Мне хочется заменить этот простой и понятный всем ориентир на другой: на желание знать или, на худой конец, уметь. Ещё изредка встречались мне люди с неуёмной жаждой созидания. Но, в общем-то любой из этих трёх прекрасных вариантов внутренней мотивации в людях встречается не слишком часто. Грозный Рык, Сизая, Тихая Заводь и, наверное, Рокочущий Гром - как раз из таких редкостных экземпляров. Остальные способны удовлетвориться, если достигли для себя комфорта.

К настоящему моменту сообщество нашего Союза оказалось в состоянии решать достаточно сложные задачи, требующие объединения усилий многих людей. Та же резиденция резидента на плавучей гончарной мастерской, с острого язычка двоемужицы Сизой названная "Мокасин", - это ведь оказалось возможным благодаря совместным усилиям многих людей, разделённых сотнями и тысячами километров дикого доисторического леса.

Признаюсь честно - начавшаяся экспансия праттов воспринимается мною, как благоприятный фактор, тревожащий вождей и вызывающий озабоченность остального населения. Подчеркну: общую, совместную озабоченность. Это - солидаризирующий фактор. То, что нужно. Если эту опасность заботливо сохранить, можно будет довольно долго "убеждать" людей, выросших вольными охотниками, объединять усилия на ниве противостояния угрозе.

Почуяли во мне геополитические мысли? Ну так ситуация меняется, значит и отношение к ней нужно менять. Десятилетний кропотливый труд вождей союза и мои хлопоты в области просвещения принесли плоды - в Союзе возникли даже не ремёсла - школы мастеров. А наших условиях это такие дрожжи! Я ведь знаю, что на севере за горами зарождаются углехимия и металлургия, что при совершенствовании прядильных и ткацких станков мой дядя Глубокий Омут использует знания из механики, которыми я с ним поделился, что по примитивнейшей технологии получают цемент с применением которого недавние пещерные люди уже сейчас лепят рогожебетонных уродцев - нормальный путь технического прогресса. Путь проб и ошибок.

И я Великий Вождь и Великий Шаман Степенный Барсук в настоящий момент способен оказать на эти процессы решающее влияние.

Сказал бы мне кто, куда влиять!

Я шерхебель сделал с керамической железкой. Это такой узкий рубанок, который хорошо дерёт и позволяет, например, облагородить поверхность бревна. Чтобы в срубе оно легло плотнее. Ну и другие грубые деревянные поверхности спрямить под рубанок. Понятно, что форма "железки" с привычной нам стальной пластинкой не совпадает, да и затачивать её приходится иначе, однако, инструмент работники оценили, и в Когиде открылась шерхебельная мастерская. Следующим шагом будет освоение рубанков, а там и отборники, фуганки… столярное дело помаленьку заведём. Инструментальную керамику Сизая делает легко и даже с видимым удовольствием. Форпост становится полноценным городком… так что же там у праттов стряслось?

- Зая! Я снова полную лодку ячменя наторговал. Куда его? - Соколиный Глаз прибыл, чтобы отчитаться о проделанной работе.

- Ты одёжу пратта-земледельца себе справил? - смотрю я на своего агента требовательным взором строгого руководителя.

- Ну да.

- Про ячмень я Пуночке скажу, она сообразит, а ты топай к Дальнему Броску, переоденься там и жди меня.

Я заглянул в песочницу, чтобы позвать к разговору Плаксу и послал мальца за вождём. Его не вдруг отыщешь - то он корзину плетёт, то на башне торчит, осматривая местность, то дозоры проверяет - разносторонний такой товарищ.

Пратт, натуральный пратт наш Соколиный Глаз в этом прикиде. Штаны из рыхлой материи, похожей на ту, которую я видел здесь до пуска ткацких станков. Жилет из хорошо выделанной шкуры, на шее бляшка, взятая мной у Фаи. Она, как выяснилось, тоже этого народа уроженка, праттского, только более южной ветви.

- Смотри Рябчик, - показываю я план местности на шкуре. - Вот сюда тебя забросят и высадят на южный берег. Плакса со своими разведчиками проводят к тропе, что идёт в сторону переправы - засекли дозорные приближение переселенцев, но они со своими волокушами так медленно плетутся, что ты их как раз догонишь перед бродами. Попросишься у старейшины в попутчики, а там поищи способа прилипнуть и остаться с ними. Уверен, направят их через все захваченные земли до самой границы с нами. Примечай всё и запоминай. Мы уже, считай, год соседствуем с этим сообществом, а знаем про него только то, что ты вызнал.

А вызнал Рябчик немного. Деревеньки сеют злаки, возят зерно в Место Силы, рядом с которым можно выменять нужные вещи. Но этих нужных вещей тут совсем мало, а просят за них много. Жрецы сообщают, что боги нынче немилостивы и насылают порчу на священный напиток. Сильные Охотники почти все покинули святилища и не приносят дичи, а сами её съедают или выменивают на неё зерно и овощи у земледельцев.

То есть общее впечатление такое, будто система управления у наших новых соседей разладилась, и подкрался хаос. Связность общества теряется. И есть у меня подозрение, что упускать этот момент не стоит - власть лежит под ногами. Нужно лишь наклониться, чтобы поднять её. И как этим воспользоваться? Не знаю - в такого рода технологиях я не искушён. Однако, год нынче богат на малину, а в конструкции бродильного кувшина ничего сложного нет. Со всех окрестностей и мужественные охотники, и нежные женщины, и добрые дети несут и несут сладкую ягоду, из которой Великий Шаман делает отраву для ненавистных захватчиков.

Здесь, неподалеку от фронтира многие жители заботливо согревают за пазухой увесистые камни для праттов. Ягодные же вина в России-матушке многие делывали, так что я - не исключение. Хитростей тут особых нет, только аккуратность, тщательность и вовремя мёду добавить.

Полагаете, это я широковато замахнулся? И я так полагаю. Но начатое дело до конца доведу. Даже если и не выйдет ничего, буду знать, что честно пытался. А пока - терпение. И вину, чтобы стать достойным напитком, требуется время, и Рябчику нужно проделать пешком около полутысячи километров, да не одному, а вместе с волокущими волокуши переселенцами с юга. Так что - терпение и терпение. Древний мир не любит суеты.

Разгибаю спину и вытираю пот с лица. Уборка гороха в самом разгаре, и я наравне с вождями рву из земли путающиеся плети. Палки треног неохотно расстаются с обвившими их растениями, но их выдирают и складывают отдельно. Клубки лохматящихся стеблей укладывают на огромные кожаные полотнища и волокут молотить. Сбор гороха - трудоёмкая ручная операция, требующая согласованных усилий множества людей, проводится нами как важный общественный ритуал - тут тебе и состязательность присутствует, и одобрительность и даже какая-то праздничность.

Вожди пашут наравне со всеми, потому что время расслоения общества ещё не пришло, а распоряжаться тут им никто не позволит - это удел женщин, присматривающих за растениями. Зато вечером все с трудом доползут до своих подстилок и отключатся. Вот тут-то молодёжь, у которой всяко сил побольше, устроит маленькую оргию, роднясь направо и налево. Увы, мир не переделать, поэтому моё дело поддержать это здоровое начинание в меру сил, естественно.

- Зай! Говорящая береста с поста при Шане, - это меня нашёл гонец. Не скажу, будто я сильно доволен тем, что оторвали от дела - только, понимаешь, разухарился! Я ведь молод, силён и расположенность к энергичным движениям у меня естественная - но любопытство удовлетворяю немедленно.

Добрая весть - в пустующую две зимы деревеньку пожаловали жители. Не люди долин, которых оттуда вышибли, а любители священного напитка бир. Сеять ячмень. Интересно, осмелятся ли они на такой шаг в этом году - ведь уже середина лета. С другой стороны, если не снимут урожая - как проживут? Тут бы самое место и время получить помощь от центральной власти, поддержку продуктами и утварью… но это пока не в обычае. Наверняка благородная задача обеспечения себя всем необходимым возложена на плечи самих нуждающихся.