— Не забывай, ты сейчас не принимаешь в расчет нашу подругу Таню. — Роган закрыл маркеры колпачками. — Как она сюда вписывается, если в смерти Манчини виновен Спаркс?

Элли посмотрела на факты, перечисленные на доске.

— Не знаю. Что-то мы пропустили.

Роган покачал головой.

— Если бы такую глупость сказал я, ты бы в меня чем-нибудь швырнула.

Элли расхаживала по комнате, пытаясь разглядеть каждую деталь в разложенных вокруг материалах, словно это были составные части огромной головоломки. Телефонные звонки. Танины отпечатки в «212» и квартире Меган. 27 мая. Фотографии.

И тут ее осенило.

— Это не Таня, — проговорила она.

— Что — не Таня?

— Убийца — не Таня.

— Знаю, ты считаешь, что это Сэм Спаркс.

— Нет, я имею в виду — вообще. Это не она. Она не убийца. Она не сбежала. Или по крайней мере сбежала не от нас. А от преступника.

— О чем это ты?

— Фотографии, Роган. Снимки. Вот этот. — Элли схватила один из цветных снимков, лежавших на ламинированной столешнице, из тех, что были сделаны на месте преступления в «212». На нем была запечатлена ванная комната в апартаментах Сэма Спаркса.

— Какая-то долбаная ванная.

Элли на миг припомнилось, как в суде она давала показания Бэндону. В пентхаусе Спаркса царил жуткий кавардак, везде — кроме ванной. Макс даже не слишком удачно тогда пошутил: «Полагаю, несколько рулонов туалетной бумаги и старые выпуски „Спортс иллюстрейтед“ не могли стать целью налета».

Но и в ванной не все было в порядке. Единственный шкафчик был настежь распахнут, а его содержимое — стопка полотенец — рассыпано по кафельному полу.

Элли ткнула пальцем в изображение шкафчика на снимке.

— Вот где она была. Вот где пряталась.

— Таня Эббот пряталась в ванной?

— Да. Она услышала выстрелы или спор, предшествовавший им, и спряталась в глубине этого шкафчика, за полотенцами. Она все слышала. А когда стрелок ушел, вылезла, оставив шкаф открытым, а полотенца рассыпанными по полу. Убийца не знал, что она там. До тех пор, пока Макс не предъявил эти снимки в суде.

— Где их увидел Сэм Спаркс, — догадался Роган.

— Где их увидел Спаркс и понял: тот, кого он нанял, оставил свидетеля. И то, что там слышала Таня, может вывести на него.

— Значит, сейчас Таня в бегах от Сэма Спаркса. Или от того, кто убивает по его наущению.

— Они пришли за Таней к ней домой, а Меган просто подвернулась им под горячую руку. А потом, когда Таня увидела новости про убийство Кэти Бэтл, она поняла, что за ней охотятся, и сбежала. — Элли прервала собственные размышления, поняв, что последний довод небезупречен. — Так, погоди, вернемся назад. Если Спаркс заметал следы, он бы начал с Кэти. Это она должна была пойти к Манчини в «Двести двенадцатый». Ее ответы под пытками привели бы его к Стейси, а только потом к Тане.

— Но сначала напали на Таню, а не на Кэти. И у Стейси все в порядке.

— Черт возьми. — Элли шлепнулась на стул, все еще держа фотографию из ванной. — Она была там, я чувствую. Таня Эббот пряталась в ванной. И тот факт, что Сэм Спаркс видел эти снимки в суде у Бэндона, как-то связан со всеми этими трупами.

— Если Таня Эббот жертва, а не преступница, как ты объяснишь послания на сайте?

Элли подняла глаза к потолку, словно ожидая найти ответ.

— Не знаю, — в конце концов призналась она.

— Только не говори: «Мы что-то упустили», — попросил Роган.

— Мы что-то упустили. Но если хоть часть моих предположений правда, значит, Стейси Шектер — звено этой цепочки. Нужно ее предупредить. Немедленно.

Глава 43

15.10

У Стейси опять громыхала музыка, децибелами нешуточно угрожавшая барабанным перепонкам. На этот раз она слушала «стоуновскую» «Дай мне приют» [54]в исполнении Патти Смит. Элли вынуждена была отдать должное вкусу этой девушки — вот такую подругу она хотела бы для своего брата, если, конечно, исключить склонность к проституции.

Элли постучала в дверь — безрезультатно, тогда она принялась дубасить по ней кулаком.

Внутри надрывалась Патти: «Насилие, убийство — всего лишь на расстоянии выстрела». Элли, стараясь не обращать внимания на парадоксальную актуальность текста, принялась колотить по двери еще сильнее.

— Стейси, это детектив Хэтчер, ПУ Нью-Йорка. Мне нужно с вами поговорить. Это срочно.

Элли ощутила на себе чей-то взгляд и, обернувшись, встретилась с парой усталых бледно-голубых глаз, внимательно смотревших на нее из-за приоткрытой двери квартиры 2-Си. В этот момент музыка стала звучать тише.

— Давно пора вам было сюда явиться. У нее так постоянно. В любое время суток. Этот кошмарный шум.

— Не лезь не в свое дело, ты, старый… — Стейси возникла в дверном проеме, но тут заметила Элли. — Господи Боже, я уже потратила на вас целый вечер. Я сейчас в ударе, так что просто дайте мне спокойно поработать.

— Вы действительно хотите поговорить о вашей работездесь, в коридоре? — спросила Элли.

Стейси отступила, чтобы пропустить гостью, а затем закрыла за ней дверь.

— Знаю, знаю, секс за деньги — плохо. Соблюдение законов — хорошо. Нью-йоркская полиция уже выполнила свою недельную душеспасительную норму. Информация принята к сведению.

— Я пришла не мораль читать, Стейси.

— На днях вам уже удалось одурачить меня. И я заметила, сегодня вы одна. Ваш напарник сообразил, что это пустая трата сил?

— Мой напарник заканчивает отчеты для прокуратуры по делу «Престижных вечеринок». Сегодня утром мы произвели аресты.

Похоже, Стейси искренне удивилась. Эти слова явно произвели на нее впечатление.

— Вы не теряли времени даром, верно?

— И мы нигде не упоминали ваше имя, как и обещали. Вы были анонимным информатором, давшим показания под присягой. Нашлась другая девушка, изъявившая желание свидетельствовать официально. Того и другого будет достаточно. Глава компании уже сотрудничает с нами. Хотя до сих пор мы не обнаружили никаких следов Тани, и остается множество версий, кто мог убить Миранду.

— Вы имеете в виду Кэти.

— Да, но вы знали ее под именем Миранда.

Стейси вытерла о свою фуфайку большой палец, испачканный желтой краской.

— Невозможно знать человека, если тебе неизвестно его имя.

— У меня есть еще пара вопросов, если у вас найдется немного времени для меня.

— Да, конечно. Мне все равно пора сделать перерыв. — Стейси указала на кровать, а затем сама присела на уголок единственного предмета мебели.

Элли вытащила из сумочки две фотографии. Одна — моментальный снимок, скачанный из Сети, архивный материал с шестой полосы «Нью-Йорк пост». На снимке был запечатлен Сэм Спаркс — невзирая на дождь, он храбро направлялся в музей «Метрополитен» на ежегодный благотворительный бал, устроенный Институтом костюма. Спаркс позировал, стоя на красной ковровой дорожке рядом с организатором мероприятия, главным редактором журнала «Вог» Анной Винтур, в то время как промокший Ник Диллон держал зонт над их сухими головами.

Вторая фотография была официальным портретом судьи Пола Бэндона с сайта Объединенной судебной системы штата Нью-Йорк. Он был снят на фоне американского флага — в черной мантии, с судейским молотком в правой руке. Биографическая справка под снимком гласила, что Бэндон успешно трудился прокурором в Министерстве юстиции, пока не переехал в Нью-Йорк, где поначалу работал адвокатом по особым делам, а потом занял свое нынешнее место. Такой послужной список был весьма подходящим для человека, метящего в кресло федерального судьи. И все это может рухнуть, если вскроются его отношения с Таней Эббот.

— Вам случалось видеть кого-либо из этих людей?

Стейси взяла снимки в руки, внимательно рассмотрела и вернула Элли.

— Нет, к сожалению.

— Вы уверены? — переспросила Элли.