Учу деток читать и считать - вот и весь сказ.
Говорят, мужики в этом состоянии начинают женщинами бурно интересоваться - так для меня и в этом ничего изменяющего бытие нет. Предложения подобного плана от юных прелестниц и зрелых матрон я получаю достаточно часто - научился намёки понимать. А только принимать удаётся не все - свои три жены подобные предложения делают мне куда как неотразимей, а я в этой сфере не гигант.
Рассказал нашим ботаникам то, что помнил про опыление-скрещивание, про селекцию… будто они и без меня об этом не догадались! Однако, выслушали внимательно, сделали вид, что благодарны. И на том спасибо. Хотя, стыдно мне было плавать, когда пошли вопросы - я ведь не так уж много вспомнил из того, чего никогда толком не знал.
В общем, полезность моя в качестве источника новых знаний иссякла. Даже при том, что я отлично знаком с разницей между постоянным током и переменным, так ни того, ни другого тут отродясь не бывало. И даже тот факт, что материалы для создания гальванического элемента в моём распоряжении имеются, вовсе не означает, что стоит его делать, потому что с радиоделом я незнаком, а чтобы строить телеграфные линии у нас элементарно нет проволоки. Да и, сказать по правде, при здешней плотности населения, если мобилизовать нужное количество телеграфистов, так оставшимся незанятыми в системе связи людям только и дела будет, что их кормить.
Радиосвязь была бы куда эффективней. Нет, построить радиопередатчик я, может быть и сумею, к конце концов любая электрическая машина переменного тока прилично всякой электромагнитной грязи гонит в эфир. Уж, небось, что-нибудь смастрячу. Загвоздка в том, что о приёме сигнала у меня никогда не было ни малейшего представления. Слова, вроде: усилитель, гетеродин или там, детектор, - слыхивал, конечно, однако про то, как они устроены, спрашивать лучше не у меня.
Вот и стал я размышлять о приёмнике электромагнитных волн. Не каких-то особенных, а любых, какие попадутся. Дело в том, что про зарю эпохи радио, про искровые передатчики наверняка слышали все, как и про то, что первый радиоприёмник вообще назвали грозоотметчиком за то, что он реагировал на молнию. Как он был устроен, не помню, но, вроде как, не шибко сложно.
Ещё я по старым временам помню, что, чем больше антенна, тем дальше на неё ловится. С этого и начал. Ну сами посудите, зачем мне паровоз изобретать… тьфу, велосипед, когда великие потомки всё изучили ещё до моего рождения. Одним словом, медной проволоки по моей просьбе накатали, а уж я её намотал пошире на деревья, к которым наш летний навес пристроен. Думаете, окислится? Не-а. Здешние умельцы делают очень приличные лаки, вот одним из них и покрыл я своё сооружение. Оба конца подвел к столу, где обычно проверяю домашние задания учеников. Сижу, смотрю, размышляю, как мне теперь хотя бы какую-то грозу отметить.
Ясно, первым делом пришёл на ум капитан Врунгель, который больным зубом морзянку слышал. Не помню только, своим, или старпома. Книжка, в которой это прописали, ещё при союзе выходила, то есть во времена серьёзные, когда всякой мути не печатали. Тем более, что итальянец по фамилии Вольта почуял электричество не сам, по дёрнувшейся лягушачьей лапке. То есть, нервная система у нас, животных, к электричеству восприимчива, а по антенне именно оно, это самое электричество и гуляет под действием всяких электромагнитных полей - радиоволн в том числе. Ну да, кто с проводкой работал, небось и сам подтвердит - реагируют органы чувств на электрическое воздействие.
Так что взялся я двумя руками за концы антенны и посидел так с полчасика. Нет ничего. Ну так, может статься, и нет нигде никакой грозы, или она шибко далеко. Но, в любом случае, понятно, что всё упирается в чувствительность. Пробовал я и в лягушачью лапку погружать концы антенны. Да вот беда, не смог понять отчего она то дрыгается, то не дрыгается. К тому же без лягушки лапка не слишком долго остаётся свежей, а ловить этих попрыгух мне надоело быстро. Чую, тут надо бы как-то по другому. Прибор какой-то прилаживать необходимо.
А я, если честно, хорошо помню только три типа измерительных приборов: электромагнитные, магнитоэлектрические и электростатические. В двадцать-то первом веке про такие приспособления не все могли и слышать, потому что кругом цифровая техника, но я то их, когда работал, и в руках держал, и случалось, внутрь лазил. На нашем наладчицком жаргоне именовали их "головками" и во многих щитах они исправно служили. Да и в техникуме вечернем про их принципы работы у нас был курс.
Так вот, ни за электромагнитные, ни за магнитоэлектрические приборы браться я не хотел категорически, потому что там нужно делать катушки, для намотки которых наша катаная проволока толстовата будет. Налаживать же производство тонкой никакого желания я не испытывал. Хватило мне и с паровиками возни, где про каждую финтифлюшку целая история. Нет уж, сделаю то, что проще. А это как раз и есть электростатический вольтметр. Чтобы не возиться с шарнирами и пружинами я подвесил чувствительный элемент - пластинку - на паре золотых проволочек метра два длиной. А рядом - вторую такую же пластинку укрепил неподвижно. Вот к ним-то и подвёл я концы антенны. Про возню с изоляторами и про то, как защищал свой вольтметр от ветра, рассказывать не стану, ничего в этом хитрого нет. А только приметил замечательную особенность у этой штуки - она пластинкой о пластинку негромко звякает в аккурат незадолго до того, как отдалённый грозовой раскат чуть слышно доносится до Вашего слуха.
И вот это свойство не только мне по душе пришлось, но и жёны мои полюбили грозоотметчик всеми своими древними сердцами. А что Вы думали, у андерталок и неандерталок не болит душа, если почти просохшую после стирки одёжу ни с того ни с сего ливнем исхлещет? А так, услышал позвякивание - беги, снимай с верёвок бельишко, а остальное и утюжком можно до ума довести. Каким утюжком? Так чугунным, делаем мы их. Вскоре даже сигнал на ближнем биле стали подавать. Три-четыре. Предгрозовое предупреждение. Его сразу окрестные хозяйки, почитай, на весь Тупобычковский округ репетуют, так что перестали лапушки наши после внезапной непогоды постирушки свои переполаскивать. А за лето таких случаев, иной раз пять-шесть. Нет, не зря я старался. Пользу людям принёс.
А люди первое время приносили в жертву электростатическому вольтметру живых лягушек. Народ тут простой, зайдут как к себе домой, в шахту ветрозащитную кваку закинут, и водички ей нальют для бодрости. Душевный в этих краях народ. Деятельный и очень честный.
Спросите, зачем они воды подливают? Так через стекло, что внизу прилажено для наблюдения за поведением пластинки, куда и жертвоприносители заглядывают, чтобы убедиться, что животина попала, куда следует, видно, как она шлёпает по лужице налитого туда для демпфирования колебаний чистейшего масла. Оно, чтобы маятника из чувствительного элемента не устроить, пластинку и притормаживает за нижний конец. Вот это масло люди принимают за воду, думают, что она почти вся высохла, и сразу подливают её до верхней кромки пластины.
В общем, я рядом с объектом поклонения поставил ведро с крышкой, и написал на нём, что лягушек надо складывать именно сюда. А то замучился ремонтировать аппаратуру.
Нет, не переделаешь этих сынов природы. Помнят они, как подтрунивали надо мной, когда я по всей округе носился с сачком в поисках этих земноводных, а теперь признают свою неправоту, да не словом, а делом. Скажете, что они читать не умеют? Мимо. По школьному поселению и ближним слободам совсем неграмотных, считай, и нету больше.
Справившись с изготовлением радиоприёмника, я принялся строить радиопередатчик. Искровой, ясное дело. Ведь молния - это частный случай искры. Те, кто ходил в школу, не дадут соврать, что устройство такого рода видели на уроках физики. Называется оно "электрофорная машина". Вот это чудо техники я и собрал почти без ошибок, потому что оно несложное, там только про ремешки привода нужно не забыть, что один прямо идёт, а второй накрест.