу сразу после разговора с тобой. Я не знал, что делать. Трэвис, конечно, вел себя как последний негодяй?

Она пыталась казаться непринужденной, хотя и понимала, как слабо ей это удается, с таким-то румянцем во всю щеку.

— Нет, честно говоря, он вел себя вполне пристойно…

Лили лихорадочно подбирала подходящее слово.

— Я бы даже сказала, мило.

— Мило? — Люк удивленно вскинул брови. — Это не очень похоже на моего брата. Я не верю.

«Ой-ой-ой», — вскрикнула про себя Лили. Надо было сказать, что он испортил ей вечер. Но Трэвис подарил ей самую волшебную ночь, заставил ее подняться на вершины блаженства, поэтому обвинять его казалось ей святотатством.

Лили посмотрела на Люка ничего не выражающим взглядом.

— Ты же его знаешь. Вокруг него крутились модели. Слетелись как мухи на мед.

— Что он говорил тебе?

Лили задержала дыхание и ощутила, как у нее пересохло во рту. Она допила свой чай со льдом одним глотком, а потом резко опустила стакан на стол, выполненный в стиле 50-х.

— Ну, ты же знаешь своего братца, — сказала она, понимая, что ей будет сложно выглядеть убедительно с ее неспособностью врать, тем более что в памяти начали всплывать самые волнующие картинки: вот Трэвис целует ее, а вот его поршень работает в ее лоне…