— Ну, что же ты молчишь? — раздался рядом издевательский голос Челси. Не дождавшись от меня ответа, он повернулся к Станти, напрягшему закованные руки. — Но ты не расстраивайся, видел бы ты её глаза, она чуть не плачет, по тебе, бедняге, — лапа Челси поползла вниз с моего плеча. — Впрочем, у неё не только на глаза можно посмотреть!

Я отбросила его руку и шарахнулась к Станти, так что между мной и Челси оказался стол, о назначении которого мне было даже страшно думать.

— Слава, — позвал Станти, я протянула руку, приложила к его щеке, он слабо ткнулся в мою ладонь. — Прости меня!

— Ох, я сейчас расплачусь, — издевательски заржал Челси, обходя стол.

Я приготовилась защищаться, но неожиданно закружилась голова, и комната поплыла перед глазами. Челси схватил меня за плечо, так что я не удержалась и вскрикнула от боли, а он впечатал меня в стол, прижимая своей мерзкой тушей. Мне стало так противно, что я чуть было не заплакала, но вместо этого извернулась и яростно впилась в его руку зубами. Он заорал и попытался её выдернуть, но я вцепилась мёртвой хваткой, и только очередной удар заставил меня разжать зубы.

— Чёртова сука! — прошипел Челси, небрежным взмахом руки переводя меня в состояние выброшенной на берег медузы. — Сейчас ты у меня получишь!

— Не трогай её! — закричал Станти и закашлялся. Челси обернулся к нему, не отпуская меня, и я увидела, как сжимаются кулаки Станти, как он пытается вырваться. — Не смей трогать её!

— Вот как? Ты, жалкий прикованный полудохлый раб, будешь приказывать мне? — вкрадчиво поинтересовался Челси. На несколько секунд в пыточной повисло молчание, потом Станти тихо ответил, опуская голову:

— Я расскажу тебе всё, что ты хочешь знать о восстании. Только отпусти её…

— Не надо! — крикнула я, отчаянно пытаясь пожелать, чтобы всё это прекратилось, но сконцентрироваться не было никакой возможности, а может, я нечётко выражала желание. Ну почему я проигнорировала упражнения! Тупица! Шесть сессий тебя ничему не научили! Ой, ну о чём я думаю?! Сконцентрироваться!

Челси усмехнулся, поворачиваясь ко мне.

— Ну вот видишь, я же говорил, что он всё расскажет, лишь бы не видеть… точнее не слышать, детка, — он погладил меня по щеке, я яростно пнула его под коленную чашечку — ура, попала! Он тонко ойкнул, а я продолжала изо всех сил пинаться:

— Станти! Не говори ему ничего! Да он свои причиндалы в жировых складках не найдёт! А если найдёт, я его кастрирую!

Я неожиданно поняла, что Челси не успевает уворачиваться от моих пинков и возликовала. Вообще странно, такой могущественный маг, а не может от меня защититься! Челси словно услышал мои мысли, сощурился, сделал надо мной пасс, и я без сил свалилась на стол. Он радостно прокомментировал свои действия, наваливаясь на меня:

— Ну вот, детка, теперь ты будешь лежать тихо! А твой дружок немного потерпит! — Челси жестоко усмехнулся.

Ну нет, сдаваться я не собираюсь! Соберись, Слава! Для начала, отвлечём его от меня:

— А как же сведения? — еле промямлила я — рот плохо слушался.

— Ух ты! Да она ещё и говорить может, какая сопротивляемость магии! — поразился Челси. — Сведения — потом! Я рискнул отменить приказ на уничтожение, чтобы получить тебя, принцесса. И не собираюсь ждать. Проучить одну из вас, надменных сучек из королевской семьи! Я всегда об этом мечтал!

Пока я тихо фигела от сознания того, что жизнью обязана застарелым (ведь вышеупомянутых дам убили столько лет назад!) комплексам этого урода, Челси попытался своими жирными потными ручонками одновременно стащить с меня одежду и полапать за грудь. Сил сопротивляться у меня не было, но я даже не пискнула, чтобы не порадовать этого гада и не мучить Станти. Ну вот, опять всё самой делать, на мужчин нельзя положиться… я покосилась на Станти. Славка, очнись, какая помощь, он и так едва жив, ничего не видит, да к тому же прикован! Придётся самой выбираться и его как-то спасать…

На самом деле, всё, что мне пока что оставалось — это изо всех остатков сил вжаться в стол. Я мысленно поблагодарила Алилу за то, что она надела на меня такое тесное бельё — в какой-то момент Челси пришлось отпустить меня обеими руками, и я предприняла жалкую попытку сопротивления, легко подавленную на корню. Но это отвлекло нас обоих и, наверно, только поэтому Челси не заметил цепь, секундой позже захлестнувшую его горло. Маг захрипел, выпучил глаза и задёргался, открывая мне страшное лицо Станти, который душил его из последних сил. Заклинание на мне мгновенно ослабло, я соскочила со стола с целью помочь и увидела, как налились яростью глаза Челси, как шевелятся его губы… Заклинание! Он пытается произнести заклинание!

Я схватила попавшиеся под руку тяжёлые железные щипцы и с размаху ударила его в висок с воплем:

— Сдохни, гад!

Челси дёрнулся, но даже не потерял сознание, и тогда я ударила ещё раз, и продолжила бить, повторяя: «Сдохни, сдохни, сдохни!..»

Я остановилась, только когда он наконец закатил глаза и осел на пол, а рядом устало опустился Станти. Я отрешённо удивилась тому, что у полумёртвого Станти взялись силы вырвать кандалы из кирпичной стены, наклонилась над Челси и зашарила по его туше. Было непонятно, жив ли он ещё, но если нет — что ж, плакать не стану!

Ключей оказалось много, все были на одной связке, и подошли только шестой для рук и седьмой для ног. Я долго провозилась с ними, надо было уходить, но от избытка эмоций меня трясло, и я никак не могла попасть в скважину, понять, в какую сторону вертеть ключ, и куда мне тащить Станти, и как сделать так, чтобы нас не нашли…

— Слава, — прошептал Станти, ища мои руки своими.

— Я здесь, — я мягко взяла их.

— Если когда-нибудь сможешь, прости меня. Мне будет легче… я не могу спасти тебя, вывести отсюда…

— Ну что ты, — я собралась с силами, приподняла его, усадила, уложила его голову к себе на плечо. — Ты меня спас от Челси, это всё искупает.

— Я неожиданно ощутил прилив сил, уж не знаю, откуда им взяться, — прошептал он. — И словно увидел Челси, хотя думал, больше никогда ничего не увижу… Прости меня, я тогда так говорил, потому что думал, что потерял тебя, что ты не такая, какой я узнал тебя… — из последних сил проговорил он затихающим голосом и тяжело обвалился на меня.

Я ничего не сказала, только осторожно поцеловала его в уголок разбитых губ, пытаясь представить, как заживают его раны, и надеясь, что хотя бы умереть ему не дам. Станти едва слышно прошептал:

— Не надо, у меня все зубы сломаны, ты поцарапаешься…

Я засмеялась немного грустно:

— Станти, Станти! Спасибо за заботу, но вообще-то я тактебя и не собиралась целовать. А ты мог бы и потерпеть! В конце концов, я настаиваю!

— Повинуюсь, моя принцесса, — он чуть улыбнулся разбитыми губами. — Пусть это будет последнее, что я испытаю в жизни… я умру счастливым.

Мне надоела эта болтовня, поэтому я повернула голову и стала мягко целовать его лицо. Прямо скажем, удовольствие было весьма сомнительное, но зато ощущение — совсем как с Таниславом, когда я вытягивала из него яд: я знала, что делаю всё правильно, только на этот раз я просто залечивала раны Станти. Не такой уж он умирающий, вон как бодро болтает, значит, всё будет хорошо. Обязательно будет.

И вдруг в дверь заколотили, раздались голоса, и я поняла, что надо выбираться. Если несколько минут назад я паниковала, тщетно стараясь придумать, как одновременно обезвредить Челси, освободить Станти и убраться нам обоим отсюда подобру-поздорову, то сейчас была уже совершенно спокойна.

— Слава, — Станти встревоженно поднял голову, — ты меня лечишь? Как тогда Адрея?

— Да! Только не говори, что я не должна была этого делать! — возмутилась я.

— Мар сказал, ты каждый раз отдаёшь частичку своей жизни!

— Ничего, она у меня длинная!

— Слава! — воскликнул он, потом осёкся: — Спасибо. Моя жизнь теперь твоя, хотя она и так всегда была твоей… Но нам надо выбираться, я должен спасти тебя!