— Почему вы проигнорировали наши сигналы, господин капитан? Каков ваш груз и порт назначения?

— Порт назначения — Нагасаки, а груз — оборудование. Никаких сигналов мы не видели.

— Даже когда снаряды стали падать у вас перед носом?

Михаил усмехнулся. Ясно, что на «Ниагаре» не все чисто. Тем временем досмотровая партия из пятнадцати матросов, вооруженных карабинами и револьверами, возглавляемая прапорщиком Померанцевым, оказалась на палубе парохода. Быстро взяв под контроль рубку, остальные занялись досмотром трюмов. Померанцев представился английскому капитану и попросил предъявить судовые и грузовые документы, на что снова услышал поток бурных протестов, но нужные бумаги мистер Блэквуд все же принес. Впрочем, они и не понадобились. Едва Померанцев начал знакомиться с ними, как поднявшийся на мостик матрос досмотровой партии доложил.

— Ваше благородие, пушки в трюмах. И какие-то ящики, еще не открыли. Меня боцман срочно послал доложить.

Померанцев усмехнулся.

— Специфическое оборудование у вас на борту, господин капитан. Я доложу командиру, а он уже примет решение. Но на всякий случай я бы посоветовал вам готовить шлюпки к спуску.

— Послушайте, господин офицер! Может, давайте договоримся? Вам-то какая разница, что у нас за груз на борту? Неужели вы не деловые люди?

— Увы, господин капитан. Разница большая. Поторопитесь со шлюпками.

Оставив англичанина скрипеть зубами и ругаться в полголоса, Померанцев покинул мостик и спустился на палубу, где уже его ждал боцман Евсеев с несколькими матросами.

— Проверили все трюмы, ваше благородие. Везде — полевые пушки и ящики со снарядами.

— Ясно, Иван Сидорович. Пойдемте, посмотрим, каким «оборудованием» англичане японцев снабжают…

Осмотрев трюмы лично, Померанцев убедился, что состав «оборудования» соответствует заявленному. Михаил стоял на мостике и ждал результата. Если на пароходе не окажется военной контрабанды, то скандал гарантирован. Но доклад Померанцева с палубы «Ниагары» сразу поднял ему настроение.

— Михаил Рудольфович, досмотр проведен. Груз — полевые орудия английского производства с боекомплектом. Другого груза на борту нет.

— Отлично, Андрей Андреевич! Просто отлично! Передайте этим мореплавателям — у них есть тридцать минут, чтобы покинуть судно. После этого оно будет потоплено.

— Есть!

Когда Померанцев скрылся за фальшбортом, Кроун, стоявший рядом, удивленно посмотрел на Михаила.

— Михаил Рудольфович, а куда же мы всю эту ораву денем? Ведь их там человек пятьдесят, не меньше! Больше, чем нас на «Косатке»!

— То есть как, куда? В шлюпки, конечно.

— А потом? Ведь по нормам призового права мы должны снять команду с судна, уничтожаемого за перевоз военной контрабанды.

— Так мы и снимаем. В шлюпки. А потом отбуксируем шлюпки поближе к берегу.

— К какому берегу?! Ведь рядом только Япония!

— Так в Японию и отбуксируем. Когда мили четыре до берега останется, отдадим буксир. Погода хорошая, дальше сами доберутся.

— А если японцы появятся?!

— А это смотря какие японцы. Если транспорт, то утопим и его без всяких досмотров. А если военный корабль, то отдадим буксир и погрузимся. Пусть японцы англичан на борт берут.

— Ну непривычно как-то…

— Привыкайте, господа. Специфика действий подводной лодки отличается от действий надводного военного корабля. И применять свое право досмотра судов в море для нее довольно проблематично. Кстати, не хотите ли присоединиться к досмотровой партии и посмотреть все своими глазами?

Два раза предлагать не пришлось, и вскоре оба офицера вместе с двумя корреспондентами оказались на борту «Ниагары». Михаил сделал это специально. Для господина Немировича-Данченко и мистера Лондона и так сегодня материала уже — девать некуда, но вот если они своими глазами увидят английские орудия и снаряды, доставляемые в Японию английскимсудном, то это будет просто прекрасно.

Когда досмотровая партия покинула «Ниагару», «Косатка» отошла в сторону. С борта парохода спускают шлюпки, и экипаж срочно покидает его. Дождавшись, когда шлюпки окажутся на безопасном расстоянии, Михаил дал команду открыть огонь.

Грохнул выстрел, и снаряд угодил в борт в районе миделя. Сверкнула вспышка взрыва, и тяжелый фугасный 120-миллиметровый снаряд разворотил в обшивке порядочную пробоину. Совсем не то что старые снаряды с «Маньчжура». Громыхнул второй выстрел, и второй снаряд тоже поразил цель. Унтер-офицер Фокин старался бить в район машинного и котельного отделения, чтобы не вызвать случайно детонацию снарядов в трюмах. «Ниагара» уже заметно накренилась и осела в воду. Третий выстрел поставил точку, разворотив обшивку в районе ватерлинии. Пароход лег на борт и перевернулся вверх килем. Продержавшись в таком положении меньше минуты, он скрылся под водой. Вверх вырывались пузыри воздуха и всплывали деревянные обломки. Шлюпки тем временем удалялись в сторону берега. Английский экипаж здраво рассудил, что брать их на борт никто не будет. Но берег виден на горизонте, добраться до него несложно. Каково же было удивление англичан, когда после уничтожения парохода «Косатка» догнала шлюпки и предложила отбуксировать их ближе к берегу. Предложение было немедленно принято, и вскоре караван из подводной лодки и двух шлюпок двинулся в сторону видневшейся на горизонте Японии.

— Поразительно, Михаил Рудольфович! И именно так вы и топили японцев?!

— Да, Николай Александрович, так именно и топили. Из той самой пушечки, которую вы нам любезно предоставили в Шанхае. Для подобных целей она — в самый раз. Когда не нужна ни большая дальность стрельбы, ни высокая скорострельность, а нужен хороший фугасный снаряд, который разворачивает в небронированном борту дырки подходящих размеров. Именно поэтому мы сейчас и поставили стодвадцатимиллиметровку. У нее снаряд значительно более мощный, да и дальнобойность намного выше. Уверен, что теперь японцы будут вооружать свои транспорты. Качество артиллерии будет, конечно, аховое. Если только англичане не подсуетятся. Но теперь нам надо привыкать вести огонь с дальних дистанций. Таких стрельб, как на учениях, что были раньше, уже не будет.

— А как же вы судно-ловушку от простого «купца» отличили?

Этот очень простой вопрос Кроуна поставил Михаила в тупик. Что не укрылось от всех остальных, находившихся на мостике. А ведь действительно — как? Не будешь же всем рассказывать о «кью-шипах»…

— Как вам сказать, Николай Александрович… Уж очень много несуразностей было в этих «купцах»… Каждая по отдельности особого подозрения не вызывала, но все вместе… В общем, решил не рисковать и проверить, сделав выстрел мимо. Вдруг у него нервы не выдержат? И действительно — не выдержали…

Михаил постарался изменить тему разговора, начав очередные «морские рассказы», рассчитанные больше на корреспондентов. Кроун понял, что командир не хочет говорить об этом при посторонних, и углубляться в дальнейшие расспросы не стал. И так сегодня он стал свидетелем того, о чем раньше даже не мечтал. И нисколько не пожалел о том, что решил связать свою дальнейшую службу с подводным флотом.

Когда до берега осталось порядка четырех миль, «Косатка» отдала буксир и предоставила англичанам возможность следовать дальше самостоятельно. Напоследок Михаил не отказал себе в удовольствии подойти вплотную к шлюпкам и произнести настоящую речь в присутствии обоих корреспондентов.

— Джентльмены, приношу свои извинения за доставленные неудобства и надеюсь, что по прибытии на берег ваши неприятности закончатся. Впредь рекомендую вам воздерживаться от найма на суда, подобные «Ниагаре», занимающиеся перевозкой военной контрабанды. Понимаю, что вашей вины в этом нет, и вы просто выполняли свою работу моряков. Но передайте всем своим знакомым, что в случае задержания торгового судна с военной контрабандой его постигнет судьба «Ниагары», независимо от флага. Надеюсь на ваше благоразумие и благодарю за сотрудничество, что вы не оказали бессмысленного сопротивления. До свидания, и желаю удачи, джентльмены!