А при расставании обнаружилась и еще одна его черта. Слезы сменились гневом. Рейчел не назвала бы это насилием, но он попытался ее удержать. Физически. Ничего серьезного, однако на левом плече синяки от его пальцев остались.
И вот теперь они с Джиной вернулись туда, откуда, как ей мнилось, Хейден мог ее вытащить. Мужчины в таких клубах были богаты. А женщины — красивы. Здесь происходит безотчетный обмен в сфере гендерных предпочтений, повелевающих флиртом на Манхэттене. Мужчины выбирают по возрасту и внешности, женщины — по толщине кошелька.
— Вот черт, — ругнулась Джина. — Один мартини, а мне уже пописать надо.
Обе девушки знали, что визит в дамскую комнату может растянуться минут на пятнадцать в зависимости от длины очереди и количества девиц, норовящих использовать кабинки, чтобы догнаться. Рейчел приложила указательный и средний пальцы к губам, показывая, что она пока выкурит одну из тех сигарет, которые Джина упорно заставляла ее выбросить.
Когда Рейчел вышла на улицу, от резко стихшей музыки у нее даже уши заложило. Блондинка на шпильках ее появлению не обрадовалась.
— Да ты что! Сначала туда так резвенько проперлась, и вот уже обратно?
— Рико, пожалей девушку. — Прикрыв огонек от ветра, Рейчел прикурила свой «Ньюпорт». — Бедняжка стоит тут полуголая и скоро ноги себе оттопчет в этих колодках.
Вышибала, ранее именовавшийся Рикардо, смерил девицу неодобрительным взглядом, который обычно отбивал у посетителей желание приходить.
— Не я советовал ей так одеваться.
Рейчел сделала еще одну, теперь более долгую затяжку.
— Я наябедничаю на тебя Кларите.
Кларита была матерью Рико. Когда Рикардо только начал превращаться в Рико, Рейчел случайно услышала, как Кларита жаловалась в ресторане, каким «модным» становится ее сын.
Рико закатил глаза и отстегнул бархатный шнур, пропуская блондинку и ее друзей.
— Чувствуешь свою вину? — бросил он Рейчел.
— Просто гуляю по полной, — улыбнулась она.
Теперь исполненные надежды взгляды тех, кто все еще томился в очереди, устремились на Рейчел, а она прошла немного по Малой 12-й улице, затем остановилась, чтобы покурить, наблюдая за суетой на 9-й авеню.
Синий «Форд Таурус» появился со стороны улицы Гринвич и остановился у тротуара прямо перед ней.
— Вы не знаете, где тут клуб «После полудня»?
— Вы проскочили нужный поворот. — Рейчел махнула рукой в сторону улицы Гэнсвурт.
— Я тут уже совсем запутался, — посетовал мужчина.
Рейчел прекрасно его понимала. Гринвич, Гэнсвурт, Малая 12-я (не путать с просто 12-й) и 9-я авеню — все они сплелись на этом невразумительном перекрестке.
— Только не обижайтесь, — сказала Рейчел, — но вы не очень-то похожи на тех, кто ходит в «После полудня».
— А я не из их числа. Но это долгая история.
— Звучит интригующе. — Истории Рейчел любила. В том числе и поэтому она не бросала работу в баре. Подслушанные разговоры превращались в сюжетные подробности ее произведений.
— Не очень. Погодите, а я вас не мог где-нибудь раньше видеть? Мне ваша внешность кажется знакомой.
— Ого! — поразилась она. — Вам и впрямь придется придумать что-то получше, если вы собираетесь в «После полудня».
— Посмотрите на меня. Господи боже, я сижу в «Форде Таурусе». Вряд ли я чего-нибудь добьюсь, если попытаюсь соблазнить кого-нибудь разговором. Вы действительно кажетесь мне знакомой. — Он щелкнул пальцами. — Вы делаете отличную «Маргариту». «Меса Гриль».
— «Меса Гриль», — подтвердила она, потирая озябшие руки.
— Зимой запрет на курение — настоящая жестокость. Залезайте-ка сюда. — Мужчина кивнул на пассажирское сиденье.
— Я что, похожа на девиц, которые прыгают в машины к незнакомцам?
Мужчина наклонился влево, правой рукой вытаскивая бумажник, а затем раскрыл его. Рейчел внимательно поглядела на его содержимое.
— Видите? Я здесь на законных основаниях. А длинная история насчет того, почему мне надо в «После полудня»… Я тут по службе, клубы проверяю. И в ужасе от этого. А вы замерзли. Позволить вам докурить в машине — меньшее, что я могу сделать для женщины, приготовившей мне такую незабываемую «Маргариту». А потом двинемся каждый своей дорогой.
Оставалось еще полсигареты, а Рейчел действительно замерзла.
Садясь в машину, она чуть было не ударилась головой об опущенный солнечный козырек.
— Давайте-ка я поправлю.
Когда мужчина протянул левую руку в ее сторону, Рейчел едва успела заметить какой-то кусок материи, зажатый в его ладони, и тут же ощутила, как влажная ткань коснулась ее лица. Она почувствовала, что ее сиденье резко откинулось назад. Теряя сознание, она вдруг подумала: а кто позвонит папе? Подумала, удастся ли ей вообще закончить ту сцену, над которой она работала, в которой, как она мечтала, ее отец сможет увидеть тайный смысл?
Мужчина выкинул в окно недокуренную сигарету Рейчел и влился в поток машин на 9-й авеню.
ЧАСТЬ IV
ПОСЛЕДНЯЯ ЖЕРТВА
Глава 37
— Доброе утро, Мэнни. Можно мне большую чашку кофе? Полную. И лимонную слойку.
— Полную! Думаете, мне надо все время напоминать об этом? Каждый день по утрам вы берете большую чашку кофе, полную. Я уже понял. Для того мы тут и стоим, дорогуша.
— С вами приятно иметь дело, Мэнни. — Элли была не против, что мужчина за прилавком называет ее «дорогуша», вместо обычного официального обращения, которым он пользовался в разговоре с другими полицейскими. Она давно поняла, что безобидные отступления от правил действительно облегчают общение с ней для мужчин старшего возраста.
У нее на поясе завибрировал сотовый. Судя по надписи на экране, звонил Питер, уже второй раз за утро, а ведь еще только восемь.
Вчера вечером, вернувшись из больницы Сент-Винсент, она позвонила ему. Как и предсказывал Джесс, объяснение у Питера нашлось. Он сохранил страничку на сайте знакомств исключительно на тот случай, если для книги потребуются какие-либо изыскания. А сослался на Элли в разговоре с редактором из «Саймон энд Шустер» лишь для того, чтобы объяснить, почему изменил решение относительно своего проекта.
Проговорив с ним час, Элли вдруг почувствовала себя так, словно она при исполнении и допрашивает подозреваемого, полагающего, что он от всего отболтается. Она закончила беседу, сообщив, что ей нужна передышка. Питер уступил, хотя сам он, очевидно, вкладывал в это слово другой смысл. Сейчас, как и прежде, она перекинула звонок на голосовую почту. И снова не последовало никакого сигнала об оставленном сообщении.
Мэнни передал ей высокий стакан с кофе.
— Чего там с вами приключилось? Ребята в участке вас не обижают, а?
Она подняла все еще перевязанную руку.
— Акула цапнула. Представляете? Выскочила прямо из реки Гудзон.
— Поумничать решили, да? Смотри-ка, акула укусила.
— Да нет, просто вчера вышло маленькое недоразумение. Все в порядке.
— Ну, а злодею-то крепче досталось?
К Мэнни заходили немало полицейских, так что он успел освоить их жаргон.
— Само собой.
— Ладно, если собираетесь и дальше разгуливать с этой чудовищной повязкой на руке, нужно поработать над историей. Лучше всего та, в которую легко поверить.
По пути в участок, находящийся всего через два дома, Элли обдумывала слова Мэнни. Она размышляла о Челси Харт, Люси Фини, Робби Харрингтон и Элис Батлер. И вспоминала слова Рогана о том, что Челси от них отличалась: «Они — видавшие виды горожанки. Побитые жизнью, не слишком разборчивые. Не то что неискушенная студенточка». Она думала о Даррелле Вашингтоне, убитом всего через день после того, как он воспользовался кредиткой Джордан Маклафлин в магазине электроники на Юнион-сквер.
Добравшись до своего стола и вытащив лимонную слойку из бумажного пакета, она решила, что путаница в ее мыслях по крайней мере оправдает этот телефонный звонок. Она перелистала страницы своего блокнота, с трудом орудуя забинтованной рукой.