- Подожди. – Эрика остановилась, только сойдя с крыльца.

 - Что?

 - Сейчас. - Она подбросила в воздух букет из кленовых листьев, изрядно помятых и поломанных после нашего поцелуя, и они, медленно кружась, опустились на нас. - Вот так, - удовлетворенно сказала моя жена. – Ни букета, ни молодых девиц, готовых его поймать, здесь нет, но лично мне так даже больше нравится. Кейн, - она заглянула в мои глаза. – Я люблю тебя. Ты единственный человек в мире, который знает, что я хочу, даже если мне самой еще об этом неизвестно. Я горда тем, что вышла за тебя замуж.

 - Я люблю тебя, Эрика, - только и мог ответить я, обнимая и прижимая ее к себе. – Я твой и всегда буду твоим.

 - Я твоя и всегда буду твоей.

 Мы опять целовались, стоя перед замшелыми стенами старой ирландской церквушки. Мы были женаты. Отныне и навсегда.

Глава 11.  

 Эрика

 Мы целовались на ступенях красивой старинной церквушки. Кейн бережно прижимал меня к себе, и в его поцелуе помимо нежной любви, жаркой страсти, не угаснувшей за прошедшие года, и обещания надежности и защищенности чувствовалось что-то новое. Чуть позже я поняла – это было всегда владевшее им собственническое чувство, но сейчас оно изменилось. Кейн поцелуем предъявлял на меня права, сообщая всему миру: «Эта женщина моя!». Так целовали своих жен кавалеры в напудренных париках, рыцари, не удосужившиеся даже сбросить на землю свои латы, и нечесаные дикари, одетые в звериные шкуры. Именно так мужчина должен целовать женщину, на которой только что женился.

 Жена… Я никогда не думала, что стану ею таким образом – в уединенной старинной церкви на вершине холма, окруженной раскидистыми кленами, в обществе только священника и двух свидетелей, Эстер и Рика. Возможно, я неосознанно оттягивала нашу свадьбу, не желая быть разряженной куклой в бриллиантах и безумно дорогом платье, выставленной напоказ перед сотнями совершенно незнакомых мне людей только потому, что «так положено». А Кейн, мой муж – как я с полным правом могу его сейчас называть – сделал так, что эта церемония не вызвала у меня никаких отрицательных эмоций. Ну, почти никаких... Я вспомнила, каким растерянным он выглядел, получив букетом по лицу. И ему, кстати говоря, повезло, что там не было роз, иначе молодой муж проводил бы брачную ночь с царапинами на лице.

 Муж… Первая брачная ночь… Меня охватило странное томительное предвкушение. Странное, поскольку мы уже несколько лет живем вместе, я ношу ребенка от него, и наша первая ночь не принесла особого удовольствия ни одному из нас. Но сегодня я впервые лягу в постель и прижмусь к собственному мужу, а если учесть, что прошло столько дней…

 Я невольно задрожала и потеснее прильнула к Кейну.

 - Замерзла? – Кейн отстранился и поспешно сбросил с себя пиджак, накидывая его на мои обнаженные плечи. – Эрика, я совсем забыл, что ты почти раздета. Пойдем в машину, она внизу, у подножия холма.

 Устроившись на пассажирском сиденье автомобиля, ощущая теплый воздух из климатической установки, обдувающий мое тело, я поинтересовалась:

 - А куда мы едем? В Дублин, ко мне в гостиницу?

 Кейн, протянув руку, сжал мои пальцы.

 - Нет, на сегодняшнюю ночь я снял другой номер. Но вначале предлагаю перекусить.

 Я внезапно поняла, что жутко проголодалась и с воодушевлением согласилась.

 - Какой-нибудь хороший ресторан? – поинтересовался Кейн. – Можем доехать до Дублина, если хочешь, не сомневаюсь, что найдем там то, что нужно.

 - Не хочу, - решительно отказалась я. – Рестораны везде одинаковые, на мой взгляд. Давай поищем в Селбридже что-нибудь вроде паба. Какой смысл приезжать в Ирландию, чтобы поужинать в Рэдиссон-отеле?

 - У меня нет возражений, - улыбнулся мой муж, поворачивая налево, к центру Селбриджа.

 Симпатичное заведение нашлось совсем неподалеку, буквально через пару кварталов. Нас привлекла зеленая вывеска «Веселый лепрекон». Кейн, не говоря ни слова, припарковался в удачно освободившемся месте, помог мне выйти из машины и пропустил внутрь, придержав тяжелую дверь.

 Я с любопытством огляделась. Как и сегодня в церкви, мне внезапно показалось, что мы попали в позапрошлое столетие. Простая добротная мебель, вытертые до блеска деревянные скамьи, лампы, стилизованные под старинные светильники, а в углу – небольшая фигурка старичка в зеленом кафтанчике и зеленой же остроконечной шляпе, поставившего ногу на горшочек с монетками и весело улыбавшегося. Никаких модерновых сверкающих барных стоек или аляпистых, бьющих по глазам яркими цветовыми пятнами картинок на стенах.

 - Вы первый раз у нас? – Рядом возникла официантка в длинной клетчатой юбке, переднике и белой блузке с пышными рукавами. – Бросьте в горшочек по монетке - на счастье, и я провожу вас за столик.

 Кейн порылся в карманах брюк, вытащил два двадцатипятицентовика и протянул один мне. Монетки весело звякнули, упав в горшочек.

 - Я Мэгги. – Девушка просияла совсем не той вымученной улыбкой, которую можно видеть у американских официанток. – Пойдемте, я покажу вам, где можно сесть.

 Она повернулась, взмахнув широкой юбкой, и ловко стала пробираться через заполненный зал. Кейн обнял меня за плечи, привлекая к себе, и повел за ней.

 Официантка провела нас к маленькому, на двоих, столику, стоящему очень неудобно, почти у входа в кухню, но вполне устроившему нас.

 - Сейчас принесу меню, - девушка опять повернулась, но Кейн остановил ее.

 - Мэгги, подождите. Не надо меню. Принесите нам что-нибудь сытное, но легкое.

 - Тогда камбала с овощами, - мгновенно ответила девушка. – И светлый эль, да?

 - Нет, - покачала я головой. – Воду, просто воду, хорошо?

 - Конечно, - улыбнулась официантка, вновь разворачиваясь.

 - Мэгги… А почему вы решили, что мы здесь впервые? – позвал ее Кейн.

 - Потому что сегодня суббота, и здесь собираются только завсегдатаи, - весело пояснила девушка, обведя рукой заполненный людьми зал. – Они приходят послушать Шэннон.

 - А кто такая Шэннон? – поинтересовался Кейн.

 - Вы не знаете? – изумилась девушка. – Она поет старинные баллады. Ее давно зовут выступать на сцене, но Шэннон не желает. Она предпочитает приходить сюда каждую субботу, говорит, что у нас чувствуется дух древней Ирландии. Понимаете, о чем я говорю? – Мы кивнули. – Ну вот, - обрадовалась Мэгги. – Надеюсь, вам понравится ее пение.

 На этот раз девушку никто не стал останавливать, и она умчалась на кухню, чтобы вернуться через пару минут с приборами, ржаными булочками и водой в высоких запотевших стаканах.

 - Рыба будет готова через десять минут, - пообещала она и убежала.

 - Тебе нравится здесь? – чуть встревоженно спросил Кейн, зная, что я не очень люблю скопление народа и, тем более, так называемую «живую музыку».

 - Очень, - улыбнулась я, беря его за руку. – Думаю, мне удастся пережить и нежданный концерт. Пусть свадьба будет нетрадиционной до конца!

 Кейн, усмехнувшись, сжал мои пальцы, на одном из которых сияло тоненькое кольцо.

 - Красивое, - тихо сказала я. – Хорошо, что на нем нет ничего выдающегося, типа фамильных бриллиантов, или глупых романтических надписей, вроде «Твой навеки»...

 - Я знал, что тебе понравится. Но надпись я все-таки сделал, правда, не слишком романтическую, - улыбнулся он.

 - Какую? – заинтересовалась я.

 - Сними и посмотри.

 Я стащила с пальца кольцо и поднесла его к светильнику в форме свечи, стоящему на столе. Мне пришлось напрячь зрение, но достаточно было разглядеть только две заглавных буквы – «М» и «Д», чтобы понять, что означает надпись.

 - Осталось понять, кто из нас теперь Мастер, - засмеялась я, вновь надевая кольцо на палец.

 - А это имеет какое-то значение?

 - Нет, - чуть подумав, сообщила я. – Тем более, что я точно знаю, кто через полгода будет Мастером, по крайней мере, для меня.

 - Да уж, - улыбнулся Кейн и опять сжал мою руку.