— Но до этого вы уже жили вместе?

— В каком-то смысле мы жили вместе всю жизнь. О нет, не в том смысле, как ты думаешь.

Увидев, как изумленно Рикардо поднял бровь, она улыбнулась.

— Родители Стивена были и моими родителями. Приемными. Они много лет дружили с моей бабушкой, а после ее смерти забрали меня к себе.

— Сколько же тебе было?

— Почти пять лет.

— А твоему будущему мужу?

— Он старше меня на несколько месяцев.

— Они официально удочерили тебя?

— Нет, хотя я думаю, хотели этого. Им всегда хотелось иметь еще детей, но Стивен у них родился довольно поздно и стал единственным ребенком.

— А дед у тебя был?

— Он умер на год раньше бабушки, хотя был совсем не стар. У деда было больное сердце.

— Джина, но твои настоящие родители…

— Я никогда их не знала. В один прекрасный день я выяснила, что у моих сверстников есть мамы и папы, и спросила бабушку, почему у меня их нет. Она посадила меня на колени и стала объяснять, что мама и папа очень далеко… В общем, я подумала, что "далеко" — это на небесах, и долгие годы так и считала, а меня никто и не разубеждал…

Когда мне исполнилось шестнадцать, приемные родители решили, что я достаточно взрослая, чтобы знать правду. Оказывается, моя настоящая мама была у бабушки единственным ребенком. Она была довольно взбалмошной девчонкой, дикой и неуправляемой, а забеременела мной в пятнадцать лет. Она хотела сделать аборт, но бабушка пришла в ужас и не позволила ей этого. Моей матери пришлось выносить и родить меня, после чего она возненавидела собственного ребенка, считая, что я испортила ей жизнь. Короче, она меня бросила, когда мне было всего несколько недель отроду, и сбежала из дома. С тех пор меня растили бабушка и дедушка.

— Бабушка была, наверное, еще не старой?

— Немногим старше пятидесяти. Она умерла из-за глупой случайности, во время пустяковой операции.

Рикардо долго молчал, а затем тихо спросил:

— Значит, вы с будущим мужем росли, как брат с сестрой?

Джина почему-то слегка смутилась.

— Мы со Стивеном всегда были очень близки. Никогда не ссорились, даже когда были совсем малышами. Мы никогда не разлучались, всегда были вместе… Даже в одну школу ходили. Знаешь, я как-то не представляла жизни без Стивена, а он — без меня. Уже после свадьбы он говорил, что влюбился в меня как раз в пять лет, когда я была смешной малышкой с хвостиками и огромными глазищами.

— А друзей не удивляло, что вы так дружите? Мальчик с девочкой.

— А у меня и не было друзей ближе Стивена. До самого колледжа. Он тоже не очень-то сходился со сверстниками. Нам хватало друг друга и для игр, и для разговоров.

— Это в детстве, а когда вы повзрослели?

— Остались ли мы друзьями?

— Нет, я имею в виду, когда вы стали… любовниками?

— Стивен хотел, чтобы мы спали вместе, как только мне исполнится восемнадцать.

— А ты не хотела.

— Нет. Я не была в него влюблена, это была совсем другая любовь. Но когда он погиб, я об этом пожалела. Мне показалось, что мы зря потратили целых три года. А тогда не хотелось. Да и наши родители были строгих правил и не одобряли добрачных связей.

— Что же случилось потом?

— Стив хотел, чтобы мы поженились немедленно, как только стали совершеннолетними, но мы только поступили в колледж, да и денег у нас не было. Тогда он решил пойти к родителям и сказать, что мы любим друг друга и хотим быть вместе. Они в принципе обрадовались, но предложили сперва закончить учебу, а за это время убедиться, что мы не совершаем ошибки, после этого они согласны дать свое благословение и устроить нам настоящую свадьбу, с фатой и цветами, с подружками невесты и всем прочим. Тебе, наверное, это кажется жутко старомодным? Но ведь мы их очень любили и уважали их взгляды. Мы согласились.

— А колледж ничего не изменил? Ведь студенческие годы — это еще и годы соблазнов.

— Колледж был всего в получасе от дома, так что общежитие нам не потребовалось. Стало быть, и соблазнов особых не было.

Заметив улыбку на губах Рикардо, Джина неожиданно почувствовала нечто вроде желания защищаться.

— Мы просто хотели сделать родителям приятное. Что в этом странного?

— Я ничего не имел в виду, прости. Так вы закончили колледж и поженились. Что дальше?

— Я переехала в комнату к Стивену.

— И вам не хотелось уйти из-под родительской опеки?

Джина задумалась Если честно, то ей хотелось, но Стив был против. Он очень любил родителей.

— Я вряд ли могла тогда что-то изменить. Мы долго не могли найти работу по специальности, хотя оба закончили колледж с отличием. Родители сами всю жизнь снимали квартиру и не хотели, чтобы мы со Стивом прожили жизнь так же. Они предложили жить с ними, пока у нас не появятся деньги на собственный дом. Стив согласился. Что мне оставалось делать?

— Джина, прости, это не мое дело и не слишком вежливо, но… я взбешен!

— ???

— Это же… Это же подавление личности! Она вспыхнула и отвернулась. Рикардо стиснул ее пальцы.

— Прости, прости, я не должен был так говорить!

— Все в порядке. Знаешь, все ведь было не так уж плохо. В конце концов, мы со Стивом были вместе. И мои приемные родители были хорошими людьми. Хотя я и впрямь всегда мечтала о собственном доме.

— И никогда не жила в нем?

— Нет. Потом я получила работу, но Стиву все так же не везло. Ну а потом он наконец устроился экспедитором в одну строительную фирму, но уже в первый его выходной случилась та авария…

— Ты говорила, что поселилась у своей подруги Джолли?

— Да, почти сразу после похорон.

— А почему не осталась дома?

— Не с кем было оставаться. Наши родители были вместе со Стивом. В его машине. Они ехали за мной. Мы собирались пойти в кафе, чтобы отпраздновать его поступление на работу.

— Ты осталась одна?

— Почему одна? Со мной была Джолли.

— И как же ты распорядилась своей неожиданной свободой?

Джина помолчала и медленно произнесла:

— Видишь ли… я никогда не считала это свободой. Это было просто одиночество. Я так тосковала по Стивену…

— Прожив с ним всю жизнь? Я думаю. Каким он был?

— Он был… очень похож на тебя. Вряд ли это сравнение понравилось Рикардо. Во всяком случае, голос его звучал холодновато.

— Не думаю, что мы похожи. Ты ведь меня совсем не знаешь.

— Я имела в виду внешнее сходство. Высокий, темноволосый, красивый… Только глаза другого цвета, у него они были голубые. Если бы не это… Я была просто поражена, когда тебя увидела.

— Не поверишь, но для меня это звучит, как приговор. Что же было дальше?

Но Джина медлила с продолжением рассказа. Странно, сейчас Рикардо не казался ей таким уж похожим на Стивена. Вернее, Стивен… По сравнению с этим широкоплечим смуглым мужчиной Стивен выглядел бы… более хрупким, что ли.

Он был совсем мальчишкой, ее Стивен. И еще он был совсем, абсолютно лишен властности. Он был очень добрым, мягким и немного беззащитным. Наверное, поэтому и не мог устроиться в жизни.

Мужчина, сидевший напротив нее, был кем угодно, но только не мальчишкой. Достаточно взглянуть на его руки, на жесткую линию рта, встретить этот стальной взгляд…

Она понятия не имела, какой характер у Рикардо, но очень тосковала по Стивену. По его нежности. По его заботе.

— Джина?

— Да? Прости, я задумалась.

— Давай сменим тему. Ты загрустила, а виноват я. Горькие воспоминания не годятся для этого вечера.

— Знаешь, я думаю, что всему свое время. Например, сейчас настало время примириться с потерей. Странно, но мне было легко… вспоминать. Наверное, потому, что светлых воспоминаний больше.

— Что ж, добро пожаловать в мир живых! Какие у тебя планы на ближайшее будущее?

— Совсем ближайшее? Это просто. Я еду в Венецию и остановлюсь там на месяц или больше. У меня в Венеции…

И тут ей расхотелось рассказывать. Рикардо смотрел на нее выжидающе, но Джина почему-то подумала, что и так рассказала достаточно. Она отпила вина, чтобы сгладить возникшую паузу, и продолжила вполне естественным тоном: