Пожилая женщина молча следовала за мистером Маккормиком. Для нее подъем по лестнице был настоящей пыткой, и на разговор сил уже не хватало.

Зато, войдя в дом, она затараторила без умолку, советуя, как и чем кормить ребенка, как купать, каким маслом и где мазать кожу. Миллисент строго следовала рекомендациям своей доброй старушки-соседки.

Бенджамин не сумел и слова вставить, бессмысленно теребя в руках инструкции, полученные от Флоренс. Но и без этих наставлений Аннабель была тут же умыта, переодета и с явным удовольствием жадно сосала смесь из бутылочки.

И вдруг раздался душераздирающий крик. Слава Богу, кричала не Аннабель. Голос принадлежал Маргарет.

– Оставайтесь здесь, я пойду посмотрю, что там такое, – сказал Бенджамин. – Так вопить может лишь героиня фильма «Душегубы на Диком Западе»…

– «Живодеры из Принстона», – подсказал Реджинальд. – Я пойду с вами, молодой человек, ничего не бойтесь!

Вопли продолжали нестись из ателье.

Войдя в помещение студии, Бенджамин и Реджинальд увидели, как Маргарет, не переставая орать, трясущейся рукой указывает в направлении дивана, стоящего у стены. Увы, на диване никто не сидел, и вообще в комнате, кроме Маргарет, никого не было.

Мужчины переглянулись.

– Под диваном!!!

Бенджамин встал на колени, заглянул под диван и тоже заорал, но не от ужаса, а от радости.

Из темноты на него уставился желтый глаз. Смотрел не мигая. Казалось, вот-вот существо, которому принадлежал этот глаз, бросится на врага и бесстрашно вцепится в нос или щеку… Ура! Скунс нашелся!

Вытащив чучело и стряхнув с него пыль, Бенджамин объяснил пожилому господину, что оно обладает мистическим свойством и способно самостоятельно передвигаться, даже прятаться в самых неожиданных местах.

Но самое главное – его полюбила племянница, крошка Аннабель. И если она держит скунса в пухлой ручке, то тишина и покой в доме обеспечены. Наверное, магическое действие на девочку тоже относится к категории мистических качеств чучела…

Реджинальд внимательно слушал кардиохирурга и с глубокомысленным видом кивал, – да, мол, и не такое случается. Да, страшно обидно, что полночи девчонка надрывалась без лохматого желтоглазого чучела.

Но о своей роковой роли в этой истории со скунсом старик решил умолчать, а трость, как главную помощницу в совершенном злодеянии, он спрятал за спину.

– Думаю, что надо отвезти дочь к маме. Второй такой ночи я не выдержу! – беззастенчиво зевнул Бенджамин. – Единственно, что меня смущает, как я управлюсь с ней в дороге. А ты как считаешь, Миллисент?

– Мне трудно что-либо советовать, но, естественно, присутствие матери всегда благотворно для ребенка. Особенно, когда режутся зубы.

Этот короткий разговор произошел в кухне, его внимательно слушала Маргарет. И когда Миллисент начала спускаться по лестнице, чтобы уложить малышку в дорожную кроватку, находящуюся в машине, Маргарет с жаром шепнула на ухо Бенджамину:

– Миллисент необходимо развлечься. Сегодня у нее траурный день!

– Как это понимать? – поднял брови Бенджамин.

– Так и понимать, в буквальном смысле слова.

И Маргарет эмоционально поведала историю неудавшегося замужества бедной сестрички, которая по сию пору не в себе и готова совершить над собой Бог знает что, особенно в этот день.

– Да, плохо, – согласился Бенджамин, с аппетитом, однако, уплетая малиновый пирог.

– Мы все ее бережем, – продолжала Маргарет. – И в этот день Миллисент должна быть с родственниками или хорошими знакомыми. Самое лучшее для нее сейчас – отправиться за покупками со своими соседями. Психологи утверждают, что шопинг – замечательное средство от депрессии! На себе испытала, сама обожаю ходить по магазинам! А ты, Бенджамин, как спасаешься от депрессии?

– Делаю очистительную клизму, – с серьезным и доверительным видом проговорил Бенджамин.

– Шутишь?!

– Какие могут быть шутки, об этом средстве исчерпывающую информации дает «Академический вестник американских клиник». Попробуй, Маргарет, клизма обойдется дешевле, чем поход по магазинам. Три литра кипяченой воды, стакан ромашкового отвара, немного вазелина, чтобы…

– Как все просто! Я поняла, поняла, – поспешно закивала Маргарет. – Спасибо за совет, Бенджамин!

Чтобы не расхохотаться, мужчина высунулся в окно и прокричал:

– Миллисент, ты не забыла положить в машину скунса?

– Положила!

– Конечно, было бы неплохо связать чучелу лапы, – изрек Бенджамин и стал прощаться с Маргарет, а потом и с соседями Миллисент.

– До свидания, мистер Маккормик, счастливо оставаться, миссис Монтефалько! Приятно было с вами познакомиться.

– Вы простите меня, что подумал о вас плохо, – повинился Реджинальд. – Знаете, по телевизору такое показывают, и все так правдоподобно, что невозможно оторвать глаз от экрана. А вы весьма внушительный, и руки у вас – ого-го! – схватят, не вырвешься…

– Просто завидую вам, мистер Маккормик, тому, что у вас так много впечатлений в жизни. У меня совершенно нет времени, чтобы взглянуть на экран! А что касается рук, то у хирурга они и должны быть именно такими. Нам же приходится не только резать и зашивать больных, но и ворочать их, делать массаж сердца, искусственное дыхание…

Реджинальд, выслушивая этот монолог, даже склонил в знак уважения голову.

– Короче, не перескажешь за минуту, что выпадает на долю хирургов во время рабочего дня, – с доброй улыбкой закончил Бенджамин.

– Мистер Лонгсдейл, счастливого вам пути! – улыбнулась Анна-Тереза. – Вам и вашей племяннице! Аннабель, не огорчай плачем своего дядюшку!

Уже усевшись в машину, Бенджамин с опаской обернулся на заднее сиденье, где в специальной кроватке лежала Аннабель и корчила смешные рожи провожавшим. Слава Богу, хвост скунса был крепко зажат младенческими пальцами.

– Ты только не плачь! – попросил Бенджамин.

Он все время оттягивал минуту отъезда. Ему очень хотелось сказать Миллисент пару слов наедине, или хотя бы словечко. Сказать так, чтобы она ответила согласием и села в машину. Нет, не для Аннабель он это мечтал сделать, а для себя.

Запах лаванды преследовал Бенджамина, распалял воображение. Он мечтал дотронуться до запястья девушки, погладить кожу ее руки… Хотел подолгу глядеть в ее зеленые замечательные глаза и слушать, как нежно она отвечает на вопросы. Что это с ним? Нет, это сумасшедший дом в квадрате!..

Бенджамин тряхнул головой, положил руки на руль, а ногу поставил на педаль сцепления. Все! Хватит мучений! Пора ехать. Но стоило Миллисент помахать малышке, как скунс отлетел в сторону и крошка вновь зашлась в горьком плаче. Девушке пришлось вновь наклониться и погладить Аннабель по кудрявой головке. Та заулыбалась, но чуть только Милли подалась назад, чтобы выйти из машины, как рев возобновился. Предчувствуя надвигающийся кошмар, мистер Лонгсдейл сорвался со своего места и, подскочив к Миллисент, чуть ли не грохнулся перед ней на колени, умоляя поехать с ними и побыть с племянницей еще хоть какое-то время. В сущности, надо немедленно везти ребенка к матери, он больше не выдержит этой пытки.

Если так, то спустя несколько часов он будет у сестрички Флоренс, съест все, что она поставит перед ним, даже жареного крокодила. Искупается в океане, выспится, а завтра вернется обратно, явится в госпиталь, чтобы привычно – как уже много лет подряд – встать к операционному столу. И эти сутки испарятся из памяти как страшный сон.

Но почему как страшный сон? Как несбыточное видение, мечта… Никогда в жизни он не испытывал столь сильного чувства благодарности, никогда ему не было так легко и просто общаться с женщиной.

Неужели десять лет назад, встретив очаровательную девушку, он ничего не заметил и не понял в ее характере? Какой же он дурак! Самое лучшее, это выбросить из головы коварные мысли о влюбленности и все забыть. Ничего, длинная дорога развлечет его, вперед, жми на газ, Бенджамин!