— Ясно. Хаклонги в этом не участвуют, — мрачно объявила я. — Не собираюсь так подставлять Гверфальфа, он и так меня балует! Дальше… ты можешь запереть моего братца?

— Легко, — хмыкнул Лад. — В подвале. Там темно, страшно, и на ум сразу приходят совершённые прегрешения. Когда я был ребёнком, отец там поставил такое забавное заклинание, чтобы мы действительно осознавали, что были неправы. Думаю, твоему брату поможет.

— Надеюсь, — засомневалась я. — Беда в том, что он уверен, что всегда прав.

— Спорим? — усмехнулся Лад. — На поцелуй.

— Нет, — мгновенно отказалась я. — Я полностью доверяю тебе в вопросах перевоспитания моего брата!

— Какой хороший способ на тебя влиять! — засмеялся Лад, к моему огромному облегчению, не обижаясь.

Я не успела ничего ответить, потому что дверь распахнулась и влетела перепуганная Лери:

— Лад! Лад!

— Челси? — сразу среагировал Лад, пряча меня за собой и непроизвольно пытаясь утащить туда же Лери.

— Нет, это Алила, — глаза Лери наполнились слезами. — Они с Даворлашем нарушили запрет! Из-за того, что восстание обречено! Я, дура, сказала, ещё когда Слава пропала! Али тогда заплакала и сказала, что мы погибли, что теперь нет никакой надежды…

Лад не стал дослушивать, бросился вон, а мы побежали за ним. У двери в комнату сестры он остановился и быстро постучал. Дверь открыла Алила, бледная и спокойная:

— Да?

— Али?.. — Ладу явно было не выговорить это, но Алила его поняла:

— Да.

— Али…

— Я больше не могу, — её голос чуть дрогнул. — Так лучше.

Дав подошёл сзади, взял её за плечи:

— У нас нет шансов. Если Челси знает о наших планах, Гвардия тоже обречена. Я лучше уйду с Алилой сейчас.

— Мы решили, что лучше не ждать и умереть вместе, — объяснила она. — Мы давно должны были это сделать.

— Сколько времени прошло? — я увидела, как пролегла морщинка между бровей Лада, и поняла, что он так просто не собирается сдаваться.

— Остался час с небольшим.

Я не стала дослушивать, развернулась и пошла в свою комнату. Там я села на кровать и стала думать. У меня пятьдесят минут — берём по минимуму. Я не знаю, как спасти Алилу, тем более, за такой короткий срок. Мои хаклонгьи способности отказывают через раз, так что на них и полагаться не стоит. Лад говорил ещё в первый день нашего знакомства, что давно и безуспешно бьётся над этим. А он — очень сильный и очень умный маг. Значит, нужен кто-то, кто знает, как можно помочь. Из проклятых родов не знает никто. Из гвардейцев — тоже. Из хаклонгов?

И я пошла к Гверфальфу. Он стоял на площадке и любовался закатом, но сразу обернулся.

— Здравствуй, девочка. Ты встревожена. Я могу тебе помочь?

— Не знаю, я пришла спросить… — мысли метались в панике. — Но прежде сказать, что Челси известно о плане восстания, и что они хотят начать его завтра, но, по-моему, это просто самоубийственно…

— Так и есть, — спокойно подтвердил Гверфальф. — Два дня ничего не изменят, раз сам план известен Челси. Вдобавок, они не готовы, хотя мы можем вылететь в любой момент.

— Нет, вы никуда не летите, — испугалась я. — Я не хочу, чтобы пострадал хотя бы один хаклонг!

Гверфальф внимательно посмотрел на меня.

— Но мне кажется, тебе бы не хотелось бросать остальных на произвол судьбы.

— Верно, я попытаюсь их отговорить. Но на это ещё есть время… Гверфальф, ты знаешь, можно ли спасти девушку из проклятого рода, нарушившую запрет?

Гверфальф помолчал несколько мгновений, раздумывая, потом сказал:

— Я предполагаю, что это возможно, только сняв проклятье.

Я в отчаянии застонала, закрывая лицо руками, он погладил меня по волосам:

— Погоди, малыш… Мне кажется, я знаю, кто мог бы тебе помочь. В зале Совещаний дворца живёт тот, кого по привычке называют Камнем Роуэй. Это очень древнее существо, способное общаться лишь с потомками великого мага, прародителя королевской династии, среди которых и ты.

— Он может знать, как снять запрет? — во мне вновь проснулась надежда.

— Да, возможно. Я думаю, ты достаточно сильно любишь эту девушку, чтобы рискнуть попасть туда. Если хочешь, я пойду с тобой. Мне не страшно людское оружие и большинство видов магии.

— Нет, спасибо, я уже говорила с Роуэйем, он сказал, что сейчас там никого нет… Спасибо, что подсказал мне обратиться к нему.

Я обняла Гверфальфа и отступила на шаг. Он кивнул мне ободряюще, и я закрыла глаза…

— Ну наконец-то! — раздался облегчённо-радостный голос в моей голове. Давай, клади на меня руки, я наконец предскажу тебе будущее, и ты станешь законной принцессой Вели…

— Стоп! — прервала я воодушевлённую тираду. — Это подождёт. Гверфальф сказал, ты знаешь, как можно снять запрет.

— Это запрет на любовь для детей проклятых родов? Точнее, не на любовь а на, гхм… — неожиданно застеснялся Роуэй.

— Да!

— В принципе, знаю, но сам я его снять не могу. У меня просто таких способностей нет! Нужен маг гораздо более сильный…

— Я подойду?! — поторопила я его.

— Я тебе скажу, если ты положишь сейчас на меня руки, чтобы я наконец смог…

— На это нет времени! Ты мне ответишь или нет, минерал несчастный! — в панике я сорвалась на грубость и тут же пожалела об этом.

— Если ты будешь обзываться… — обиделся Роуэй.

— Беру свои слова обратно! — извинилась я. — Роуэй, миленький, помоги!

— Это так срочно?

— Да! Она умирает, осталось минут сорок! — закричала я, сжимая кулаки. Сколько мы уже потеряли на глупую болтовню?

— Ох, тогда и правда… — очевидно, Роуэй почувствовал, что я близка к точке кипения, и заговорил чётко и по делу: — Я не успею пересказать тебе, что надо делать, и объяснить, как. Тем более, что ты, увы, не подходишь. Дар спонтанной магии хаклонгов делает тебя способной лишь на отдельные выбросы волшебной энергии, а нужно непрерывное волшебство. Итак, нам необходимы очень сильные маги, лучше несколько. Но остается ещё одно «но».

— Какое? — тут же спросила я.

— Как бы тебе объяснить, ведь ты не училась магии… Представь, что снять проклятье — это как открыть дверь, на которой несколько замков. Три замка можно открыть: имея к первому ключ — знания, ко второму отмычку — хитрость, для третьего лом — силу. Это способны сделать несколько сильных, умных и способных нестандартно мыслить магов. Но есть четвёртый замок, взломать который невозможно — это повлечёт за собой смерть всех проклятых. А ключ есть только у тех, кто его запирал.

— У Совета? — упавшим голосом уточнила я.

— Да.

— О Господи, — обрушилась я на пол и вцепилась руками в волосы. Что я могу им пообещать? Чем пригрозить? И есть ли ещё время на уговоры?

— Но есть ещё вариант, — заметил Роуэй.

— Какой? — замерла я, начиная тихо его ненавидеть за любовь к драматическим эффектам.

— Иптазээ.

— Что?

— Иптазээ, — невозмутимо повторил Роуэй. — Маг, автор концепции, по которой работает проклятье. Разумеется, изначально эта задумка ничего общего с проклятьем не имела, но…

— Где его искать?!

— На Грани миров, — мрачно ответил Роуэй. — Поэтому я думаю…

Но я уже не услышала, что он думал. Зажмурившись, я захотела оказаться рядом с неведомым Иптазээ на Грани миров, где бы это ни было.

— Ого, да у нас гости! — услышала я низкий женский голос и наконец поняла, что значит словосочетание «бархатные переливы».

Я открыла глаза. После перемещения я оказалась на ступеньках крыльца, ведущего в небольшой дом-замок. Надо мной стояла высокая женщина со светло-каштановыми волосами, жёлтыми глазами и фарфорово-белоснежной кожей. Красивая и высокомерно-насмешливая.

— Добрый день, — поздоровалась я. — Я ищу Иптазээ.

— Дня здесь нет, как и всех прочих времён суток, — хмыкнула женщина. — А Иптазээ — это я.

— О! — я подскочила и схватила за руки отшатнувшуюся от неожиданности женщину: — Помогите, пожалуйста! Алила, она умирает! Вы знаете как снять проклятье! Помогите, пожалуйста!