Скорее всего, Орлеанский Бастард рассчитывал на эффект, который произведет появление Жанны на сознание обеих сторон, и не позднее недели после ее прибытия, 4 мая, он начал атаку на укрепленные посты, выстроенные англичанами у восточных подходов к городу. Он даже не потрудился сказать ей об этом. Однако в начале сражения Жанна поспешила к восточным стенам. Французские солдаты, вдохновленные ее присутствием, сражались более смело, и англичане отступали.
Первый признак победы французов привел в движение порочный круг для англичан. Если французы продвинулись дальше, чем они надеялись, то это был признак того, что Жанна, посланная Небесами или адом, не важно, оказала удивительную помощь французам, и никто не мог этого отрицать. Англичане отступали и были готовы к дальнейшему отступлению.
Когда в Жанну попали стрелой, англичане возрадовались, но рана оказалась поверхностной, и, когда воительница снова появилась на зубчатых стенах, было легко подумать, что она неуязвима. И англичане с готовностью отступали.
К 8 мая англичане сняли осаду, бросая свои форты, артиллерию, мертвых и раненых. Они сделали это со всей поспешностью, чтобы выйти из досягаемости влияния Жанны.
Орлеан стал Сталинградом Столетней войны. Осада Орлеана стала высшей точкой английского вторжения во Францию. Миф об английской непобедимости был уничтожен, яркий свет затмил Азенкур, и с этого момента начался упадок английского влияния.
Карл коронуется
Жанна, оказав помощь Орлеану, требовала немедленно короновать Карла в Реймсе. Но французские генералы были не готовы к этому.
Осада Орлеана была снята, но также она была снята и в Монтаржи за два года до этого, что само по себе не остановило английское наступление, а просто задержало его. Требовалось большее — англичан надо было повергнуть в бегство и окончательно победить. Англичане никогда еще не терпели поражения в генеральных сражениях на всем протяжении Столетней войны. Если бы французы сумели одержать победу в генеральном сражении, то тогда, и только тогда они могли решиться на поход в Реймс.
Но действительно ли было неопасно добиваться такой победы? Французские генералы, должно быть, понимали, что если французская армия потерпит даже незначительное поражение, то влияние Жанны мгновенно исчезнет. Англичане могли бы тогда вновь осадить Орлеан, и на сей раз город, несомненно, падет сразу.
Только по прошествии полутора месяцев после снятия осады французы отправились в преследование. 28 июня 1429 года две армии встретились около Пате, что в 15 милях к северо-западу от Орлеана (англичане находились настолько близко даже спустя восемь недель после снятия осады).
Английская армия под командованием Тэлбота и Фастолфа была застигнута врасплох, ведь никогда еще не случалось такого, чтобы французская армия целенаправленно их искала. У англичан, однако, было достаточно времени, чтобы укрепить свою позицию обычной линией острых кольев.
Фастолф, рассматривая ситуацию спокойно, указал, что английские войска численно меньше. Это само по себе не могло быть решающим фактором, но англичане пришли в уныние, и нельзя было рассчитывать, что они станут сражаться храбро. Поэтому Фастолф рекомендовал продолжать отступление, таким образом избегая сражения и в надежде получить подкрепление или дождаться более благоприятной ситуации.
Тэлбот, однако, не хотел слышать ни о каком отступлении. Теперь англичане следовали за мечтами вместо реальности, так как Тэлботу казалось, что несколько англичан всегда смогут победить любое число французов в стиле Азенкура.
В то время как Фастолф и Тэлбот спорили, французы, воодушевленные присутствием Жанны, пошли в атаку, и, хотя Тэлбот дрался с огромным героизмом, англичане были опрокинуты; Фастолф знал о неизбежности подобного результата. Французы победили, и 2 тысячи трупов устлали поле битвы к концу дня. Фастолф сумел увести остаток англичан, но Тэлбот был взят в плен.
В более поздней английской мифологии, имеющей отношение к событиям Столетней войны, репутация Тэлбота была спасена за счет того, что Фастолфа объявили трусом, бегство которого привело к поражению. Это было явной клеветой, но репутацией храброго и заметного генерала пожертвовали, чтобы охранить репутацию опрометчивого дурака. Клевета была увековечена в первой части пьесы Шекспира «Генрих VI». Шекспир, кроме того, использовал имя Фастолфа — «сэр Джон Фальстаф» — для образа бессмертного жирного человека в обеих частях пьесы «Генрих IV».
Сражение при Пате было соответствующим кульминационным моментом в снятии осады Орлеана. Эта первая победа французов над англичанами в ходе Столетней войны изменила все. Французы могли теперь развить наступление, двигаясь к северу. Конечно, французский народ, воодушевленный и гордый победой, поднялся бы против англичан повсюду.
Но куда французы должны двигаться теперь? Со строго военной точки зрения главной целью должен был стать Париж, но Жанна д'Арк настаивала на Реймсе, и она, несомненно, была права. Подавляющее психологическое преимущество состояло в том, чтобы короновать Карла VII по всем правилам, существующим в течение тысячи лет.
Итак, целью был выбран Реймс. Значительная французская армия была собрана в Гиени, городе на реке Луаре, в 40 милях вверх по течению от Орлеана. 29 июня 1429 года войска выступили в почти двухсотмильный поход на северо-восток по направлению к Реймсу, проходя через сельскую местность, которая теоретически была в значительной степени под контролем англичан и бургундцев.
Французские лидеры были правы. Радостные французы приветствовали первую победоносную французскую армию, которую когда-либо видели, с Жанной д'Арк, идущей во главе. Франция подверглась своего рода религиозному перевороту. Многие присоединились к армии, как если бы они шли в паломничество или Крестовый поход. К тому же у гарнизонов городов, мимо которых они проходили, не было храбрости сопротивляться. Даже англичане, униженные и удрученные, не предприняли никаких попыток вмешаться.
1 июля французская армия достигла Труа, расположенного в 70 милях к югу от Реймса, — Труа, где за девять лет до этого был подписан позорный мирный договор с Генрихом V. Как и предполагалось, город сердцем и душой был с Филиппом Бургундским, но, когда французская армия потребовала его сдачи, угрожая осадой, он сдался сразу. Несколько дней спустя Шалон, находящийся в двадцати пяти милях к юго-востоку от Реймса, сдался так же легко. И с каждой такой легкой победой магическая аура росла и крепла, делая следующие победы все более легкими.
16 июля 1429 года Карл VII и Жанна д'Арк двинулись на Реймс во главе армии. Но сражения не последовало. И 17 июля 1429 года Карл VII короновался в Реймсе, в полном соответствии с традицией, а Жанна находилась поблизости. Когда коронация была закончена, Жанна встала перед ним на колени. До этого момента она относилась к нему как к кому-то более значительному, чем дофин, а теперь с глубочайшим уважением приветствовала его как своего короля.
Каждый пытался объяснить удивительные события двух с половиной (не больше!) предшествовавших месяцев: снятие осады Орлеана, разгром англичан при Пате, торжественный марш через враждебную сельскую местность, коронацию в Реймсе. У всех французов было единственное объяснение чудесам: Карл VII — истинный король, хотя его мать десять раз поклялась, что он незаконнорожденный. Англичане должны проиграть. Бог сражался на стороне Франции. Кто мог усомниться в этом?
С точки зрения англичан, хуже французского энтузиазма был холод, который теперь появился в отношениях с Бургундией. Филипп Добрый не был дураком и почувствовал, что наступил тот самый драматический момент, когда ситуация изменилась. Теперь он ждал подходящего момента, чтобы переметнуться на другую сторону с максимальной для себя выгодой.
Англичане отчаялись добыть победу. Даже несмотря на то, что в это время тучи сгущались над Францией, английские лорды делились на различные фракции, которые ссорились из-за власти над мальчиком-королем.