Но не только это было удивительным. Николь совершенно не испытывала злости, ярости, которые, возрастали в демонах стократно с обретением новых сил. Как и не чувствовала страха перед властью Таяра или Исиба. Полностью утратив память, что не случалось ни с одним из них до этого, демоница являла собой гремучую смесь агрессивного нахальства и ослиного упрямства, не признавая ни чьей власти кроме Марины.

Скрутив извивающуюся и брыкающуюся девушку, он потянул ее к проходу, в который раз как малому ребенку вдалбливая, прописные истины.

- Если останешься, Таяр прикончит тебя, и чем ты тогда поможешь своей Госпоже? Повелитель разрешит эту ситуацию. Ты должна рассказать ему, что Клидис поведала Марине про джиннов и про исполнения желаний. Иди. Он или Ясмин заберут ее отсюда.

- Она слабеет… - Рассеяно и огорченно произнесла, преставшая сопротивляться Николь.

- Тем более, ты должна спешить, - Саид воспользовался секундным ступором и пихнул девушку в проход.

Как раз во время. Поскольку стоило проходу закрыться, как в просторный холл ворвался взъерошенный и сильно разозленный джинн. Напускной лоск человечности слетел с него как сухая шелуха, открывая истинный устрашающий облик. Стихия ревела в Таяре, обдавая жаром адского пламени, мышцы бугрились, перекатываясь при каждом сильном вдохе, а татуировки, ожив, сплетались в жуткие картины. Немигающие, засасывающие в свои безжизненные черные омуты глаза, сверлили его как какое-то диковинное насекомое.

Саид, знал, что предал доверие Хозяина так же, как и то, что поплатится за это, но ему было все равно.

Что ему осталось терять?

Лишь разум, забитый тысячами способами пыток и памятью о миллионах оттенках боли, в потерявшем остроту восприятия теле зверя, существующего на первобытных инстинктах выживания любой ценой.

- Кто. Сказал. Марине? – Четко вырубая в воздухе каждое слово прорычал Таяр. – Почему ты не предотвратил этого?

- Клидис. Я не успел. – Сухо отчеканил демон и, безразлично добавил. – Но ведь девушка загадала последнее желание, не так ли?! Так какая разница тогда? – Последнюю фразу он уже хрипел, поскольку пальцы Таяра, впиваясь в горло и сжигая кожу, приподняли его тело вверх.

Глаза в глаза, утопая в муках, от того, что разгневанный Хозяин, срезая слои памяти, копался в его воспоминаниях, Саид сохранял спокойствие обреченного. И лишь каплей восхищения в голове билась мысль, что странная не такая как остальные демоница, сопротивлялась бы конца. Глупая, она не понимала, что ни рай, ни ад, ни тем более кривая неуправляемая жизнь смертного, не принесут короткого, но от того невообразимо сильного ощущения счастья и покоя, которое дарит только окончательная смерть и небытие. Его тело пожираемое стихийной яростью Таяра, истлевая превращалось в дым, но даже последняя оглушающая боль не могла вытеснить радости избавления…

Таяр раздосадованный неуправляемым желанием вернуться к Марине, плохо контролировал себя. Взбешенный тем, что Саид шпионил за ним для отца, он уже не воспринимал, а просто вбирал в себя образы, не замечая, что стихия вырвавшаяся на свободу пожирает демона. Одержимый яростью, он очнулся только тогда, когда пальцы, удерживающие тело Саида, сжали пустоту.

Картины выстраивались в ряд, не принося успокоения, наоборот вызывая еще большую смуту и волнение.

Таяр мог поверить в игры Исиба с ним, даже в безрассудную ненависть Клидис, но принять то, что Марина джинния - не мог.

Стремительно преодолевая расстояние отделявшее его от спальни, джинн мысленно твердил:

«Очередная интриганка, подосланная отцом?

Нет! Невозможно!

Она не смогла бы! Она не поступила бы так… не зашла так далеко.

А если да, то зачем… к чему были эти наигранные обвинения?

Почему, она не разорвала иллюзию и не избавилась от связи?

Нужно узнать… нужно проникнуть в ее сон... убедиться, что измышления Саида лишь бред… или подтвердить их».

Таяр сам не знал, чего желает больше, чтобы Воробушек оказалась невинной жертвой, чувства и жизнь, которой он растоптал, подарив сомнительную иллюзию исполнения желаний, или амбициозной джиннией польстившейся на посулы отца.

Глаза джинна сверкнули издевкой. Если второе - она сама выбрала свой путь…И еще не раз пожалеет, что не отказалась.

Чтобы не обещал ей отец, ее ждала участь ненасытной стервозной пустышки, такой же как Клидис, поскольку безвозвратное исполнение желаний, как ни прискорбен этот факт, накладывало свой отпечаток и на джиннов.

Таяр не понаслышке знал об этом.

Иногда влюбленные парочки, чтобы усилить чувственные восприятия прибегали к взаимному исполнению желаний друг друга. Обмениваясь энергией, они укрепляли связи между стихиями ради полного единения. К моменту, когда Клидис в попытке удержать его гаснущий интерес предложила исполнить ее желания, ему было уже по большому счету наплевать на нее, но в погоне за новыми ощущениями он согласился, ничего не обещая взамен. Таяр не испытывал угрызений совести или раскаянья по этому поводу. Она предложила – он поддержал, обычная сделка продлившая их связь чуть дольше.

Тогда каждый, пусть и не до конца сознавая последствий, знал, на что идет. Сейчас же, его разыграли вслепую, обвели вокруг пальца. И кто? Исиб, Клидис, Саид и совсем молоденькая девчонка! РИНА!

Желваки заходили от еле сдерживаемой злости и… желания.

А если нет? Если она не лгала, не разыгрывала ничего?

В душе Таяра шевельнулось раздраженное недовольство собой.

Он все еще жаждал ее и только ее.

Взгляд прошелся по неподвижно лежащей на середине кровати фигурке. Лицо спящей девушки светилось счастливым умиротворением, настолько отличным от его собственных эмоций, пропитанных яростью и сомнениями, что захотелось немедленно, сейчас же, оказаться рядом с ней. Рина как магнитом притягивала его, и не в силах противиться этому зову, джинн осторожно прилег рядом, прижимая безвольное тело к себе.

«Нет не могла… и все же…»

Он закрыл глаза, безликой тенью проникая в ее сон…

Таяр оказался на просторной светлой кухне, Марина, моя посуду, подтрунивала над сильно располневшей Викой. Женщина притворно жаловалась, но все же весь ее облик излучал радость материнства.

- …Не честно. Следующей должна была быть ты, а не снова я.

- Викусь, ну, вы уж как-нибудь с папой определитесь, рожать мне или делами фирмы заниматься? Тем более, прежде чем обзаводиться ребенком, не плохо бы для начала обзавестись мужем, – посмеивалась Марина, передавая мокрую тарелку сестре, но при этом глаза ее загадочно сверкали.

Джинн, знал, что это всего лишь иллюзия, и все же что-то шевельнулось в душе от мысли, что его Воробушек могла бы стать матерью… ребенка… от чужого мужчины. Сердце неприятно сжалось от мысли что его место рядом с ней занимает кто-то другой. Пусть просто во сне, не надолго, и все же... она была счастлива без него… Появилась жгучая нерациональная потребность показаться ей, подойти, встряхнуть, но связанный желанием, Таяр не смог сделать ничего из этого. Ему оставалось только смотреть и слушать, быть рядом и не прикасаться…

- Он с радостью отпустит тебя на пару-тройку годков в отпуск. Ты же знаешь. – Не отступалась беременная женщина. - И кстати сестренка, как долго ты собираешься прятать этого счастливчика от семьи, мы уже все извелись от любопытства?

Марина скосила взгляд и с улыбкой ответила:

- Не долго.

- Ну, намекни хоть, кто он. – С азартным блеском в глазах начала канючить сестра, явно намеренная вытянуть все подробности.

- Да, уж намекни. Хотелось бы посмотреть на выбранное тобой совершенство, - скрестив руки на груди и сверля женщин прожигающим взглядом, пробурчал себе под нос недовольный Таяр.