Почти пять тысяч лет назад главный строитель Хемиун создал для фараона усыпальницу, где его тело, подготовленное для вечной жизни, спокойно дожидалось бы возвращения царственной души. Хемиун сделал все, чтобы преградить живым доступ в погребальную камеру фараона.

Современные любители мистики не верят Геродоту, который описал тяжелый, просто титанический, но вполне понятный процесс строительства пирамиды. Они говорят о неизвестных нам видах энергии, доступных египтянам, при помощи которых многотонные блоки они перемещали по воздуху. Но все оказалось до обидного просто. Хемиун придумал «обстроить» скалу. Как говорил Филон Александрийский, не предполагая, наверное, насколько он близок к истине: «Горы камня на горах камня».

На поверхности скалы в процессе подготовительных работ прорезали наклонные плоскости для подъема строительного материала. По мере строительства наклонные плоскости, перекрытые сверху плитами, становились лазами. По ним шел вверх поток блоков. Получалось, что внутреннее обустройство пирамиды шло снизу вверх, а наружная обкладка – сверху вниз. И никакой мистики.

В первые десять лет строили и подъездную дорогу, и внутрискальные работы – их проводили открытым способом. Об этом тоже рассказали Геродоту жрецы. Очевидно, именно в первые десять лет в скалах были вырублены те 30 комнат для сокровищ, о которых повествовала в «Тысяче и одной ночи» Шахразада. Но доступ к ним Хемиун преградил надежно и хитроумно. Он сохранил рабочие лазы, отслужившие свое в качестве транспортных путей, водостоков, воздуховодов. Они стали для грабителей пирамиды дорогой, ведущей… в никуда. Чтобы сбить их с толку, одному из рабочих помещений зодчий придал вид царской комнаты. Даже для достоверности саркофаг сюда поставил! Как показали позднейшие события, расчет его блестяще оправдался.

Возможно, и для строительства пирамид Хефрена и Микерина, и для знаменитого Большого Сфинкса тоже использовали скальное ядро.

Считалось, будто три пирамиды в Гизе строились в разное время, с разрывом чуть ли не в столетие. Однако исследования последнего времени пошатнули эту каноническую версию. Обсчеты и сопоставления площадей оснований, объемов всех трех пирамид позволили говорить о явной архитектурной гармонии всего этого ансамбля. И если Хемиун – автор всех трех проектов, тогда не только Хеопс, но и другие фараоны столь же хитроумно защищены сетью обманных лазов и ходов своих усыпальниц.

Еще одна версия: пирамиды Хеопса и Хефрена возведены над подземными озерами, в середине которых находятся (до сих пор!) острова с усыпальницами фараонов. Об этом писал Геродот: «вода по искусственному руслу образует остров, на котором, как говорят, погребен Хеопс».

Исследователи Геродоту не поверили и даже досадовали по поводу того, что в V в. до н. э. он распространял цветистую выдумку. Кстати, о наличии в пирамиде бассейна говорила и Шахразада. Но не следует забывать и религиозную традицию. Она диктовала необходимость озера-бассейна для загробной жизни фараона, и Хемиун его построил. Современные приборы с их проникающей способностью вполне могут показать искусственное русло, идущее под стволом тупикового колодца в направлении восток – запад. Русло, по которому можно проникнуть туда, куда живым вход запрещен.

А может быть, и не стоит искать мумию Хеопса? Сохранились сведения о том, что многолетнее строительство чрезвычайно надоело египтянам. Вскоре после смерти Хеопса они подняли восстание и выбросили драгоценную мумию, чтобы он уже никогда не возвратился.

До сих пор археологам не удалось отыскать каких-либо документов, описывающих обряд погребения царских жен. Но, судя по всему, церемония мало отличалась от обряда погребения фараонов. Тело торжественно препровождали в гробницу и совершали обряд «отверзания уст и очей» – ритуальное «оживление» усопшей. Перед погребением тело царицы бальзамировали и мумифицировали, чтобы оно как можно дольше оставалось нетленным. Ведь душа снова и снова будет воссоединяться со своей телесной оболочкой, и таким образом царица сможет обрести бессмертие.

Древние египтяне всегда хоронили царственных супругов порознь. В период Древнего и Среднего царств для них строили разные пирамиды, причем пирамиды фараонов были, конечно, гораздо внушительнее. С наступлением эпохи Нового царства, когда «в моду» вошли скальные гробницы, местом упокоения фараонов стало пустынное ущелье западнее Фив, так называемая Долина царей. Находящуюся в полутора километрах Долину цариц отвели для жен, детей и придворных. Фараоны и их супруги при жизни, а значит и после смерти, выполняли разные функции. Как правило, роль царицы в Древнем Египте была весьма скромной, хотя ее почитали как будущую мать сыновей Амона-Ра и земную ипостась богини Мут. Фараон же считался воплощением верховного бога Амона-Ра и должен был заботиться о незыблемости миропорядка и в земном, и в загробном мире. Смерть фараона означала, что вселенский порядок нарушен – восстанавливался он только после подобающего погребения умершего и воцарения нового живого бога.

Однако, невзирая на эту иерархию, в Долине царей найдены и женские захоронения. Археологи обнаружили там несколько погребальных камер, правда, более скромных, чем мужские. На роскошную гробницу в Долине царей женщина могла претендовать лишь в том случае, если она становилась фараоном. И некоторым из них это удалось вопреки традиции. В 1479 г. до н. э. после смерти фараона Тутмоса II его вдова Хатшепсут, благодаря поддержке могущественных фиванских жрецов, стала полновластной правительницей Верхнего и Нижнего Египта

Судя по останкам, Тутмос II умер еще молодым, пораженный какой-то болезнью. От царицы Хатшепсут, дочери Тутмоса I и царицы Яхмос, он имел дочь, царевну Нефрура, и оставил после себя одного наследника, сына от наложницы по имени Исида, будущего Тутмоса III. Поскольку царица потерпела неудачу в наиболее важной своей обязанности – рождении сына, трон был передан «ребенку из гарема». Должным образом названный Тутмосом III, этот ребенок был предназначен для того, чтобы стать одним из великих египетских фараонов-завоевателей. Но ко времени смерти своего отца, он, вероятно, был еще младенцем и считался слишком молодым, чтобы управлять. В таких случаях во времена Нового царства была принята практика, согласно которой овдовевшие царицы правили как регенты, пока их сыновья или, как в данном случае, пасынок-племянник не достигали совершеннолетия; Хатшепсут получила это назначение. Так что обвинять Хатшепсут в узурпации власти (недавно – общепринятая точка зрения) нет оснований.

Если верить заявлению, сделанному впоследствии Тутмосом III, он в бытность царевичем занимал весьма скромное положение в общегосударственном храме Амона. Однако в один прекрасный день, когда Тутмос II совершал жертвоприношение, а Амона торжественно обносили по храму, идол якобы отыскал царевича и возвел его на царское место. Возможно, все это было, как думают некоторые, сочинено впоследствии в противовес подобному же рассказу о провозглашении Тутмосом I своей дочери Хатшепсут фараоном. Как бы то ни было, после соправительства с отцом или без него престол беспрепятственно перешел к Тутмосу III.

Юному фараону недолго пришлось наслаждаться властью, лишь первые годы после смерти родителя его признавали единовластным государем. Но постепенно честолюбивая вдова покойного фараона Хатшепсут – круглолицая женщина с удлиненными глазами и орлиным носом – смело забрала в свои руки бразды правления. С Тутмосом III никто не считался, сановники считали возможным докладывать или льстить только царице, забывая о фараоне. Не будучи царем, она в глазах двора была уже правительницей Египта, которой он повиновался и служил.

Через некоторое время Хатшепсут открыто провозгласила себя фараоном под именем Мааткара Хенеметамон (Истина (маат) – двойник (ка) бога Солнца (Ра)) со всеми регалиями и дочерью Амона-Ра (в образе Тутмоса I), тело которой было создано самим богом Хнумом. То, что Хатшепсут смогла стать фараоном, специалисты объясняют довольно высоким статусом женщины в древнеегипетском обществе. Тысячелетним титулам фараона были приданы женские окончания, чтобы согласовать их с полом носительницы, что не мешало прилагать их к ней и в мужском роде.