— Куда лезешь, дура! — "поблагодарил" меня братец, пытаясь отпихнуть.

— Я тебя прикрываю, идиот! От меня пули отскакивают! — я радостно засмеялась, чувствуя, как почти взлетаю в эйфории.

И вдруг оказалось, что в живых остались только мы: Федька снайперски уложил пятерых, а главарь просто исчез, очевидно, здраво оценив свои силы. Мой брательник явно не испытывал никаких душевных терзаний по поводу оборванных человеческо-эльфийских жизней. Впрочем, при его стальной непробиваемости и уверенности в том, что он всегда прав, ничего удивительного! Я дёрнулась помочь, но он уже сам перетянул руку над раной от пули какой-то из ранее обматывавших его верёвок, взял у одного из убитых пистолет, протянул мой мне и заявил:

— Вот так всегда. Вечно вас, женщин, приходится спасать!

Я тихо офигела от такой наглости, засунула оружие на прежнее место за поясом и уже приготовилась достойно ответить, как вдруг…

Меня накрыло ледяной волной.

Заморозило, превратило в лёд и лёд этот раскололо на тысячу острых осколков.

Ноги подкосились, и я упала на колени.

Резкая боль полоснула по сердцу и отозвалась во всём теле.

Боль кого-то очень мне дорогого…

Адрей.

Нет! Сейчас, сейчас я помогу тебе, держись…

Я чувствовала его боль, она раздирала мне грудь, я пыталась что-то сделать…

И вдруг всё оборвалось, и мне стало очень пусто и холодно.

Потому что я знала, чт ослучилось.

Но не желала в это верить.

— Славка, ты чего? — Федька присел рядом, схватил меня за плечо здоровой рукой. — Тебя ранили? Куда? Покажи!

Я помотала головой, зажмурилась и очень захотела оказаться рядом с Андреем.

Но ничего не получилось. Я попыталась ещё раз. Не получилось. Ещё раз. Не получилось. Ещё раз. Ещё раз. Ещё…

Потом я поняла, что брат настойчиво трясёт меня за плечо.

Я открыла глаза, и мой взгляд упёрся во встревоженное лицо Федьки.

— Э, э, Славка, тихо, у тебя что с глазами?!

— А что? — спросила я, хотя мне было всё равно. Я смотрела на брата и не узнавала его. И не понимала, где я, почему, и что он от меня хочет.

— Они красные, как у вампира… Так, вставай, — Федька дёрнул меня вверх. Я не сопротивлялась. — Пошли быстро отсюда.

Он вытащил меня в коридор.

Андрей погиб.

Нет.

Это невозможно.

Но я почувствовала.

Но я люблю его.

Значит, это невозможно.

Этого не может быть.

— Чёрт! Славка, бежим!

Федька дёрнулся по коридору к лифту и вдруг затормозил, рванул обратно… метнулся в палату, распахнул окно:

— Прыгай!

Я прыгнула. Сначала на крышу пристройки. И тут же рядом он. Потом синхронно вниз.

— Бежим!

И мы несёмся прочь, и вдруг перед нами тормозит машина, незнакомый парень выскакивает из неё:

— Танислава и Фёдор?

Федька вскидывает руку с пистолетом. Я стою рядом.

— Я от Ладимира! Брата Адрея!

Федька опускает руку, запихивает меня в машину.

— Алила?

Она только плачет сильнее.

— Адрей…

Я жду.

— Он…

Жду.

— У-у-уме-ер… — и она снова плачет.

— Неправда, — шепчу я.

— Они его окружили…

— Скажи, что это неправда…

— Он увёл их от твоего отца… но не смог уйти сам… они его уби-и-или-и-и…

— Неправда…

— Я его чувствую! — кричит она.

— Я тоже, — ровно говорю я. — Но я не хочу верить. Не хочу. Не хочу и всё.

— Сла-а-ава… — жалеет меня Алила, обнимает и плачет, захлёбываясь слезами. Если бы я могла плакать сейчас… Но в глазах сухо, а на душе пусто. Вообще ничего. Как будто моя способность чувствовать умерла вместе с любимым человеком.

Он погиб, его нет, я всё же сейчас это осознаю. Есть что-то, что я, даже со всеми своими спонтанно-магическими хаклонгьими возможностями не могу отменить. И зачем они мне тогда? Зачем мне вообще всё это? Начиная с чужого королевства и заканчивая этот дурацкой переломанной жизнью? Как хорошо, что я на заднем сиденье лицом в волосах рыдающей на моём плече Алилы и никто меня не видит…

Из машины нас почти вынули — мы обе были едва в состоянии шевелиться. Обыкновенная серая высотка-точка в спальном районе. Обыкновенный лифт. Обыкновенная дверь.

Несопротивляющегося бледного Федьку уводит на перевязку приехавший за нами парень.

— Идём, — Алила тянет меня по коридору в другую сторону, заводит в полутёмную комнату, усаживает на кровать. — Мне нужно сейчас ненадолго уйти, всего на минутку. Я сейчас вернусь, полежи, Славанька, я сейчас…

Я равнодушно смотрю в темноту, потом достаю мобильник. Он разрядился.

После темноты коридора комната режет глаза светом.

— Слава! — бросается ко мне Алила.

— Мне нужно позвонить.

— Да, конечно, — она отступает.

Много незнакомых лиц, несколько — смутно, и Станти с Адреем-Синеглазкой. Хмурые.

Телефон на столике, а столик на ковре. Я набираю номер папиного мобильного и сажусь прямо на ковёр, прислоняюсь спиной к столику и закрываю глаза.

— Алло! — раздаётся в трубке встревоженный голос отца.

— Пап…

— Славка! — с облегчением выдыхает он. — Ну наконец-то! Почему у вас мобильники не отвечают?

— Мой разрядился, про Федькин не знаю, — отвечаю я.

— Где ты?

— Не знаю. Пап…

— Слава, с тобой всё в порядке?

— Да. Пап… тебе Серый сказал?..

Молчание.

— Сказал. Олежка с тобой?

— Нет. Я его оставила на КПП. Там, по крайней мере, ему ничего не грозит. Думаю, охранники позвонили Серому. В любом случае, там он в большей безопасности, чем со мной.

— Славка, что у тебя с голосом?

— Я в порядке, папа, — спокойно говорю я. В каком-то смысле я действительно в порядке, потому что впервые за последние часы знаю, что делать дальше. — Федька здесь, хочешь с ним поговорить?

— Слава! Что-то с Андреем?

— …

— Слава!

— …

— Его убили, да?

— Да.

Молчание.

— Слава… Ладимир там?

Я открываю глаза, обвожу взглядом присутствующих. Интересно, это потому, что Федька им разболтал уже, что я принцесса, у них такой недружелюбный вид? Закрываю глаза.

— Нет.

— А кто-нибудь знакомый есть?

— Алила. Хочешь с ней поговорить? — я уже не знаю, как отделаться от папы, но не убедиться, что с ним всё в порядке, не могла.

— Славка! Я по голосу чувствую… не вздумай сделать какую-нибудь глупость!

— Конечно.

— Никаких "конечно"! Где ты находишься?

Я снова открываю глаза.

— Где я нахожусь?

— Мы в городе, улица… — начинает Алила, но Станти вдруг её прерывает:

— Зачем тебе это?

И с ним я смеялась ещё вчера?

— Пап, лучше скажи, где ТЫ, Федька приедет.

— Вздор! — восклицает Алила. — Улица Космонавтов, дом двенадцать, последний этаж!

— Я слышал, — говорит папа. — Я сейчас буду.

— Хорошо, — я кладу трубку через плечо. Взгляд натыкается на Станти.

— Твой отец сейчас приедет? — спрашивает он.

Я киваю.

— Он — сын нашего последнего короля?

Кивок.

— А ты — принцесса.

Кивок.

— А я в тебя почти влюбился.

— Хорошо, что всё же не, — равнодушно говорю я.

Я встала и вышла из комнаты.

Окно на кухне открылось легко. Я неуклюже забралась на подоконник, достала заткнутый за пояс пистолет и взвела курок. Валяться с переломанными конечностями на асфальте мне не хотелось. А вот полетать напоследок…

Я чуть оттолкнулась и нырнула в пустоту, раскинув руки и чувствуя, как ветер скользит по щекам… и вдруг что-то пережало меня поперёк, в сумеречном воздухе надо мной словно хлопнул парус, меня рвануло вверх, и пистолет выскользнул из руки, стукнулся дулом о правую туфлю и улетел вниз. Я подняла голову и увидела огромного чёрного с серебром змея — он осторожно держал меня в когтях левой передней лапы. Неодобрительно качнул головой, сверкнув на меня рубинами глаз, и взмахнул огромными крыльями, поднимаясь.

Он сделал круг и аккуратно сбросил меня на крышу соседнего дома. Приземлился сам и стал высоким мужчиной с резкими чертами лица, прямыми чёрными с проседью волосами и алыми глазами.