Она вошла в свою келью и села у окна, чтобы собраться с мыслями и окончательно обдумать свое решение.

Внезапно тишину разорвал пронзительный писк.

Женщина вздрогнула и обернулась. В комнате что-то двигалось. Похолодев от испуга, она схватила лампу и стала освещать ею погруженные в тень углы кельи, пытаясь определить, кто таится в этой уже пугающей темноте. И вдруг она вскрикнула и отскочила к дальней стене. Рядом со столом восседала огромная крыса. Таких Анжелине видеть еще не приходилось. Ее глаза светились яростью, как раскаленные угли.

Крыса поднялась и вышла в полосу света. Анжелина протянула руку к камину за увесистым медным чайником. Но крыса медленно приближалась, будто не замечала никакой угрозы со стороны женщины, хотя на самой середине комнаты она вдруг остановилась, словно в ожидании чего-то.

И тут послышался новый писк. А потом еще и еще. На подоконник вспрыгнула вторая крыса, за ней третья. А самая большая уже сидела в углу кровати. И вдруг как по команде все четыре твари двинулись на женщину, хищно лязгая челюстями.

Анжелина швырнула чайник в самую крупную, но промахнулась. Охваченная ужасом, она бросила лампу и кинулась к двери. Одна из крыс тут же вцепилась зубами ей в ногу и вырвала большой кусок мяса. Женщина вскрикнула, распахнула дверь и замерла на пороге.

В коридоре притаилось еще несколько крыс, а на площадке лестницы и выступах стен их было и того больше.

Снизу и сзади женщина слышала, как скребутся по каменному полу их маленькие острые коготки. А выглянув из окна коридора во двор, увидела, что к подножию лестницы приближается целая армия хвостатых чудовищ. Анжелина сжала руками голову — она не могла больше слышать пронзительного писка этой дьявольской нечисти.

— Боже милостивый! — закричала она, чувствуя, как набухают вены у нее на висках.

Крысы стали прыгать на нее одна за другой. В отчаянии Анжелина даже не пыталась отбиться от них, а медленно шла по коридору к лестнице, стремясь пробраться во двор к часовне. Минуту спустя она уже скользила рукой по перилам, чтобы второпях не споткнуться и не полететь кубарем вниз по крутым ступеням. Но когда в конце лестницы она обернулась, одна крыса изловчилась и прыгнула ей прямо в лицо, успев при этом впиться когтями в щеки. Женщина схватила зверька и, рванув прочь от лица, с рыданием упала на влажную землю. Тут же вторая крыса вонзила ей зубы в бедро.

Казалось, мохнатые твари заполнили все вокруг. Они были внизу, наверху. Они визжали, впивались и вгрызались в ее тело зубами и когтями.

С большим трудом Анжелине удалось встать на ноги, но вскоре она снова упала и теперь уже на коленях поползла к часовне, оставляя за собой страшный кровавый след. От заливающей глаза крови она почти ничего не видела, но все же, напрягая остатки зрения, сумела заметить дверь часовни футах в двенадцати впереди. Но перед ней стояли полчища крыс и неподвижно наблюдали за ее медленным движением к спасительной двери.

Возле самой часовни Анжелине удалось еще раз подняться на ноги. И тогда сотни тварей с остервенением набросились на нее. Задыхаясь, из последних сил она стала открывать тугой тяжелый засов, навалясь на него всем своим весом. Но вот, наконец, засов поддался, и дверь с громким скрипом нехотя отворилась. В тот же миг Анжелина без чувств свалилась на каменный пол часовни.

Лунный свет заиграл на белом мраморном распятии над головой старой женщины, и все крысы в аббатстве с адским визгом забились в страшных конвульсиях.

Монсеньер Франкино уже бежал по двору, позабыв закрыть за собой входную калитку. Весь двор аббатства был буквально завален тысячами крысиных телец, бившихся в предсмертной агонии. Франкино нашел на земле толстую палку и принялся с остервенением добивать ею проклятых тварей. Те из них, кто еще оставался в живых, огрызаясь, набрасывались на священника, сбиваясь в грязные кучи у его ног. Продолжая размахивать своей палкой, он направился вверх по лестнице, громко зовя сестру Анжелину. Но ответа не было. С трудом пробиваясь через полчища серых тварей, он добрался, наконец, до верхней площадки. Весь коридор, словно сплошным ковром смерти, был покрыт трупами этих мерзких животных. Некоторые еще хрипло дышали.

Спотыкаясь о горы мертвых телец. Франкино двинулся назад, к открытой кем-то двери часовни, и с опаской заглянул внутрь.

Распластанная в луже крови на полу под распятием сестра Анжелина застонала и слегка повернула голову. На ее теле лежала четкая тень от креста, висевшего над входом в часовню. Жизнь едва теплилась в старой женщине. Она попыталась что-то сказать, но изо рта лишь вытекла струйка жидкой слюны. Франкино прочел над ней прощальную молитву и приподнял голову бедной женщины.

— Я виноват, — с трудом сдерживая слезы, проговорил он. — Я знал, что тебе грозит опасность, и не должен был УХОДИТЬ.

Он почувствовал, как по телу монахини пробежала предсмертная судорога, опустил ее голову и расстегнул воротник сутаны. На шее сестры Анжелины не было нательного креста.

Глядя на тысячи мертвых тварей, явившихся сюда прямо из ада, он поднял безжизненное тело женщины и отнес его в келью. Там он осторожно положил труп на кушетку. У Франкино уже не было времени, чтобы привести все в должный порядок. Следовало срочно возвращаться в Рим. А там уж он даст все нужные распоряжения насчет похорон.

«Прости меня», — уже мысленно произнес старый священник и нежно коснулся пальцами ее холодеющего лба.

После этого он вышел из комнаты, спустился по лестнице и, на секунду остановившись во дворе, ударом каблука прикончил одну из оставшихся в живых крыс. Взглянув в ее остекленевшие глаза, он посерьезнел. Лицо его выражало решимость.

— Итак, начинается? — произнес Франкино с вызовом в голосе. — Начинается.

Глава 1

— Ну, как тебе? — спросил Бен Бэрдет, повернувшись перед зеркалом в просторной каюте. Фэй Бэрдет поднялась с дивана.

— Застегни пиджак, — ответила она, окинув мужа критическим взглядом.

Он застегнул смокинг на среднюю пуговицу и встал прямо, опустив руки по швам.

Фэй пригладила его атласные лацканы, проверяла, нет ли складок на рубашке, и поправила галстук, который чуть-чуть сбился вправо.

— Вот теперь, милый, ты выглядишь просто на миллион долларов! — прощебетала она.

Фэй поцеловала мужа и присела к туалетному столику, чтобы закончить свой макияж и проверить, нет ли каких изъянов в одежде. На ней был черно-серый брючный ансамбль и черная шелковая блузка. Стоя за спиной жены, Бен снова оглядел себя в зеркало и одобрительно кивнул. Потом повернулся и склонился над кроваткой их восьмимесячного сына, продолжая расправлять складки на своей нарядной рубашке.

— Ну, а что ты скажешь, Джои? — спросил Бен сынишку.

Джои с благодушной улыбкой посмотрел на отца и зашлепал ручонками по матрасу. Бен ласково поцеловал его и сел на диван, ожидая, пока жена, наконец, закончит свой туалет. Неожиданно он зевнул от усталости. Две недели на теплоходе успели порядком утомить его и притупить чувства. Все это время он усердно занимался на тренажерах, стремясь сбросить за круиз лишний вес. Свежий морской загар припекал кожу, а выражение лица свидетельствовало лишь о том, что он безумно соскучился по городской жизни. Хотя, конечно, он не мог пожаловаться на то, что путешествие не доставило ему абсолютно никакого удовольствия. Он был очень доволен: даже слишком, до тошноты. Но, к счастью, утром они уже должны были причалить в Нью-Йорке. И теперь ему оставалось помучиться лишь на прощальном банкете, который, кстати, отец Макгвайр почему-то решил пропустить. И тогда уже все, считай, позади.

Наконец Фэй отвернулась от зеркала и весело улыбнулась, отчего ямочки на ее щеках проступили еще сильнее. Брючный ансамбль сидел на ней просто великолепно. Это была очень стройная женщина с длинными ногами и белокурыми вьющимися волосами. Она не отличалась пышной грудью, зато ее лицо, по словам большинства поклонников и воздыхателей, было чистым, милым и словно выточенным из мрамора.