— Лучше бы мне они были нужны, а не тебе.

Поппи:

— Какой ты милый. Спасибо.

Хотел сказать ей, что она все равно самая красивая, хотел сказать, что она для меня — солнышко, но вокруг народ тусил.

Границ вообще-то не видно, но они везде. Просто они проведены у тебя в голове. Подземный переход за торговым центром — одна граница. Не вздумай за нее зайти. Я ее никогда не перешагиваю. Там вечно темно, даже если светит солнце, и вода в лужах грязная и ядовитая.

Дорога за школой — вторая граница. За ней — запретная зона. Я как-то добрался до автобусной остановки у холма, дальше никогда не заходил.

Еще одна граница — дорога у реки. «Макдоналдс» — на том берегу Один я там никогда не был, только с мамой на автобусе. Туда тоже не стоит соваться. Дорога принадлежит банде из Льюси-Хилл.

Последняя граница — это железная дорога за рекой. Так далеко я еще не забирался. У железной дороги проходят все битвы. Это территория военных действий. В один прекрасный день там сошлись Лощина и банда из Льюси-Хилл. Не меньше тысячи человек, все с ножами, бейсбольными битами и мечами. Кое-кого убили до смерти. Давно это было, еще до моего прибытия.

Джордан:

— Они друг у друга отрубали руки-ноги и прочие части тела. До хренищи там валялось. Что отрубили, так там и осталось, до сих пор на деревьях руки-ноги висят. Оставили как предупреждение.

Понятия не имею, правда это или нет. Даже не знаю, как выйти к железной дороге.

Границы составляют квадрат. Выходить за его пределы опасно. Это твой дом, здесь тебя не убьют. Да и всегда дома можно спрятаться. Если за тобой гонятся, всегда найдешь местечко, где тебя не найдут, столько всяких закоулков. Надо только правильно держать курс и быстро бегать.

Можно спрятаться в кустах, что вокруг лужайки. Они густые. Был такой случай: покойник провалялся в кустах целый год, и никто его не заметил. Труп обнаружили, только когда кинули собаке палку, а та принесла назад руку.

Можно спрятаться в мусорных контейнерах, никто не будет тебя там искать из-за вони. Если задерживать дыхание, то хоть вечность просидишь.

Церковь — дом для каждого. Там тебе никто ничего не сделает, священное место. Еще можно спрятаться между торговых палаток. Если умеешь хорошо лазить, можно забраться на крышу гаража или на дерево.

Ветка или крыша гаража не выдержат твоего врага, придется ему аркан кидать. Но дом — самое безопасное место для каждого, главное, дверь держать на запоре.

Шиззи заприметил меня у главных ворот, я и не подозревал ничего. Да оно и к лучшему, что не подозревал. Догонялки лучше устраивать вне школы.

Шиззи:

— А, лошак! Щас я тебя убивать буду! Дергай отсюда!

И я дернул. Им меня не догнать, черепахам. Иной раз я бегу прямо домой, словно спасаясь от голода. Но если я хочу, чтобы за мной побегали, закладываю кольца, словно змея. Я помчался мимо стоянки к забору из пик. Полной скорости не развивал, пусть Шиззи думает, что может меня поймать. Остановился возле надписи:

Подождал, пока Шиззи подбежит поближе, нарочно вцепился в прутья забора, будто я — заключенный. У Шиззи глаза еще больше налились кровью. Как бы не лопнули.

Шиззи:

— Ты со мной не играй! Я тебя затрахаю до смерти!

Я подпустил его еще немного и опять сорвался с места. Пробежал вдоль забора, через ворота, потом вниз по холму к подземному переходу Обернулся. Шиззи все еще на вершине холма, пыхтит как паровоз. Спекся. Еще сто очков Харрисону Опоку! Я же говорил, мои кроссовки — самые быстрые!

По-настоящему я разогнался только когда налетел на З-Омби. Он переходил улицу, а я выскочил из подземного перехода. Увидел меня, глаза выпучил — и за мной.

З-Омби:

— Ты покойник, ушлепок!

Кровь у меня закипела. Бегу к церкви. Заперто! Огибаю центр «Юбилей» и большую библиотеку Мчусь по прямой, чтоб быстрее. За собой слышу топот З-Омби. Его злые мысли дождем льются на меня.

З-Омби:

— Убью, урод!

Подбегаю к магазинам. Передо мной выкатывается леди в инвалидной коляске. Чуть было не врезаюсь в нее. У меня секунда на размышления. Действую молниеносно, не то что подумать, даже испугаться как следует не успеваю. Цепляюсь за ее коляску сзади.

Леди в коляске:

— Что это ты затеял? Пошел вон!

Я:

— Не могу! Прошу прощения!

З-Омби не отстает. Быстрее! Не тянет мотор. Вот досада! Такое впечатление, что пешеходы двигаются быстрее нас. Ну и тащимся! Сдохнуть можно.

Я:

— Жмите на газ, мисс!

Леди в коляске:

— Убирайся!

Рядом с нами бежит мелюзга, показывают мне грязные пальцы. Решили, что это игра такая.

Мелюзга:

— Придурок!

Леди в коляске:

— Ну погоди! Сейчас получишь!

Она ударяет по тормозам, и я шлепаюсь на тротуар. Быстро оборачиваюсь, как там мои преследователи. З-Омби стоит неподвижно, Шиззи рядом с ним. Оба покатываются со смеху. Да и все вокруг ржут как чокнутые.

Шиззи:

— Улетные колеса, слюнявый! Как же ты без прав-то катаешься?

З-Омби:

— Эй, Гана! Передай тому мудаку, что еще раз увижу его собачонку — пришибу на месте!

Только их и видели. Исчезли в торговом центре, и все зло с ними исчезло. Мне даже обидно стало, что погоня закончилась так скоро. Я немного отдышался и побежал дальше. Секунда — и я догнал леди в инвалидной коляске. Сделал ей ручкой, пробегая мимо.

Я:

— Спасибо за покатушки! Извините за беспокойство!

Леди в коляске:

— Мотай отсюда, невоспитанный маленький ублюдок!

В Англии никогда не поймешь, прикалываются над тобой или все серьезно. Наверное, за приколами успели забыть, что такое «серьезно». Когда состарюсь, коляску мою фиг кто догонит. И колеса будут побольше, чтобы ухабы не мешали.

Июнь

Наша база — это лестница возле моей башни, та, что ведет на первый этаж. Тут мы в безопасности. Сюда забредают одни доходы, а они до того сонные, что нас даже не замечают. Мы с Дином устраиваем здесь засады, наблюдаем за плохими парнями, дожидаемся, пока что-нибудь не произойдет, хоть бы пришлось сутки торчать. У нас с собой вишневая кола и чипсы «Скипе» на случай, если дело затянется.

Я с биноклем, а Дин ведет протокол — фиксирует на бумаге все, что я увижу.

Дин:

— Утащить у мамы телефон не получилось. Камера у него все равно говно, всего три мегапикселя. Придется работать по старинке.

По старинке мне даже больше по душе. Пробовали «Скипе»? Отличная штука. Вкус как у креветок, и язык пощипывает. Готично.

Я:

— Мне сообщать обо всем, что вижу?

Дин:

— Нет, только о том, что кажется подозрительным или странным.

Я:

— Иисус подходит?

Дин:

— Нет. Он вне подозрений. Убийцы не раскатывают на роликовых коньках. Чересчур бросается в глаза.

Я:

— Я так и думал.

Мимо проехал Иисус на роликовых коньках. Кататься он мастер, приятно посмотреть. Его так прозвали за бороду и длинные волосы, — правда, седые. Все вокруг говорят, что настоящий Иисус, доживи он до наших дней, был бы в точности такой же. Вносить в протокол мои слова про Иисуса мы не стали.

Я:

— Мимо дома проехал Иисус на роликах. Чуть не свалился на колдобине, но ничего, устоял. Какой-то сопляк показал ему грязный палец. Время?

Дин:

— Двенадцать ноль восемь.

Я:

— Пиши. Никаких подозрительных происшествий. Детектив Опоку продолжает наблюдение.

Наблюдать из засады — просто чума. Никто не догадывается, что за ним смотрят. К тому же в бинокль видны всякие мелочи, на которые обычно не обращаешь внимания. Клево так. У Иисуса на плече татушка — змея. Я раньше не замечал. Еще я приметил на крыше автобусной остановки детский трехколесный велик. Никогда бы не подумал.

Хорошо видно баскетбольную площадку но на ней никого. Мне почему-то сделалось грустно, что она такая пустая и заброшенная.