— Я ее ненавижу-у-у! — рыдал Анцифер. — Ну почему она такая-а!!!

Из глубины раздался визг Верки. Она закричала, что тоже ненавидит Птичика. Крик ее был настолько истошным, истонченным в истерическом припадке, что Нестора протрясло от пяток до макушки. Про себя он подумал: «Во, позвонил!», но пришлось тотчас стать строгим отцом и повысить голос на сына:

— Прекрати орать! Возьми себя в руки!

— Я ее убью! — не останавливался Птичик. Верка схватила параллельную трубку и кричала в ответ, что сама прибьет Птичика.

— А ну, всем прекратить орать!

Нестор умел включать нижние регистры своего голоса, воздействуя на детей, будто холодной водой из ведра облил. Они пугались неожиданной реакции отца и затихали.

— Вы брат и сестра! — вещал в таких ситуациях Нестор. — Когда меня и вашей мамы не станет, на земле не будет роднее людей, чем вы! Это понятно?

— Папочка, ты никогда не умрешь! — проникновенно произнесла Верка.

— Понятно, я спрашиваю?

— Понятно, — с великой грустью ответил Птичик.

— Понятно, — радостно ответила Верка.

— А если понятно, тогда немедленно помиритесь! И не надо сейчас про ежика! Я нахожусь на другом краю земли, а вы меня мучаете своими скандалами!

— Все, больше не будем, — заверил Птичик.

— Папочка, ты самый любимый ежик! — Верка.

Нестору после «разговора» с детьми стало легче. Он подумал, что дети для него — единственная неизбывная ценность. Больше в его жизни ценностей не было.

И опять Нестор живо вообразил себе путешествие в Антарктику, его мучительную необходимость, дабы обрести еще одну ценность, заключенную в нем самом. Что это будет за ценность, он еще и не представлял.

— Господи, помоги! — попросил он, глядя в огромное солнечное небо.

В середине следующего дня на Антигуа прилетел третий член экипажа «Пеперчино» греческий итальянец Майкл.

Нестор с другом сидели на подушках «Светланы», слегка выпивали, когда Давиди пришвартовал резиновую лодочку с пассажиром к яхте.

Друг любезно предложил им подняться.

Давиди представил:

— Это Майкл.

«Ему лет двадцать пять», — подумал Нестор, пожимая ладонь новичка. Совсем пацан. Хорошенькая у них команда вырисовывается: злобный капитан, мальчишка-матрос и сорокалетний недоросль морских дел.

— Надо ехать за экипировкой! — напомнил Давиди.

— Пусть парень освоится! — предложил друг. — Может, завтра?

— Ему не надо осваиваться. Он матрос.

Друг пожал плечами, поясняя Нестору — «капитан», что тут поделаешь…

— Ты тоже нужен, — указал капитан на Нестора. — Мы без тебя одежду не купим.

— О'кей, — согласился Нестор сразу. — Готов.

К середине острова их вез все тот же негр с отвисшей нижней губой. Только сейчас поездка стоила на двадцать долларов больше. Нестор не стал спрашивать почему, зная, что на вопрос ответа не будет, только выпученные глаза аборигена уставятся на него.

В микроавтобусе они тряслись уже втроем, вся команда в сборе. Нестор, стукаясь на ухабах головой о крышу, с трудом пытался представить, как проведет с этими людьми на пятнадцатиметровой лодке три месяца. Девяносто нескончаемых ночей. Это при хорошем раскладе, если с ветром повезет и с многим другим. А если не повезет… Мысль дальше не шла, стопорилась, будто врезаясь в толстую лобную кость черепа изнутри.

— Он хороший рыбак, — нарушил тишину Давиди.

Майкл смущенно улыбнулся.

«Наверняка краснеет, — размышлял Нестор. — Если бы не загорелое до цвета шоколада лицо, красные пятна точно бы проступили… Хороший пацан. Слишком молодой».

— Сегодня будем покупать одежду, — пояснил капитан.

— Кто может держать на тропическом острове товары для зимы? — поинтересовался Нестор.

— Есть одно место, — не стал уточнять Давиди.

Через час пот ручьями тек с их лиц. Нестору было дискомфортно и телом и душой.

— Включите кондиционер! — попросил он водителя.

— Не работает, — буркнул подданный Ее Величества.

Нестор выругался.

Негр выматерился в ответ и попросил, чтобы в его машине больше не выражались.

— Тогда включите кондиционер!

— Не работает.

— Вчера работал!

— Сегодня — нет!

Нестор хотел было продолжить дискуссию, решив предложить аборигену на пятьдесят долларов меньше, но встретился взглядом с маленькими глазками капитана. Цвета некачественного янтаря, они смотрели на него почти презрительно.

Нестор замолчал.

— В Греции сейчас холодно! — сообщил Майкл. — Почти зима…

Никто не отреагировал на его метеорологическое сообщение.

Молодой человек совсем смутился, но виду старался не подавать.

Нестор подумал, что с удовольствием врезал бы негру по его жирному затылку, а заодно и хиппарю-итальяшке коленом бы под худосочный зад ввинтил!

Давиди, словно почувствовав агрессию, коротко взглянул на спонсора.

Как это все нехорошо, вдруг заволновался Нестор, глядя в окно на бесконечную череду пальм вдоль дороги. Ведь мне с ним три месяца на одном пятачке жить, а я все более настраиваюсь против него. Быть может, это происходит подсознательно, оттого что я нервничаю или попросту боюсь… Надо что-то срочно менять в самом себе, почувствовать себя подчиненным, который не должен сомневаться в своем капитане, иначе…Иначе случиться может все… Да-да, надо меняться!..

Дальше они ехали молча.

Водитель не выдержал сорокаградусной жары и включил кондиционер. Ничего объяснять не стал, никто его об этом и не просил.

Ехали еще примерно с час, когда проселочная дорога закончилась странным для этих мест строением из круглых бревен, похожих на корабельные сосны. Сосны в этих местах не росли, и видеть дом, построенный из экзотической древесины, было по меньшей мере странно.

На фасаде дома с большими окнами слегка трепыхался австралийский флаг, иногда перекрывая табличку с надписью «Магазин Юджина и сына».

— Долго будете? — поинтересовался таксист, выбираясь наружу.

— Сколько понадобится! — ответил Нестор. Давиди даже не обернулся в сторону аборигена.

Они поднялись по деревянным ступеням на высокое крыльцо, и Давиди уверенно толкнул дверь плечом. Массивная, обитая медью, она открылась со скрипом, пропуская приезжих в прохладный полумрак прихожей, закрытой от пространства дома другой дверью с табличкой, которую с трудом прочитали: «Без приглашения не входить!»

Звякнул колокольчик.

Остановились, ждали.

Через несколько минут послышались легкие шаги, и дверь с табличкой открылась, выливая на прибывших море солнечного света из больших окон торгового зала.

На несколько секунд Нестор ослеп, а когда зрачки настроились на перемену, разглядел перед собой лицо пожилого мужчины — так и хотелось сказать «джентльмена», если бы не седая длинная косичка, болтающаяся на груди. Такую обычно Верка заплетала — жиденькую, похожую на змейку.

Нестор поздоровался, глядя встретившему их старику прямо в глаза, которые, наверное, когда-то были небесно-голубыми, а сейчас их насыщенный цвет словно разбавили водой.

«Однако, высокий старик, — понял Нестор. — С меня ростом».

Остальные тоже поприветствовали хозяина, а на лице Давиди появилось нечто похожее на оскал. Надо понимать, капитан пытался улыбаться. Лишь Майкл улыбался открыто и честно.

Все свободное пространство дома было уставлено вешалками с различного вида одеждой, сделанной исключительно для покорения Севера. Сразу бросалось в глаза, что модели одежды не новые, казалось, что они из шестидесятых, а то и из двадцатых годов прошлого века. Глубокие полки были забиты всякой всячиной. Унты, меховые поддевки, тулупы, даже несколько пар коротких широких лыж, подбитых оленьим мехом, для ходьбы по нетронутому снегу.

В оружии Нестор не разбирался, но его в этом доме было предостаточно. Карабины и двустволки, револьверы разных калибров, даже динамитные шашки имелись в избытке под толстым витринным стеклом…

— Хотите чаю? — предложил хозяин. — Кофе? Голос его был приятен, но показывал, что старику никак не меньше восьмидесяти.