— Много думаешь, — сказал за спиной Илай, отвлекая от удручающих мыслей. — Просто бросай!

Я отступила на шаг, вспоминая инструкции Илая, махнула рукой и бросила мяч перед собой. Представляете, он полетел, несмотря на мои страхи и переживания! Он летел, летел и с громким стуком приземлился… на соседней дорожке, а потом медленно покатился прямо в желоб.

— Эй, вы! — завопил голос из сигаретного тумана. — Осторожнее там!

Кровь бросилась в лицо, а я, сгорая от стыда, наблюдала, как мяч докатился по желобу до конца дорожки, исчезая за площадкой с кеглями. Через мгновение послышался щелчок в механизме, и сзади подошел Илай, снова протягивая мяч.

— Гм… Пожалуй, хватит с меня, — решила я. — Похоже, боулинг — не мое.

— Это всего лишь первый бросок, — не отставал он. — Неужели ты вообразила, что сразу выбьешь страйк?

Я судорожно сглотнула, стыдясь собственных мыслей. Конечно, Илай прав, именно так и думала. По крайней мере, надеялась на верную победу.

— Я… у меня ничего не получится.

— Потому что никогда не играла раньше. — Он почти насильно вложил мяч в мои руки. — Бросай еще. Только теперь отпусти мяч чуть раньше.

Илай вернулся на скамейку, а я глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Подумаешь, обычная игра, притом дурацкая! Эка невидаль! Мысленно повторяя утешительную мантру, я шагнула вперед и снова бросила мяч. На этот раз он очень медленно покатился по родной дорожке, забирая вправо, и сбил две кегли. А значит, все…

— Неплохо! — радостно выкрикнул за спиной Илай. — Совсем неплохо!

В итоге мы сыграли две полные партии. Илай выбивал кегли с первой, ну на крайний случай со второй попытки. Моей главной задачей стало не попасть мячом в гадкий желоб. Правда, пару раз даже мне удалось не ударить в грязь лицом. Если честно, я даже не представляла, в какой неописуемый восторг приведут меня удачные попадания по кеглям.

Перед уходом из кегельбана я вытащила листок со счетом игры из мусорной урны, куда его закинул Илай, и аккуратно сложила под его вопросительным взглядом.

— Оставлю для истории! — объяснила я. — Важный документ!

— Ну да, конечно, — ухмыльнулся он, наблюдая, как я бережно прячу листок в карман.

Оставив за спиной яркие неоновые огни кегельбана, мы пересекли мокрую от дождя парковку и подошли к моей машине.

— Итак, комендантский час ты нарушила, мячи в боулинге покатала, на вечеринке чуть на драку не нарвалась, — перечислил Илай. — Что идет дальше в твоем списке?

— Понятия не имею. А что ты делал первые восемнадцать лет?

— Говорил же! — возмутился он, пока я мучилась с дверцей. — Я не лучший пример для подражания.

— Почему?

— Сам о многом жалею. Хочешь, чтобы и ты пожалела?! И потом, я — парень. А у парней свои развлечения.

— Вроде экстрима на велосипеде?

— Нет. Мы устраиваем рукопашные потасовки, устанавливаем петарды на крылечках домов и…

— А девочки не могут устанавливать петарды на крыльце?

— Конечно, могут, — усмехнулся Илай. — Но они слишком умны, чтобы не участвовать в подобных забавах. Наверное, в этом и заключается разница между девочками и мальчишками.

— Разве? — удивилась я, включая зажигание. — По-моему, выбор таких развлечений, как рукопашные потасовки, не зависит от мужского или женского пола.

— Отлично! Если соберешься напугать кого-нибудь петардой — уволь! — это без меня. Понятно?

— Что? Испугался? — рассмеялась я.

— Вовсе нет. — С притворным возмущением Илай откинулся на спинку сиденья. — Просто однажды кое-кого попугал, а заодно посидел в полицейском участке. Я, конечно, уважаю твой квест, только не выходи за разумные границы…

— Погоди! Что ты сказал? — остановила я, подняв в удивлении руку. — Мой квест?

Илай повернулся ко мне и повторил:

— Да, квест, как во «Властелине колец» или «Звездных войнах». Когда бродишь в поисках утраченного или нужного артефакта, это называется квест.

Я изумленно уставилась на него. Хорошо, что на перекрестке — красный свет, а поблизости ни одной машины, иначе не миновать бы аварии…

— Хотя это название скорее подходит мальчишеским играм, — засомневался Илай. — Не нравится квест, хоть белибердой назови — мне все равно. Я в любом случае в игре, правда, в разумных границах. Договорились?

Вот тебе на! Я-то думала, что мы просто гуляем вместе ночами, чтобы убить время. А тут — ого-го, какие страсти разворачиваются! Хотя, знаете, вне зависимости от рода, которому принадлежит название, мне нравится идея поиска утраченных или нужных позарез артефактов. Или тех и других одновременно.

Красный свет на светофоре сменился зеленым. Однако я не спешила давить на педаль газа, а вместо этого спросила:

— Белибердой?

— Что? Никогда так в детстве не говорила?

— «Назови белибердой»? — переспросила я. — Гм… нет.

— Вот это да! — Илай удивленно покачал головой. — Чем же ты занималась всю жизнь?!

Миллионы правдивых ответов закружились в голове. Ведь существует бесконечное количество вариантов заполнить годы жизни, и ни один из них нельзя назвать верным или неверным. Однако если выпадет шанс что-то переделать или исправить, кто откажется от такого по собственной воле? Только не я. Называйте мой выбор сумасшествием или белибердой, но в разумных границах — а может, и нет — я тоже в игре.

— Ого, ничего себе, прикольный прикид! — оторопела Мэгги.

Глаза подружек устремились на крохотную Фисбу, пристегнутую страховочными ремнями к коляске. Малышка хлопала глазенками и — ура! — молчала после долгой прогулки по набережной до магазина.

— Прикольный? — удивилась я. — Что ты имеешь в виду?

— Ее одевала Хайди? — поинтересовалась Лиа, наклоняясь до тех пор, пока ее лицо не оказалось вровень с глазами Фисбы.

— Нет, я сама.

Лиа переглянулась с Мэгги, а та удивленно подняла брови.

— Что? — не поняла я их перемигивание. — По-моему, симпатично.

— Она же в черном! — содрогнулась Мэгги.

— Ну и что?

— Кто рядит младенцев в черное?

Я снова перевела взгляд на сестричку и задумалась. Когда отец вслед за Хайди стал собираться на ужин, мне показалось, что переодеть малышку перед прогулкой будет не лишним. Я порылась в комоде с детскими вещами, внутренне ужаснувшись количеству розовых пеленок, ползунков и распашонок. Наверное, во мне опять взыграло чувство противоречия, потому что я умудрилась раскопать на дне ящика черное боди со светло-зелеными ползунками и одеть Фисбу в стиле рок-н-ролл. Однако, судя по ошеломленным взглядам подружек — не говоря уже о странном выражении лица Хайди, когда мы прощались на пороге, — мы произвели сногсшибательное впечатление, но только не то, которое планировалось.

— Ну, знаете, — возмутилась я, — по-моему, если уж пришлось родиться девчонкой, не стоит каждый раз напяливать розовые платьица с рюшками.

— Конечно, нет, — быстро согласилась Лиа. — Но не нужно впадать в другую крайность и наряжать кроху дальнобойщиком.

— Господи, да разве она выглядит как дальнобойщик?! — возмутилась я.

Лиа склонила голову набок, как бы прицениваясь:

— Пожалуй, ты права. На дальнобойщика она нисколько не похожа, на фермера — это да. Или на строителя. А, девчонки?

— И все потому, что она не в розовых ползунках?

— Она еще младенец, — вмешалась Мэгги. — Младенцев всегда одевают в светлые тона, предпочтительно — в розовое.

— А кто это решил? — выкрикнула я и, не давая никому вставить слово, сама ответила: — Общество! Кстати, то же самое общество с завидным упорством насаждает мнение, что удел девочек — булавки, иголки, тесемки да заколки, после чего вряд ли можно говорить о позитивном самоутверждении. К чему это ведет? К заниженной самооценке со всеми вытекающими последствиями: обжорство, беспрекословное подчинение и бессилие перед семейным, сексуальным и имущественным насилием.

Подружки даже рты от удивления раскрыли.

— Надо же, и все из-за обыкновенной розовой пеленки?! — растерянно переспросила Лиа.