– Что-то еще? – спросил Гарри.

– Еще одна вещь привлекла мое внимание. Разговаривая с мадам, я на заднем плане слышала голос самого Бадантье. Когда я в качестве примера упомянула имя уроженца Алабамы, Марсдена Гекскампа, который сделал себе имя в мире живописи, я слышала, как она передает эту информацию своему брату.

– И?… – спросил я.

– Он принялся хохотать.

– Ну и что?

– Дело не в том, что он рассмеялся, – сказала Денбери, – а в том, какон рассмеялся. Слышали бы вы! Похоже было, что старик чуть живот при этом не надорвал.

– А почему вы не поговорили с ним самим? – спросил Гарри, но тут же сообразил: – О, он просто не говорит по-английски.

– Он говорит на тридцати языках, но к телефону не подходит.

– Почему это?

– Его сестра по своей инициативе сообщила мне, что месье Бадантье признает только две формы общения: либо посредством написанных от руки писем, либо лицом к лицу за бокалом красного вина.

– А в какой связи она сказала вам это?

– Я думаю, это был ее тонкий намек на то, что мой контакт с великим человеком невозможен; при этом она упомянула, что просматривает всю его почту. Неприятная женщина, как я уже говорила.

– Прекрасная работа по раскопкам прошлого нашего Гекскампа, Денбери, – признал Гарри. – Но это не особенно нас куда-то продвигает.

– Но позволяет вернуться к стартовой точке, – сказала Денбери. – Согласитесь, Гарри, это тоже важно.

– Он умер три десятилетия тому назад, а у нас за две последние недели убито две женщины.

– Чем больше мы будем знать о его прошлом, тем больше мы сможем…

– Но прошло уже тридцать лет…

Денбери и Гарри принялись спорить. Я смотрел в окно и попивал свой кофе. У кормушек Денбери суетились птицы, одни подлетали, другие улетали. По верхушке забора пробежала серая белка.

– И над чем это, черт побери, так сильно смеялся этот Бадантье? – спросил я вслух.

Глава 33

Я обдумывал такую реакцию Бадантье, пока Гарри и Денбери препирались у меня за спиной. Зазвонил мой сотовый, и я увидел, что это звонок из Бюро судебной экспертизы Алабамы, БСЭА.

– Карсон, – сказал Уэйн Хембри, – мне нужно встретиться с тобой и Гарри.

Уэйн Хембри ненавидел телефонные разговоры. Если я ему звонил, трубку он, конечно, брал; но сам не звонил никогда, поручая это кому-нибудь из подчиненных.

– В субботу, Бри?

Гарри отставил кружку с кофе в сторону и смотрел на меня, тоже удивляясь звонку Бри.

– Хорошо бы прямо сейчас. А пять минут назад – было бы еще лучше.

– Мы в десяти минутах от тебя. До встречи.

Я бросил сотовый в карман.

– В цепкие лапы нашего Бри попалось что-то горячее.

– Я только захвачу свою сумку, – сказала Денбери. – напомню Карле, чтобы хорошо запиралась.

– Эй, возможно, вы не обратили внимание, мисс Денбери, но звонили-то не вам, – остановил ее Гарри.

Она схватила ключи от своей машины с кухонной стойки и бросила их в сумочку.

– Мы сейчас в одной команде, Наутилус. Вы уже забыли, чем я занималась всю минувшую ночь?

– Если появится какая-то важная информация по делу Гекскампа, мы дадим вам знать через несколько…

Денбери резко вытащила из сумочки мобильный телефон и принялась яростно нажимать на кнопки.

– Кому вы звоните? – спросил Гарри.

– Шефу Плакетту. Мне нужен еще чей-то голос, который подтвердит, что меня выбрасывают из дела. Надеюсь, что он уже проснулся.

– Секундочку, – вздохнул Гарри.

Увидев нас с Гарри, Хембри кивнул. Глаза его за стеклами в черной оправе казались огромными и встревоженными. За нами в комнату проскользнула Денбери.

– Хм, а это… – Бри качнул головой в ее сторону.

– Относись к этому, как к миражу, – сказал Гарри. – Что ты нашел?

– Идите за мной.

Хембри провел нас в комнату для переговоров: длинный стол, огромный монитор, стены с пробковыми панелями, к которым прикалываются фотографии и записи. Бри выкатил из-за стола стул на колесиках и толкнул его в мою сторону.

– Что происходит? – спросил я.

– Это стул. Садись.

Я взял стул и уселся на него. Гарри и Денбери тоже сели.

– Бри, – сказал я, – что случилось?

Хембри, не обращая на меня внимания, выключил верхний свет, затем щелкнул еще одной кнопкой, и с потолка опустился большой экран. Хембри сделал глубокий вдох, потом медленно выдохнул.

– Я получил некоторые предварительные результаты по фрагменту картины из монастыря. Забегая вперед, хочу сказать, что я вытащил из холста несколько волокон. Подчеркиваю, результаты предварительные,своего рода первый взгляд на предмет. Бюро сделало несколько слайдов при разных АСА [31]и на разных типах пленки, чтобы обеспечить полный спектр воспроизведения и плотности цветов, не говоря уже о…

– Бри, – укоризненно остановил его Гарри.

Хембри замолчал. Он нажал кнопку, и на экране появился крупный план фрагмента картины.

– Это то, что мы все уже видели, поверхностное покрытие, фактически лакировка пигмента на более толстом подслое…

Хембри ввел следующий кадр – очень крупный план края холста. Краска была нанесена плотной массой, толстым текстурированным слоем.

– Анализ слоев краски и волокон холста позволяет определить возраст этой композиции – ей от тридцати до сорока лет.

– Как раз время Гекскампа, – сказала Денбери.

Хембри кивнул.

– Но Бюро также обнаружило, что на этом фрагменте картины имеется и другое изображение. Невидимое глазом. Вероятно, нанесенное когда-то в виде наброска, а потом затертое. Изображение-призрак.

Голова Гарри повернулась в сторону Хембри.

– Повтори еще разок.

– На холсте остался рисунок, выполненный на нем ранее. Когда именно, мы не определили. Изображение проявляется, когда спектрографические данные дополняются с помощью…

Гарри остановил его.

– И что мы здесь имеем в итоге?

– Я выделил фото этого отдельного изображения, изображения-призрака.

– А ну-ка, покажи его нам, Бри, – попросил я. – Давненько я не видел призраков.

Хембри как-то странно посмотрел на меня, потом нажал кнопку перевода слайдов. Появился размытый снимок, затем изображение сфокусировалось, и на экране мы увидели линии рисунка.

– Господи, – выдохнул Гарри.

– Не может быть, – прошептала Денбери.

Сам я не мог сказать ни слова, потому что дыхание у меня перехватило. Это был мой портрет. Всего несколько темных линий. Просто, конкретно, живо. Я встал, меня как будто тянуло к экрану. В замешательстве я прикоснулся к его полотну. Мои пальцы скользили по моим глазам, по волосам… Линии, радиально расходившиеся от моего нарисованного плеча, изображали дерево. На моей груди было что-то вроде искусно выполненного орнамента, чем-то напоминавшего металлическую ограду. На заднем плане просматривалось еще одно изображение, и мои пальцы коснулись линий этой воздушной, словно парившей в небе конструкции.

– Там изображено то, что я думаю? – ошарашенно прошептал Гарри.

–  Oui, – ответила Денбери. – Это Эйфелева башня.

Глава 34

Шеф Плакетт тяжело вздохнул. Он с надеждой посмотрел в окно своего кабинета, словно мечтая улететь через него. Или выбросить меня прямо в утренний поток машин.

– Так вы хотите отправиться во Францию, Райдер? Я правильно вас понял? И все из-за этого убийцы-художника, который умер тридцать с лишним лет назад?

– Гекскамп мог иметь контакты во Франции. Или мог совершить убийства и там. Мы приоткрыли дверь, но не можем шагнуть в нее, находясь здесь. Если добавить к этому еще и…

– Я знаю. Я видел эту картину, – сказал Плакетт. – Час назад я заезжал к судебным экспертам. Странное дело.

Он посмотрел на меня так, словно ожидал каких-то объяснений. Я пожал плечами.

– Тут сплошная головоломка. Если рисунок был сделан столько лет назад, это никак не могу быть я. Там мое сегодняшнее лицо или, по крайней мере, как оно выглядело совсем недавно.