— А может, будет гораздо лучше, если мы вместе примем горячий душ? — предложила она.

Он вернулся к постели и сгреб ее в охапку.

— Ты права, это будет гораздо приятнее и веселее.

Через час они наконец сидели у камина в кухне перед весело потрескивающим огнем с тарелками, наполненными едой, на коленях.

Когда с яичницей и беконом было покончено, Луи занялся кофе, а Мадлен вымыла посуду. Она приняла твердое решение не думать ни о прошлом, ни о будущем. Она купалась в лучистом потоке радости, лившемся на нее мощными волнами из какого-то неведомого источника.

Луи поставил пустую чашку из-под выпитого кофе на стол и спросил:

— Снега выпало так много, что идти гулять бессмысленно. У тебя есть какие-нибудь идеи о том, как провести день?

— Я об этом не задумывалась. — Ей было так хорошо возле него, что ничего не хотелось делать. — Мне все равно, что ты предложишь.

— Тогда… — Он улыбнулся, обнажая белоснежные зубы, и она в очередной раз подумала, что он становится совершенно неотразим, когда улыбается. — Я бы предложил тебе вернуться в постель, но…

— Ты истощился? — дерзко предположила она.

Он в ответ уколол ее взглядом.

— Давай оставим самое приятное на вечер. Если ты, конечно, способна подождать. — Мадлен покраснела и с удивлением заметила, как посерьезнело его лицо, перед тем как он продолжил: — Я не забыл, что обещал показать тебе кое-что из коллекции рукописей и книг моего отца.

— О да, я с удовольствием принимаю твое предложение.

— Несмотря на то что на улице значительно потеплело, думаю, мы замерзнем в кабинете без дополнительной одежды. Давай наденем пальто.

Они утеплились и отправились через холл в переднюю часть дома. Через окно Мадлен увидела свою занесенную снегом машину. Наверное, основные дороги уже расчищены, и, если ночью не будет сильного мороза, завтра все вернется на круги своя. Она отогнала от себя эту горькую мысль.

Кабинет оказался большой светлой со вкусом обставленной комнатой с лепным потолком и камином. Одна стена полностью была заставлена специально смонтированными выдвижными шкафчиками. На роскошном восточном ковре стояли два длинных письменных стола и рядом с ними вращающиеся кресла на колесиках.

Мадлен выразила восхищение простой, удобной и одновременно элегантной обстановкой.

— Я собираюсь устроить здесь свой кабинет, — сообщил ей Луи, достал из кармана связку ключей и открыл один из ящиков письменного стола. — Здесь есть кое-что весьма любопытное. Ты пока посмотри, а мне надо сделать один звонок. — Он подошел к телефонному аппарату, стоявшему на одном из столов. Через минуту она услышала, как он говорил: — Привет! Ты как? Да, понимаю… У меня для тебя есть чек… Незачем меня благодарить. Только употреби деньги с толком… Очень хорошо… Да, именно так… — Затем последовала короткая пауза, и он снова продолжил более теплым тоном: — Думаю, скоро наступит оттепель… И мы сможем увидеться… Дай знать, если возникнут какие-либо проблемы…

Уголком глаза она видела, как он положил трубку, открыл какой-то ящичек, извлек из него большой плоский пакет и принялся изучать его содержимое.

Крайне заинтригованная его разговором, она просматривала документы без присущего ей интереса. С первого взгляда ей стало ясно, что эта часть коллекции представляет серьезную ценность, но она не могла сосредоточиться. Все ее мысли кружились вокруг того, что она сейчас услышала.

Наверняка он говорил с той же персоной, что и вчера, и, очевидно, ждет ее скорого приезда сюда.

Если это его подруга, то, после всего что произошло между ними, не хочет ли он этим звонком предупредить ее, Мадлен? Или, может, ему вообще безразличны ее чувства и то, что она об этом думает? А если это предупреждение, то от этого не легче. Разве что теперь ей нужно подготовить себя к тому, чтобы принять этот факт к сведению и взять себя в руки.

— Ну как, нашла что-нибудь интересное? — Голос Луи оторвал ее от тяжелых раздумий.

— Здесь немало интересного. — Она попыталась скрыть свое упавшее настроение.

Луи расположился в кресле напротив нее и спросил:

— А каким документом тебе бы хотелось владеть?

— Очень многими. Но вряд ли мне это было бы по силам, даже если бы они продавались. Ты говорил, что хочешь сохранить коллекцию неприкосновенной…

— Именно так я и сделаю.

— Тебе, конечно, потребуются время и деньги, но собираешься ли ты ее в принципе расширять?

Он пожал плечами.

— Это будет зависеть от разных причин. Дело не в деньгах. Но, насколько я понимаю, как хобби коллекционирование требует слишком больших затрат времени и сил. Другое дело, если я приму решение заниматься этим как бизнесом. Между прочим, мне хотелось бы кое-что узнать. Ты говорила, что приехала в Безанвиль с намерением открыть магазин. А можно спросить, откуда ты взяла капитал, чтобы купить основную часть книг и рукописей?

14

На первый взгляд это был вполне невинный вопрос. Но Мадлен сразу почувствовала, что за ним кроется что-то очень серьезное и неприятное для нее.

Она сосредоточилась и ровным голосом ответила:

— Мне кажется, я тебе уже говорила, что взяла в банке кредит, а остальные деньги выручила от продажи своего дома. Помнишь, я показывала его тебе по дороге сюда?

— Ты говорила, что очень любила его. Я удивлен, что ты решилась с ним расстаться.

— Я не хотела с ним расставаться. Но после смерти родителей у меня не было выбора. Я еще училась в университете, и мне нужны были деньги.

— И даже теперь мне не совсем ясно, как тебе хватило средств выкупить те документы, о которых ты упоминала. Они стоят очень дорого.

— Я всегда старалась выйти на частного продавца, минуя аукционы, где цена вещей баснословно возрастает.

— Приведи какой-нибудь пример, — попросил он с явно неслучайной заинтересованностью.

— На самом деле нечего и рассказывать…

Но Луи продолжал настаивать:

— Как ты вообще узнала о существовании того древнего письма, как оно попало к тебе?

— Мне сообщил о нем знающий человек.

— Вчера, когда ты мне рассказывала об этом документе, ты сказала, что не уверена в его подлинности.

— Я уверена в ней, но в сложившихся обстоятельствах ничего не могла доказать.

— Почему?

— Потому, что документ попал ко мне сложным путем…

— Ты имеешь виду, нечестным?

Ее бросило в краску, и она с усилием произнесла:

— Нет. Я не имела в виду нечестный путь. Это была частная продажа. Я заплатила столько, сколько с меня запросили.

— Тогда в чем проблема?

— Проблема в том, что продавец обещал предоставить соответствующие подтверждающие документы, но не выполнил обещания. Поэтому я не могла доказать его подлинность и была вынуждена продать за бесценок.

Луи вытащил из конверта листок и протянул ей.

— Скажи, что ты об этом думаешь?

Мадлен взяла листок и принялась внимательно читать его. Она не верила своим глазам — это был тот самый документ. Она внимательно осмотрела подпись автора письма. Сомнений в подлинности быть не могло.

— Что-то не так? — спросил Луи.

— Похоже, это подлинник.

— Ты совершенно права, — согласился он.

Она почувствовала себя крайне глупо.

— Но этот документ идентичен тому, что был у меня.

Он только молча смотрел на нее.

— Если так, — продолжила она, — значит, мой вариант был копией. Тогда неудивительно, что я не получила бумаги, подтверждающей его подлинности.

— А ты не думаешь, что это одно и то же письмо?

Она покачала головой.

— Но это невозможно!

— Почему ты так уверена?

— Потому что это письмо из коллекции месье Мориса.

— Оно принадлежало месье Морису, но было украдено.

— Украдено? — вскрикнула она. — Как это могло случиться?

— Я думал, ты могла бы мне разъяснить.

— Я?! Каким образом? — Она осеклась, и ее лицо стало бледным как полотно. — Не думаешь же ты, что я украла его!