— Правда? Когда?

— Сейчас! Приезжай, я напишу для тебя текст. Если мы постараемся, то эти фотографии появятся уже в завтрашних газетах.

— Хорошо, милая, я буду через двадцать минут.

— Прекрасно, малыш. Я жду.

Дождь шел всю ночь и продолжился утром. Габриэла хотела еще немного поспать, но внезапный приступ тошноты заставил ее побежать в ванную. Боже! Как долго это будет продолжаться? Габриэла чувствовала себя ужасно.

Ей очень не хотелось вставать с постели, поэтому она распорядилась, чтобы завтрак ей принесли в комнату. Констанца уехала с детьми в город, Вильгельм находился в Мюнхене.

К удивлению молодой женщины, ее тошнота вскоре прошла, и она почувствовала себя лучше. В комнату вошла служанка, держащая в руках большой поднос с завтраком и газетами.

Когда только она удалилась, Габриэла поставила поднос на колени, налила себе чашечку кофе и раскрыла одну из газет. Констанца выписывала английскую прессу, так она узнавала последние сплетни из жизни высшего общества.

Съев кусочек тоста и вареное яйцо, Габриэла перевернула страницу газеты и побледнела.

— Боже, — прошептала она. Она не верила глазам: на фотографии при лунном свете целовались хорошо известные ей мужчина и женщина.

Заголовок гласил: «Ночные проделки недавно женившегося принца». Статья повествовала о событиях пошлого вечера, мельком касаясь произошедшего с Габриэлой несчастного случая. В статье упоминался Рональд Хофстеттен — по предположению автора, у Габриэлы была с ним интрижка.

Риккардо, целующий Эмброуз, на первой полосе газет… Теперь мой позор известен всему миру.

Ночной кошмар стал реальностью, думала Габриэла, мои страхи оказались небезосновательны. Слава богу, что она не рассказала мужу о ребенке. Риккардо оказался одним из тех мужчин, для которых брак лишен обязательств. Мечте о том, что когда-нибудь их союз станет настоящим, не суждено сбыться.

Габриэла убрала поднос, откинула одеяло и направилась в ванную. Приняв душ, она оделась и стала собирать вещи. Руки у нее дрожали, горькие злые слезы резали глаза.

Надо скорее уехать, пока он не вернулся…

Двадцать минут спустя Габриэла была уже готова начать новую жизнь, без принца Риккардо из Мальдоравии, которого она надеялась больше никогда не увидеть.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Уехала? Как это? — воскликнул Риккардо, уставившись на дворецкого Ганса. — Когда и куда?

— Принцесса Габриэла не сказали, куда они направляются, Ваше Высочество. Я слышал, что она просила шофера отвезти ее в аэропорт. Ее Высочество были чем-то взволнованы, как мне показалось. У меня создалось впечатление, что…

— Продолжай, какое впечатление?

— Что с ней произошло нечто страшное, — пробормотал Ганс, опустив глаза.

— Почему у тебя создалось такое впечатление?

— Не хочу совать нос в чужие дела, но служанка нашла несколько газет, разбросанных по спальне… — Ганс замолчал.

— И что?

— Там была ваша фотография, сэр… с дамой.

— Боже, так вот почему журналисты не давали мне проходу сегодня утром! А я даже не придал этому значения… Ганс, принеси мне, пожалуйста, эти газеты немедленно.

— Они у графини, в гостиной.

— Тогда я сам схожу за ними. Спасибо, — произнес Риккардо.

Констанца сидела у окна. Она посмотрела на Риккардо и покачала головой.

— Рики… не могу поверить, что ты способен на такое! Я пыталась остановить Габриэлу, — Констанца встала. — Но она не хотела ничего слушать. Увидев эти газеты, я уже не удивляюсь ее реакции и совсем не осуждаю ее.

— Покажи, — холодно произнес Риккардо. Он был мрачнее тучи.

— Хочешь сказать, ты их не видел?

— Констанца, я читаю экономические газеты, а не эту чертову бульварщину, — бросил он в ответ.

— Учитывая твой веселый образ жизни, советую сменить читательские предпочтения, — резко ответила Констанца, протягивая брату газеты.

— Господи, не могу поверить, — пробормотал Риккардо, раскрыв газету и уставившись на фотографию, где он целовал Эмброуз под луной. — Сучка! Не могу поверить, что она это сделала.

— Разве ты не знаешь, на что готовы отвергнутые женщины? Встречаться с ней было очень глупо с твоей стороны, если, конечно, ты не… — Констанца замолчала и внимательно посмотрела на брата. — Ты сказал ей что-то неприятное?

— Да! Я сказал ей, что принял твердое решение: между нами все кончено — и отказался провести с ней ночь. Понимаешь, Конни, хотя обстоятельства моего брака очень странные, я испытываю по отношению к Габриэле сильные чувства, и… — Риккардо оборвал фразу и посмотрел в окно. — Я не хочу ее терять, это она планирует через пару месяцев жить отдельно от меня.

— Что?

Риккардо бросил газету на стол и сел в кресло.

— Это долгая история. По закону Мальдоравии, если мы хотим развестись, то должны минимум шесть месяцев прожить вместе, затем два года отдельно, и только после этого мы, возможно, получим развод.

— Развод? — воскликнула Констанца. — Что за чепуха? Ни для кого не секрет, что вы любите друг друга!

— Да, это так, — произнес Риккардо. На его губах мелькнула улыбка. — К сожалению, Эмброуз уже не первый раз встает между нами. Понимаешь, она вовсе не питала надежд однажды выйти за меня, но всегда верила, что после моей женитьбы наши отношения останутся прежними. Честно говоря, я тоже так думал, но…

— Что — но?

— Но затем я понял, что мне не нужен никто, кроме Габриэлы.

— Тогда какого черта ты ей этого не говорил?

— Я собирался, хотел лишь дождаться подходящего момента. Какое-то время я не был до конца уверен в этом. Сейчас самое важное — найти ее. Я не допущу, чтобы она скиталась по свету, тем более в таком состоянии. Видимо, служба безопасности опять опростоволосилась! — добавил он сердито. — Придется серьезно поговорить с охранниками. Габриэла уже второй раз убегает от меня.

— Больше всего меня беспокоит, что она еще до конца не восстановилась, — Констанца посмотрела брату в глаза. — Она так бледна, сама на себя не похожа. Боже мой, куда же она уехала?

— Не знаю, — Риккардо провел рукой по волосам. — Может, она в Бразилии?.. Хотя интуиция мне подсказывает, что домой она на этот раз не поедет… Думаю, надо поговорить с персоналом в аэропорту. С этого и начнем.

— Принцесса, какие чувства у вас вызывает фотография вашего мужа, целующего другую женщину, на первых полосах всех газет?

Даже в терминале аэропорта репортеры не давали Габриэле прохода. Как они узнали, что она будет здесь? Габриэла не представляла, куда ей отправиться. Она хотела где-нибудь скрыться, купив билет на самолет в один конец. Но сейчас это желание окончательно стало невыполнимым: весь мир следил за каждым ее шагом. Первый раз она пожалела, что уехала без сопровождения телохранителей.

Габриэла передумала брать билет на самолет. Она выбежала из здания аэропорта и быстро запрыгнула в подъехавшее такси. Вспышки фотоаппаратов, десятки взглядов в этот момент были прикованы к тонированным окнам «мерседеса», увозившего принцессу.

Автомобиль покинул стоянку перед аэропортом и выехал на шоссе.

— Куда вас доставить? — равнодушным голосом спросил водитель, пытаясь не показывать свое любопытство.

— Я… думаю… — Габриэла мгновение колебалась, а затем решила, что поедет в Швейцарию — к мадам Делормэ, директору частной школы, в которой она училась. По крайней мере, там она сможет спрятаться. — Мне нужно в Лозанну, Швейцария, — сказала она.

— Хорошо, мадам. Поездка займет несколько часов.

— Мне все равно, — Габриэла поудобнее устроилась в кожаном кресле и закрыла глаза.

— Как же ее найти? — в очередной раз повторил Риккардо.

— Иди сюда, посмотри, — Вильгельм показал на экран телевизора. — Ее засняли, когда она садилась в такси в аэропорту Мюнхена.

— Ужасно, — пробормотал Риккардо, сжав кулаки. — Мне становится плохо при мысли о том, через что ей пришлось пройти. Господи, о чем она только думала?..