Не стану долго рассказывать об этом визите, тем более, что оказался он кратким. Коготь потребовал решить спор поединком на палицах. То есть, кто победил, тот и остаётся хозяином Ивовой речки и земель по её берегам. Тёплый Ветер - а он у нас вождь, значит, ему и биться, - выбил дубинку из рук противника, заодно сломав ему обе руки. Левую пришлось ампутировать, а на правую сделали хороший лубок. Впрочем, бедолагу это не спасло - его потом добили свои.

Долблёнки, на которых Люди Тигра возвращались восвояси, проследовали мимо нашего лагеря через три дня. Мы молча провожали взглядами этих раскрашенных грязнуль. Большинство наших печалилось, что не удалось сойтись в открытом бою с этими людьми, но моя душа нежно мурлыкала. Понимаете, как бы ни были мы хорошо обучены и экипированы, но всё равно были бы потери, а хоронить своих - это для меня ужасно огорчительно. И ведь тут чуть не половина - знакомцы. Среди них - отличные мастера, авторитетные исследователи, авторы монографий по вымучиванию и вымораживанию глин, по жжению дубового угля и выгонке берёзового дёгтя.

Оплакивать их - это прощаться с результатами многолетних трудов. И ради чего? Ради удалой молодецкой сшибки?

Мы ещё немного постояли лагерем в устье Ивовой речки. Воеводы продолжали трудиться над боевым слаживанием, пользуясь столь представительным сбором людей в одном месте. В мирных обстоятельствах подобное, считай, невозможно, а тут даже от самых маленьких родов люди подтянулись, бывало и поодиночке. Они-то себя полагали нашими, а мы об этом могли и не догадываться. Попробуй-ка, пересчитай древних людей, бродящих в диких доисторических лесах.

Дождались прибытия когидского казачьего воинства на пароходе. Нет, шёл он на вёслах, приводимых в движение казаками, но труба обжиговой печки выразительно дымила - у меня аж слёзы умиления выступили от такой дорогой сердцу картины.

Многие старейшины родов увидели тут друг друга впервые. Особенно впечатлён был праттский вождь из Шаны, тот, которому мы когда-то подкинули ячменя. По-нашему он объяснялся с заметным напряжением, но с вопросами приставал ко всем подряд. Без конца путал понятия "дух" и "бог", причисляя меня к числу последних. И, время от времени, надувался от гордости, осознавая свою принадлежность к великой общности, столь дружно собравшейся защищать даже не своих, а просто соседей. "Мы, люди из Союза", говаривал он, общаясь с людьми долин - старейшины посёлков с Ивовой речки тоже зачастили в наш военный лагерь. Всё теребили себя за бороды и прикидывали: присоединяться, или погодить. К Союзу, имею ввиду.

Тёплый Ветер никого не уговаривал - он уже почуял на своей шкуре проблему управляемости нашей организацией из-за больших расстояний, и далее усугублять её не стремился. Хотя самостоятельность вождей снимала с него часть головной боли, но эта же самостоятельность частенько приводила и к результатам, далёким от запланированных. Чаще всего, это выражалось в избытке жратвы и в том, что горшечные мастерские перекашивало на производство посуды для консервирования, отчего нехватку инструментов приходилось стойко переносить в тех местах, где шло строительство - дело в том, что керамические пилы довольно часто ломались, да и не они одни. А железо у нас выходило мягким. Мы ведь повторяли домницы с картинки из учебника истории, которую я видел ещё в своей прошлой жизни.

А тут подвалила ко мне Сизая, наотрез отказавшаяся оставлять без присмотра свою плавучую гончарню, на которой лихие когидские казаки помчались к месту сбора, и начала компостировать мозги натурально рассказывая о том, что у неё, видишь ли и сода, и поташ, и пушонка плавятся в тигле. А песок - не плавится. Но, если бросить его в расплав одной из этих субстанций, то он там растворяется.

- Ну и фиг с ним, - говорю, - с песком. Какая нам от этого польза?

- Тю, - отвечает мне эта многомужица, - сам же говорил, думать нужно, а не рефлекторно реагировать на раздражители. Смотри: - и протягивает мне вполне себе чистый кусок бесцветного стекла. То есть не мутную, заранее не скажешь какого цвета пластину с пузырьками внутри, какие мы до сих пор вставляли в оконные рамы, а настоящее, как из моей прошлой жизни, стекло.

- В общем, если похлопотать, позаботиться хорошенько очистить все компоненты, то сам видишь, какая красота получается.

Вот так и утёрла меня бывшая ученица.

Потом раз - гляжу: молодые мужчины с мягкими ещё бородами друг друга за грудки хватают. Причем - никакого мордобоя. Зато ругаются - аж слюна брызжет. Оказывается, это тупобычковцы с горшковцами спорят, чья бурса круче. А рядом три охламона стоят и ухмыляются. Вот у них я и спросил, чего это они такие стеснительные. Оказалось, это парни из Гороховки, моего дяди Глубокого Омута выученики и помощники. Один из них и молвил слово мудрое:

- А пущай завтра о полдень мы снова сойдёмся, да поглядим, кто кого шибче удивит.

Это, на моё понятие, он соцсоревнование объявил. Народ сразу и повёлся - простодушные древние люди слабы на "слабо". Особенно молодые.

А удивили всех, разумеется, гороховцы. Они на ручье выстроили водяные часы с деревянным боем. В аккурат в полдень и бумкнуло. А я как увидел, что тень от палки пришлась в это время в аккурат на заранее захлёстанный колышек, так сразу же вспомнил, что ничего ни про звёзды, ни про светила небесные никому не рассказывал. Даже про то, что географическую широту можно по полярной звезде определить.

- Что дальше делать будем, Зайка? - это меня Жалючая Гадюка спросил. Вожди как раз сошлись в удобном месте, чтобы держать совет. О чём совет? А о чём получится. Раз уж всё равно собрались в одну кучу, так почему же не потешится многозначительным разговором? Хотя, по глазам вижу - никому ни от кого ничего не нужно, и вообще - любые спорные вопросы отсутствуют напрочь.

Всем нравится дружно собраться вместе, чтобы ввалить любому, кто решился побеспокоить соседей. Это меня тоже устраивает, но из истории, не здешней, а той, которую изучал в школе в прошлой жизни, я знаю - мирного времени на белом свете не было практически никогда. И, если не похлопотать, обязательно откуда-нибудь припрётся некто решительный, сильный и многочисленный, чтобы потеснить нас, или покорить, или уничтожить - это сильно зависит от вкуса завоевателя.

Опыт последних лет подтверждает данное положение: Деревянные Рыбы, пратты, Люди Тигра - всё это присутствующим известно и без меня. Поэтому я и завожу разговор сразу о главном. О том, что сбор информации о соседях - залог успешного предотвращения подобных инцидентов. То есть - главной заботой следует полагать разведку. И местность на карту класть, и людей, что на ней живут, изучать, и сведения о них добывать.

Плакса меня сразу поддержал, заодно доложив, что тупобычковские скампавеи необходимо срочно передать когидцам. Тогда он дальше пройдёт вниз по большой реке. На что Сизая заявила, что, если бы Дальний Бросок не поскупился и выделил ей побольше мужей, то она бы на своей плавучей гончарне сама бы туда наведалась. Так что разговор быстро перетёк в конструктивное русло, и вскоре решение о возведении фактории на волоке из нашей речки в реку, текущую на юг, тоже было принято. И поручили эту работу каменщикам Карасика.

Я потом долго почёсывался, оплакивая намерение возвести у себя в школе обширный тепличный комплекс. И скампавеи наши, тоже реквизировали в пользу экспедиционных сил, для которых мигом нашлось так много желающих заняться географическими исследованиями вождей, что народ натурально таскал друг друга за бороды, оспаривая своё право на место землепроходца.