- И раз уж я тебя разбудил, раз уж ты приедешь сюда...
- Что еще?
- Позаботься о моей машине. Я бросил ее ночью... Как бы не угнали. Позаботишься, ладно? - Я выделил голосом слово
«позаботишься», надеясь, что Макс уже окончательно проснулся и понимает, что мое положение достаточно серьезно, иначе
бы я не стал его беспокоить. Я старался не загружать окружающих своими проблемами.
- Позабочусь, - буркнул Макс. - А где она?
- Где обычно, - сказал я и повесил трубку. Сглотнул слюну и посмотрел на следователя. Хотелось надеяться, что тот
пропустил большую часть разговора мимо ушей, не вникая в интонации. Судя по выражению его лица, так все и случилось.
Но тип в плаще не собирался успокаиваться.
- Так где же все-таки машина? - осведомился он с ухмылкой. - Нам бы хотелось на нее посмотреть. Вы же провели там
бурную ночь? Может, та девка забыла в машине губную помаду?
- Или трусы? - в тон ему отозвался я. - Могу точно сказать: лифчик она не потеряла, потому что лифчика на ней не было.
Не волнуйтесь насчет машины. Вы же слышали - мой шеф пригонит ее сюда. Он человек ответственный. - Я вложил в это
слово особый смысл.
- Ну и ладно. - Следователь, похоже, окончательно утомился и желал как можно скорее остаться в одиночестве. - Козлов,
отведи его в камеру.
- Счастливо оставаться. - Я пожал немного ошарашенному следователю руку, но Козлов бесцеремонно вытащил меня в
коридор.
- Сейчас прогуляешься на интересную экскурсию, - пообещал он, слегка постукивая кулаком по моему невезучему
позвоночнику.
- Мне кажется, там нет ничего интересного, - сказал я. - Разве что вы теперь ставите в камеры цветные телевизоры и
финскую сантехнику.
Переступив порог камеры и услышав за спиной лязг закрывающейся двери, я осмотрелся и вздохнул. Финской
сантехникой здесь и не пахло.
Здесь пахло совсем другим.
Глава 15
В самой дерьмовой ситуации можно при желании выискать свои положительные стороны. Сейчас была именно такая -
особенно по запаху - ситуация. И я решил использовать ее для того, чтобы вздремнуть хотя бы пару часов.
С некоторым сожалением я постелил на пол куртку - очень трудно потом будет отстирать - сел на нее и привалился к
холодной стене. И закрыл глаза.
Сначала мне казалось, что я вот-вот засну, и я терпеливо сидел с закрытыми глазами, ожидая желанного момента. Но сон
не шел.
Может быть, в этом была виновата не слишком располагающая к отдыху обстановка, может быть, я слишком
переволновался, ведь причин для волнения была масса - Сидоров, моя машина, Макс... Может быть, мне мешали заснуть
соседи по камере. Их было четверо. Один спал, но не крепко - периодически вскрикивал, бормотал что-то, размахивал
руками, потом просыпался, осматривался ошалевшими глазами, вспоминал, где находится, и укладывался снова. Второй
рассказывал анекдоты, причем делал это довольно своеобразно: он излагал сюжеты нудным, еле слышным голосом, словно
наказание за провинность. Его слушали двое - бородатый старичок бомжеского вида и широкоплечий мужик в ватнике.
Старичок то и дело взрывался отвратительным визгливым смехом, а мужик в ватнике тупо смотрел в пол и совершенно не
реагировал - ни смехом, ни мимикой.
При каждом очередном смешке бородатого старика я вздрагивал. Примерно через час я понял, что заснуть мне не
суждено. И я принялся изучать надписи на стенах камеры. Они привели меня в философское настроение. Захотелось
порассуждать о бренности всего земного, о тщетности и суетности бытия. И зафиксировать вывод афоризмом: «Все бабы -
бляди. Особенно Нинка-официантка».
После десяти утра моих соседей стали по одному вызывать на допросы. К одиннадцати я остался один и совсем уж
собрался затосковать, когда дверь открылась, в проеме возник милиционер:
- Кто тут Шумов?
Я оглядел камеру, не увидел других претендентов и поднялся. Меня привели в ту же комнату. Теперь, кроме следователя в
черном свитере и сурового парня в плаще, здесь присутствовали Макс и Гарик. Гарик был в форме, он меланхолично жевал
резинку и сдержанно поприветствовал меня кивком головы. Макс, напротив, дал чувствам волю.
- Ты так хреново выглядишь! - воскликнул он, оглядывая меня с ног до головы, включая испачканную куртку, которую я
осторожно нес на согнутой руке. - Это просто здорово!
- Что я хреново выгляжу? Это здорово?
- Конечно. Я испытываю от этого моральное удовлетворение, - признался Макс. - Ты мне постоянно устраиваешь
головную боль, да еще и с утра пораньше... Я искренне рад, что и ты неважно себя чувствуешь.
- Вы за этим меня вызвали? - устало спросил я, щурясь от яркого света люстры.
- Не только, - улыбнулся следователь. - Оказывается, Игорь вас хорошо знает...
- Да уж, - сказал Гарик. - Имею удовольствие.
- И ваш начальник, - последовал кивок в сторону Макса, - дал нам кое-какие объяснения...
- Насчет карбюратора?
- И про него тоже. Мы также осмотрели вашу машину...
Я покосился на Макса, но тот уставился в окно и вообще вел себя так, будто оказался в кабинете случайно.
- Там не найдено ничего подозрительного... - буднично произнес следователь, и у меня отлегло от сердца. Макс сделал
свое дело.
- Но там не найдено также ничего, что подтверждало бы совершение в машине полового акта, - резанул правду-матку
Козлов. Макс вытаращил глаза:
- У кого там был половой акт?!
- Не волнуйся, у меня, - сказал я.
- Это не так уж важно, - перебил следователь. - Как-никак, существует презумпция невиновности. И раз у нас нет никаких
серьезных оснований полагать, что господин Шумов причастен к нападению на «Европу-Инвест», то...
- Я могу быть свободен?
- Не совсем, - уклончиво ответил следователь. - Я тут придумал еще парочку вопросов...
- А потом можешь гулять на все четыре стороны, - подал голос Гарик. Он выглядел в капитанской форме непривычно
солидно, подавляя официозным видом и следователя, и Козлова. Но глаза его оставались прежними - грустными, карими,
совсем не милицейскими.
- Да, тем более что машина ваша стоит возле Управления, - поддакнул следователь. - И наша беседа не займет много
времени.
- Хорошо, я не возражаю.
- Вот и отлично, - обрадовался следователь, обводя присутствующих взглядом. Козлов был угрюм, Макс ехидно мне
подмигивал, а Гарик задумчиво смотрел в окно, где над крышами домов нависало низкое серое небо. Только я один
улыбнулся следователю. Мне пришлось приложить определенные усилия, чтобы растянуть уголки губ. Кожа на лице словно
одеревенела.
- Короче, жду тебя на работе, - сказал Макс и вышел.
- Из-за тебя я влез в спецгруппу по расследованию этого нападения, - печально сообщил Гарик, проходя мимо меня.
Козлов молча уселся на свой табурет.
Глава 16
Следователь не соврал - он действительно сумел придумать только два новых вопроса. Не могу сказать, что они
показались мне особенно изощренными.
- Нам рассказывали о вас как о ближайшем друге Сидорова. Но вам он ничего о готовящемся ограблении не сказал. Так?
Я согласно кивнул.
- Может быть, вы назовете нам имена других знакомых Сидорова, с которыми он мог быть более откровенен?
- Вряд ли. В основном Сидоров общался с теми же мужиками, с которыми работал.
- Мы начали их допрашивать, - заметил следователь.
- Вот видите... И еще одно. Для меня вся эта история с налетом на «Европу-Инвест» - полная неожиданность. Ничего