Внезапно она замолчала. Медведи, столпившиеся вокруг нее, замерли, и даже ветер стих. Луса заморгала, глядя на застывшие морды черных медведей.

— Только… Кажется, я туда уже не дойду, — прошептала она. Теперь она поняла, что все это значит. Она не вернулась в Медвежатник.

Она умирает.

Медведи долго в молчании смотрели на нее. Наконец Кинг встряхнул своей уже начавшей седеть шерстью и сказал:

— Лучше бы уж ты дошла! Мне не нравится сказка, в которой двое гризли и белая медведица доходят до места, где танцуют духи, а черная медведица погибает на полпути.

— Сказка? — переспросила Луса. — Что за сказка?

— С тех пор как ты сбежала, Стелла все время рассказывает нам истории о твоем путешествии, — сказал Йог.

Медведица кивнула.

— Ты гораздо интереснее, чем мои прежние сказки о «Старом медведе, жившем в дереве». И я все равно верю, что ты выживешь. А Кинг думает, что ты умерла.

— Но я знаю, что ты выживешь! — сказала Аша, прижимаясь к Лусе.

— Мне очень жаль, мама, — прошептала Луса. — Но кажется, папа прав. — Она глубоко вздохнула, впитывая в себя запахи листвы и шелест ветра, перебирающего ее шерсть. — Я ухожу к духам медведей, которые живут в деревьях. — Луса изо всех сил старалась храбриться, но у нее это плохо получалось. — Но сначала я должна была попрощаться с вами. — Она надеялась, что ей достанется хорошее дерево. Лучше всего большое и, может быть, даже цветущее, вроде тех, которые она видела, когда сбежала из Медвежатника.

Кинг зарычал, но Аша спокойно сказала:

— Нет, черничника. Твое время еще не пришло.

Все закачалось перед глазами Лусы, и она испугалась, что Медвежатник совсем исчезнет, если она надолго закроет глаза.

— Что ты говоришь? — прошептала она. — Я слышу, как духи зовут меня к себе. Я должна идти…

— Не слушай их! — закричал Йог. — С какой стати ты должна к ним уходить? Скажи им, что ты еще не готова!

— Прежде чем уйти, ты должна сделать кое-что очень важное, — проговорила Аша.

— Я? — пискнула Луса. — Но что?

— Ты должна спасти дикий мир.

Луса растерянно уставилась на маму, потом посмотрела на остальных медведей. Они ответили ей серьезными взглядами.

— Я ничего не поняла, — жалобно пролепетала Луса. — Спасти дикий мир? От кого? И как? Я не хочу никого спасать! Я просто ищу место, где смогу спокойно жить вместе со своими друзьями.

— Нет, — покачала головой Аша, отходя от Лусы. Глаза ее были печальны, но в них светилась надежда. — Ты должна спасти дикий мир.

— Подождите! — взмолилась Луса, потому что медведи и Медвежатник начали таять, растворяясь в тумане. — Не уходите! Объясните мне, что все это значит. Я ничего не поняла! — Она изо всех сил старалась не закрывать глаза, чтобы видеть свою семью, но в конце концов все-таки моргнула.

Когда она снова открыла глаза, Медвежатник исчез. Вместе с ним пропали листья, тепло и солнечный свет, Йог, мама, Стелла и Кинг. Луса лежала на мокром жестком песке. Серый каменный свод темнел у нее над головой, а откуда-то доносился шум дождя, пахнувшего снегом и дымом.

Потом над ней склонился Уджурак. Тоска по дому стиснула сердце Лусы. Она хотела прижаться к Аше, поиграть с Йогом, послушать сказки Стеллы. Сейчас даже ворчанье Кинга казалось ей таким славным!

— Ты жива! — воскликнул Уджурак, и глаза его просияли.

— Уджурак… — сипло проговорила Луса. — Я видела сон.

— Тише, молчи. Тебе нужно отдохнуть.

Но Луса чувствовала, что просто обязана как можно скорее рассказать ему о своем сне, ведь это было так важно!

— Все было так странно… Я думала, что умираю, а потом мама сказала мне, что…

— Ты должна спасти дикий мир, — договорил за нее Уджурак. — Я знаю. Мне тоже приснился этот сон, — пояснил он, прижимая какие-то пахучие травы к ее лапе.

— Ой!

Луса хотела повернуться и посмотреть, откуда исходит жгучая боль, пронзающая все ее тело, но тут раздался топот шагов, и в пещеру ворвались Каллик и Токло.

— Ты проснулась! — закричала Каллик. — Ты жива!

Морда Каллик вдруг стала расплываться перед глазами Лусы. Когда она снова открыла глаза, ее друзья по-прежнему были рядом, но она поняла, что проспала довольно долго. Дождь прекратился, и в пещере стало темнее.

Каллик протянула Лусе кусок влажного мха, та с жадностью напилась. Рот у нее пересох, как кора.

— Ты так нас напугала! — вздохнула Каллик. — Я так рада, что ты проснулась.

Токло молча смотрел на нее.

— Где мы? — спросила Луса. Последнее, что она помнила, было бегство от плосколицых по берегу Большой реки.

Токло и Каллик переглянулись.

— Мы на Дымной горе, — осторожно сказала Каллик. — Оставаться возле реки невозможно, там повсюду плосколицые. Пришлось уйти сюда.

Луса поежилась, от чего ее накрыло новой волной боли, и она тоненько заскулила. Все трое друзей встревоженно уставились на нее.

— Ничего, — выдавила Луса, стараясь держаться молодцом. — Все хорошо.

На самом деле ей еще никогда в жизни не было так плохо. Боль была такая, что она едва могла дышать, не воя в голос. Как же она пойдет дальше?

— Мы передохнем тут до тех пор, пока ты не поправишься, — пробурчал Токло и поскреб лапой нос, избегая смотреть Лусе в глаза. — Я рад, что ты в порядке. Идем охотиться, Каллик, — бросил он и побрел к выходу.

— Токло думал, что ты умрешь, — быстро прошептала Каллик Лусе. — Он тащил тебя на себе от самой реки.

— П-правда? — прошептала Луса, и Уджурак серьезно кивнул.

— Каллик! — грозно позвал Токло.

— Бегу! — отозвалась она и прибавила, обращаясь к Лусе: — Мы скоро вернемся, и не с пустыми лапами! Надеюсь, — повернувшись, она бегом бросилась за Токло.

— Отдохни, — сказал Уджурак. — Тебе нужно набраться сил.

— Чтобы спасти дикий мир? — пошутила Луса, но когда Уджурак спокойно кивнул и отошел, ей стало не до веселья.

От чего она должна спасать дикий мир? К счастью, она была слишком слаба, чтобы задавать вопросы. Мутная пелена вновь закачалась перед глазами Лусы, голова ее отяжелела, веки закрылись, и она уснула. Сон ее был тревожным и неглубоким; несколько раз она просыпалась в сумраке пещеры, дрожа от страха и растерянности. Странные картины преследовали ее во сне — реки без рыбы, умирающие от голода медведи, сожженные леса и поваленные деревья, черная вода, от которой гибнут птицы. «Спасти дикий мир!» Легко сказать. Она не смогла даже убежать от плосколицых! Что может маленькая черная медведица против такой силы?

ГЛАВА XIV

ТОКЛО

На следующее утро Токло лежал возле Лусы и ждал, когда она откроет глаза.

— Хватит злиться на меня, старый ворчун, — слабо улыбнулась она.

— Я не злился! — буркнул Токло.

— Ах да, я забыла, — поддразнила его Луса. — Это твое обычное выражение.

— Именно, — проворчал он. — Я просто проверял, не умерла ли ты во сне.

— И не думала, — ответила Луса и, поморщившись, села. — Вам всем очень не повезло. Вы все-таки спасли мне жизнь.

— Ну что ж, это не так уж плохо, — вздохнул Токло и поскреб когтями по полу. — Даже здорово.

— Да ты что? — засмеялась Луса. — Я просто счастлива, что ты тоже так думаешь. — Он смущенно посмотрел на нее, и Луса совсем развеселилась. — Да я же шучу, Токло! На самом деле просто не знаю, как вас всех благодарить, особенно тебя. Спасибо, что не бросили меня и сидите со мной в этой пещере. Представляю, как вам это все надоело!

— Мы не собирались тебя бросать, — смущенно ответил Токло.

Когда Каллик вернулась с охоты с белкой, Луса поделила свой кусок дичи с Токло. Этой ночью она придвинулась к нему поближе и крепко прижалась к его теплому косматому боку.

И тогда Токло впервые за последний месяц почувствовал, что его сердце встало на место. Все его тревоги будто лапой сняло, и он уснул спокойным сном, без сновидений.