Оксфордская Терраса, ряд баров и кафе в центре города, больше известна под названием «Стрип». Это настоящая мясная лавка, где девчонкам приходится поприставать к паре десятков мужчин, чтобы найти клиента. Семь или восемь баров плотно притиснуты друг к другу в этом квартале, и из всех открывается вид на реку. На другом берегу, слегка по диагонали и в сотне метров от ближайшего бара, полицейский участок. В пятницу вечером соотношение воды и мочи в Эйвон-Ривер равно приблизительно пятьдесят на пятьдесят. Брюшками вверх проплывают угри.

Утки склевывают презервативы, брошенные на скамейки. Маленькие рыбки спасаясь, выпрыгивают из воды, чтобы умереть на траве, рядом с валяющимся тут же алкоголиком.

Подходя к Стрип, я вынимаю пистолет из-за пояса и убираю его в карман куртки, после чего снимаю ее и вешаю на руку. Приятно щекочущие струйки стекают вдоль тела. Я вылил на себя достаточно крема после бритья и дезодоранта, чтобы замаскировать любой запах, исходящий от моего тела, хотя в воздухе и так стоит крепкий аромат от кремов после бритья и дезодорантов. Всего пару шагов по этой улице — и я уже чувствую себя свободным.

Время уже за полночь, но тут все только начинается. Стрип полна жизни. Всю неделю женщины бежали с работы домой и запирали двери, боясь, что с ними может случиться то же, что с женщинами из новостей. В любой другой день их мучает подозрение, что в мире не так безопасно, как должно было быть. Но потом приходит вечер пятницы и суббота, и все эти страхи отбрасываются, чтобы можно было насладиться жизнью сполна. Здесь почти все женщины молоды и практически раздеты. Они пытаются попасть в клубы, которые считают популярными, потому что судят они по длинным очередям на входе. Вышибалы стоят на входе, поигрывая мускулами, скрестив руки на груди. У них явно плохо с хорошими манерами, и, очевидно, им нравится демонстрировать это окружающим.

Для большинства местных жителей Стрип — главное место в городе. Я уже слегка оглушен звуками техно, хип-хопа и драм-энд-бейс. Чтобы попасть в любое из этих мест, мне потребуется полчаса как минимум; поэтому я слегка углубляюсь в город, спустившись по Кэшн-молл в поисках другого клуба или бара. Может быть, найду что-нибудь потише. И нахожу — клуб со свободным входом, в котором музыка играет не так громко и есть помещение, где можно просто посидеть. Возрастной диапазон здешней публики — от двадцати пяти до сорока лет. Похоже, я как раз вписываюсь.

Прохожу мимо вышибалы, улыбнувшись ему и не сказав ни слова. В клубе полно людей. Проталкиваюсь внутрь, крепко прижимая к себе куртку. В баре меня обслуживает очаровательная блондинка — облегающий белый топ, короткая черная юбка, отличная грудь. Заказываю водку с апельсиновым соком. Дороговато, но нельзя приезжать в город в пятницу или субботу вечером, не будучи морально готовым потратить маленькое состояние. Я мог бы остаться дома и сделать себе такой же напиток за четверть цены, но тогда мне не на кого было бы посмотреть. Сижу у бара, потягиваю коктейль и смотрю на окружающую меня толпу. Большинство мужчин одеты не по карману; они отчаянно пытаются выглядеть богаче и эффектнее, чем они есть на самом деле. Смотрители, рабочие, сантехники, продавцы — все одеты так, чтобы стать похожими на юристов. В то время как юристы отдыхают в других барах, одетые как можно менее официально. Женщины, даже толстые курицы, одеты как будто с единственной целью — стать похожими на проституток. Не то чтобы я жаловался. Здесь целая толпа мужчин, которая пришла сюда одним глазком взглянуть на потенциальное постельное приключение, о котором можно будет рассказывать своим дружбанам в понедельник утром. Женщины приходят сюда, чтобы расслабиться. Они ищут свободы.

Со всех сторон пульсирует, мигает свет. Я допиваю коктейль, заказываю еще один. Смотрю на потолок, ищу камеры наблюдения и не вижу их. Ни одной. Музыка становится громче. У меня начинает закладывать уши.

В таких местах женщина может заговорить с тобой по трем причинам: или ты чертовски хорош собой, или ты выглядишь чертовски богатым, или она говорит тебе, чтобы ты отвалил и перестал ее доставать. Сегодня на мне дорогая одежда. Когда речь доходит до одежды, вопрос денег не встает в принципе, потому что у пары моих жертв мужья были одного со мной размера. Еще на мне довольно дорогие часы — «Таг Хойер»; они стоили мужу моей жертвы номер три тысячи долларов. У них сапфировая поверхность, которую невозможно поцарапать, и металлический браслет. Не такие дорогие, как «Ролекс», зато «Ролексы» не так ценятся: они неказистые, да и носят их только старики и азиаты.

Полчаса и три коктейля спустя, ко мне наконец подходит женщина. Когда на мне нет комбинезона, я не выгляжу простаком, за которого меня принимают все ребята в участке. Одежда решает все. Женщина проталкивается к бару и встает рядом со мной. Поворачивается и улыбается. Хорошее начало. Заказывает один коктейль.

— Привет, — мне приходится орать, чтобы перекричать музыку.

— Привет.

Прикидываю, что лет ей двадцать семь-двадцать восемь. Метр шестьдесят семь, стройная. Отличная грудь, как и у цыпочки за барной стойкой. В этом освещении ее кожа выглядит фиолетовой. Может, так оно и есть. И волосы ее тоже кажутся фиолетовыми. Цвет глаз определить не удается.

— Как дела? — кричу я.

— Хорошо, — кивает она. — Хорошо. А у тебя?

— Ага, хорошо, — говорю я и вдруг понимаю, что не знаю, что говорить дальше. Вечная моя проблема. Общительность — это не мое. Если бы эта способность у меня была, я бы не взламывал женщинам двери. Они открывали бы мне сами.

— Так…

«Часто сюда ходишь?» Нет, этого я спрашивать не буду.

— Господи, что бы такого сказать, чтобы произвести впечатление?

Она смеется, может, потому что знает этот трюк, а может, потому, что ей забавно, как быстро наш разговор стал неуклюжим.

— А я-то надеялась, что ты это впечатление произведешь.

А вот это неплохо. Забавно. Хорошее чувство юмора. Отличная улыбка. И она все еще здесь, не послала меня. Изучаю ее одежду. Короткая черная юбка. Темно-красный топик, открывающий верхнюю часть крепких грудей. Практически голая спина, за исключением тонких полосок из ткани, которые удерживают топик на месте. Лифчика на ней нет. Черные кожаные туфли, переплетенные кожаными шнурочками толщиной с палец. На шее — тонкая золотая цепочка, на запястье — золотые часы, похожие на дорогие «Омега».

Пожимаю плечами.

— И я, похоже, надеялся.

Помимо всего прочего, я стараюсь не забывать о том, что хотя женщины выглядят здесь как шлюхи, и некоторые действительно таковыми оказываются, обычно, чтобы зацепить любую из них, нужно затратить массу обаяния, остроумия, красноречия да и просто удачи — а ничего из этого у меня в запасе нет. Секрет заключается в умении преподнести себя. Вот симпатичная женщина, которая хочет провернуть удачную сделку, она ищет подходящего парня, и если поймет, что ты не подходишь, то она найдет другого в метре от тебя.

Девушка улыбается мне. Самое эффективное оружие в арсенале соблазнителя, после приятной внешности и денег, — это чувство юмора. Если тебе удастся сразу ее рассмешить — у тебя есть шанс. Только если это настоящий смех, а не вежливый смешок, когда ты просто думаешь, что забавен. Тогда в какой-то момент тебе гарантирован хотя бы дружеский петтинг в туалете.

— Меня зовут Мелисса, — говорит она, потягивая свой коктейль.

Свет из фиолетового становится белым, и я быстро окидываю ее взглядом. Темно-каштановые волосы. Хорошо сложена. Ошеломительные голубые глаза. Острые скулы. Тонкий нос. Никаких изъянов на коже. Волосы падают на плечи с обеих сторон, как на грудь, так и на спину. Она наклоняет голову и убирает пару прядей за правое ухо. Когда она отстраняет бокал ото рта, я смотрю на ее губы. Ярко-красные, полные.

Свет становится оранжевым. Она тоже.

— Джо, — говорю я.

— Ну и чем ты занимаешься, Джо? — ей по-прежнему приходиться кричать.

— Я работаю в полиции.

Улыбка ее становится еще шире, как будто я только что сообщил ей, что я миллионер.