— Тогда. Пусть я лгал тогда, идет? Ну застрели меня. Я виноват. Во всяком случае, я не виноват в том, что скрывал от тебя самое важное, что случилось этим летом, что случилось в моей жизни. Ты думала, что я не узнаю… что ты… что мы… — Он замолчал на середине фразы, слишком разозленный, чтобы найти нужные слова.

— Ты лгал и когда говорил, что ни с кем не хочешь делить меня? Потому что, насколько я знаю, дети дают много поводов для дележки.

— Это значило, что мы все будем делать вместе. Ты, я и ребенок. Наш ребенок!

— Я знала, что ты это скажешь. Джек, я не могу так жить. Поэтому ты поедешь в Калифорнию, а я останусь с ребенком в Санта-Кларите. Ты сам сказал, что ребенок будет мешать твоей карьере. — С этими словами она открыла дверцу, выпрыгнула из джипа и пошла через поле туда, где шло веселое празднование.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

В день, когда они покидали остров, небо заволокло облаками. На пароме не происходило ничего неприятного. Но никто не мог забыть катастрофу, разыгравшуюся в начале лета. Оливия стояла у ограждения недалеко от спасательных лодок.

На этот раз, когда Джек подошел к ней, она не удивилась. Но и не обрадовалась. Нельзя же без конца спорить на одну и ту же тему. Он не сомневался, что они покинут раскопки вместе. Она с не меньшей уверенностью считала, что этого не будет. Больше сказать нечего. Будущее без Джека будило самые темные мысли.

— Я насчет медового месяца, который обещал тебе, — сообщил он.

— Не беспокойся. Я не жду его. В этом нет необходимости.

— Ты имеешь в виду потому, что ты уже беременная?

— Нет, потому… Этого просто не надо.

— Я всегда выполняю обещания. Ты же знаешь. Когда мы высадимся в Пирее, машина с водителем отвезет нас на Берег Аполлона.

— Туда, где храм Посейдона? — У нее перехватило дыхание. — Я всегда мечтала его посмотреть. — Что с ней происходит? Она собиралась отказаться от любого предложения, какое он сделает. Но ведь она не знала, что это будет путешествие к храму V века!

— Я это знал. Нам надо быть там на закате, когда на фоне белых колонн храма вид особенно живописный.

— Ох! — Это все, что она смогла сказать. Это лучше, чем «нет» или «да». Это давало немного времени, чтобы успеть додумать все до конца. Хотя, по правде, ей не удавалось думать. Она могла только чувствовать, и чувства с каждой минутой становились все сильнее и сильнее. Это могли быть разыгравшиеся гормоны. Или морской воздух. Или Джек.

— Мы остановимся на побережье в отеле «Эгейское море».

— Джек, — проговорила она, задыхаясь, — ты подумал обо всем. — Могла ли она отказать мужчине, который подумал обо всем? Она считала, что могла. Но не в те минуты, когда он выглядел как греческий бог — с взъерошенными ветром волосами и голубыми глазами, от которых взгляд не оторвешь.

— Обо всем, кроме купальника. Мы по дороге остановимся и купим.

— Я, м-м-м, купила в городе еще вчера.

— На случай, если кто-то предложит медовый месяц где-то на побережье? — спросил он. — Миссис Окли, вы изумляете меня. Вы особа, которая думает обо всем.

— Никогда не знаешь, что потребуется, — чуть улыбнулась она.

— Но теперь ты уже знаешь? Знаешь, что я тебя люблю? И ни на один день больше не оставлю.

— Лучше не оставляй. — Солнце пробилось сквозь облака. — Если ты уедешь, я уеду с тобой.

ЭПИЛОГ

Так много любителей древних развалин записались в тур Джека и Оливии, что некоторым пришлось предложить подождать следующего раза.

— Как ты думаешь, нам не следовало упомянуть о третьем члене нашей руководящей команды, пока мы не отправились в путь? — спросила Оливия у Джека. Она стояла на балконе «Гранд-отеля», окна которого выходили на воды древнейшего города острова Сицилия — Сиракузы.

Джек взглянул на спавшую в гостиничной кроватке дочь и улыбнулся.

— Она так популярна в туристской группе. Это даже удивительно.

— Кажется, никто не возражает, что она путешествует с нами в твоем рюкзаке или в ходунке.

— Конечно, не возражают. — Джека удивила сама мысль об этом. — Хотел бы я посмотреть на того, кто начал бы возражать.

Оливия усмехнулась. Из Джека получился самый гордый и самый преданный папаша из всех, каких видел свет. Если маленькой Сары не было рядом, у него всегда была с собой ее фотография. Как она могла когда-то сомневаться, что он станет замечательным отцом!

— Не говоря о том факте, что она сообразительнее и умнее, чем дети ее возраста, — продолжал Джек. — Ты заметила, как сосредоточенно Сара вчера разглядывала рисунки на стенах пещеры? Я даже могу сказать, о чем она думала. Были ли эти рисунки созданы до или после норманнского нашествия?

— Джек, ей всего лишь год, — засмеялась Оливия.

— Но она уже путешествует с приключениями.

— И еще Сара — любитель поесть. Она любит желе и итальянскую пасту.

— Будет совсем здорово, если у нее появится маленький братец или сестренка, — завершил Джек. В то же время, обняв за талию жену, он подталкивал ее к спальне. — Дети будут помогать нам на раскопках. Знаешь, родители стареют и часто бывают нудными…

— Говори о себе. Я думала, ты находишь меня волнующей.

— Нахожу, нахожу. С каждым днем все больше. — Он опустил жалюзи на балконную дверь. — Я обожаю вас, миссис Окли. — Джек спустил бретельки ее блузки и провел губами по гладкому плечу. — Не могу поверить, что ты все еще моя. Вся моя.

— Поверьте, мистер Окли, — сказала она с улыбкой ярче сицилийского солнца. — Всюду и навеки.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.