Рассказы о пороках Тиберия восходят к римским историкам Светонию и Тациту, писавшим спустя несколько десятилетий после смерти императора. Вот что сообщал, например, Гай Светоний Транквилл, любитель анекдотов и пикантных историй, автор «Жизни двенадцати цезарей»: «Дня не проходило без казни, будь то праздник или заповедный день: даже в Новый год был казнен человек. Со многими вместе обвинялись и осуждались их дети и дети их детей. Родственникам казненных запрещено было их оплакивать. Обвинителям, а часто и свидетелям назначались любые награды. Никакому доносу не отказывали в доверии». А Тацит, благороднейший Тацит, известный своими трезвыми, критичными оценками, лаконично говорит о Тиберии, но что? «Он был отвратителен своей жестокостью, и под конец он с одинаковой безудержностью предался преступлениям и гнусным порокам, забыв о стыде и страхе и повинуясь только своим влечениям». Однако эти обличительные тирады вызывают большие сомнения. И вот почему.

Тщательные разыскания показали, что в эпоху Тиберия, а правил он двадцать три года, римский сенат выносил в среднем по два смертных приговора в год. Так ли уж это много? Полвека назад шведский писатель Аксель Мунте вступился за «оклеветанного императора», напоминая, что никто из современников Тиберия, даже его враги, не сообщал ничего об оргиях и его пороках. Даже падкий на сплетни Ювенал говорит о «спокойной старости» императора, проведенной на острове в окружении друзей и звездочетов. Он удалился на Капри, когда ему было 68 лет. Поселившись на острове, император жил в полном уединении – старик, властитель, уставший править неблагодарными подданными, разочарованный идеалист, надломленный человек с сердцем, преисполненным горечи. У оклеветанного императора нашлись и другие адвокаты.

Действительно, реальный Тиберий (42 г. до н. э. – 37 г. н. э.) был совсем не похож на персонажа Светония и Тацита. Строго говоря, его нельзя было назвать императором, писал немецкий историк Эрнст Корнеман. Согласно закону, дарованному Римскому государству Августом, его преемник, Тиберий, был лишь принцепсом – «первым среди равных». Сенат не раз предлагал Тиберию именоваться «августом», но тот неизменно отказывался. В отличие от Цезаря и Августа, Тиберий испытывал отвращение к неумеренным похвалам и почестям – особенно, когда речь заходила о нем самом. Он был слишком умен и образован, чтобы дать ослепить себя лести. Тиберий – человек трезвый, рассудительный, справедливый и замкнутый. Его нелюдимость часто принимали за надменность. Он был робок и мечтателен, скептичен и желчен; он не спешил отвечать на нападки противников. Те же считали его коварным интриганом, затаившимся злодеем. Любой его поступок, каждое слово и жест толковали превратно. Даже его приемный отец, Август, недолюбливал юношу, принимая его рассудительность за строптивость, возможно потому, что чувствовал себя порой выскочкой рядом с пасынком, отпрыском древнего патрицианского рода Клавдиев.

Всю жизнь Августа заботило, кого назвать своим наследником. Он примерял, по силам ли тяжкое бремя власти то одному, то другому из родичей. И только Тиберия долго не принимал в расчет. Единственным ребенком Августа была дочь Юлия, поэтому он попытался устроить ее брак, решив, что наследником станет зять. Лишь когда один за другим умерли два зятя, Август вспомнил о Тиберии. К тому времени тот был женат, и его супруга ждала второго ребенка. Нисколько не колеблясь, император велел им развестись, а Тиберию – жениться на овдовевшей Юлии. Так тридцатилетнему Тиберию пришлось расстаться с женой, хотя с ней он был счастлив.

Этот поступок Августа роковым образом повлиял на личность Тиберия, его характер и поведение. На дом Тиберия словно спустилась тьма; отныне ничто не радовало его здесь; ничто не согревало. Всеми силами он стремился покинуть дом и вскоре отправился покорять Германию. В стране варваров он добился заметных успехов; все больше уважал его и Август. В 6 г. до н. э. император возвысил его, назначив своим соправителем. Тиберий стал вторым лицом в государстве, хотя и не был пока наследником. Тем неожиданнее был его поступок – он решил сложить с себя полномочия и удалиться из Рима, уехать на остров Родос. Август не сразу ответил согласием, и тогда Тиберий отказался от пищи. Он добился своего, но его отъезд был равносилен изгнанию.

Что побудило его оставить Рим? На его плечи легли все тяготы, а внимание и любовь окружающих доставались внукам императора, считавшимся законными наследниками. Сенаторы раболепствовали перед ними. И все-таки причина, очевидно, была не только в этом. Не мог смириться он и с поведением своей новой жены: по словам Сенеки и Плиния, она вела себя как уличная девка. Ни ее отец, ни мать не догадывались об этом: никто не отваживался сказать им правду. Молчал и Тиберий; он отбыл в добровольную ссылку. Этот благородный и глубоко чувствующий человек, стоило ему в чем-то разочароваться, стремился к уединению. Вот и на Родосе он вел жизнь частного лица, занимался историей, астрономией и астрологией. Там же познакомился с греческим философом и астрологом Фрасиллом и сделал его своим советником.

Когда через пару лет Август узнал о поведении Юлии, его возмущение было так велико, что он велел судить свою дочь и ее молодых друзей и почти всех отправил в изгнание. Во 2 г. до н. э. Юлия была выслана на остров Пандатерия, в Рим она больше не вернулась. Ее брак с Тиберием Август расторг. Впрочем, бывший муж в письмах, отправленных императору, просил его обойтись с ней милостиво. Лишь после семи лет пребывания на Родосе Тиберий вернулся в Рим, но государственных дел он чурался, как и прежде. Оба наследника, Гай и Луций, выросли; им и следовало править страной. Однако в судьбу Тиберия снова вмешался странный рок – внуки императора скончались. Теперь поневоле вспомнили о Тиберии, которому было уже под пятьдесят. Император усыновил его и вновь сделал своим соправителем. Все ожидали, что Август назначит его наследником. Однако и теперь император не скрывал, что Тиберий ему лишь временный помощник, лишь пешка в той политической партии, что он разыгрывал.

В последующие годы Тиберий, «вечный пожарный империи» и искусный дипломат, непрерывно сражался то в Германии, то в Иллирии, подавляя восстания и отбивая вылазки варваров. Ему удалось отстоять границу, пролегавшую по Рейну и Дунаю, и укрепить ее. Постепенно он отвоевывал земли на другом берегу Рейна. Рядом с ним набирался опыта юный Германик, его племянник, усыновленный Тиберием по приказу Августа. Благодарный Август писал своему верному помощнику: «Я могу только похвалить твои действия в летнем походе, милый Тиберий: я отлично понимаю, что среди стольких трудностей и при такой беспечности солдат невозможно действовать разумнее, чем ты действовал. Все, кто был с тобой, подтверждают, что о тебе можно сказать словами стиха Энния: “Тот, кто нам один неусыпностью выправил дело”». В конце 12 г. Тиберий отпраздновал в Риме свой триумф и с этого времени стал фактически управлять страной. Август был болен, перестал появляться в сенате, а 19 августа 14 г. умер на 77 году жизни.

Казалось, власть, наконец, пришедшая к Тиберию, должна была обрадовать его. Но нет, ничего подобного. Он медлил принять ее. Говорил, что слишком стар и ему не по силам править, и потом – куда ему до Августа, тот был прирожденным правителем. Искренне сознавая свое несовершенство, Тиберий все больше мрачнел и замыкался. Четыре недели длилось междуцарствие. По преданию, он принял верховную власть, лишь, когда сенаторы опустились перед ним на колени и обещали, что когда-нибудь позволят ему сложить власть и «дать отдых его старости».

Тяжкое наследство принял Тиберий. После полувекового правления Августа в стране нарастало недовольство. Особенно возмущались войска, расквартированные на границе: уже много лет им не повышали жалованье; а обещанную землю не давали. Легионы, находившиеся на Рейне и Дунае, подняли мятеж, провозгласив Германика принцепсом, но он успокоил солдат, и они подчинились Тиберию. Принцепс тепло относился к племяннику, правившему с 14 г. всей Германией. В конце концов, он отозвал его и назначил правителем всех заморских провинций, располагавшим, по словам Тацита, большею властью, нежели та, какою обычно наделялись избранные по жребию или назначенные по повелению принцепса.