121

Напряжение, возникшее в комнате, нарушил стук в дверь. Капитан Блейк впустила Хопкинса.

— Я появился в неподходящий момент? — спросил он, чувствуя тяжелую атмосферу, царящую в помещении.

— Докладывайте, что вы раздобыли, — приказала капитан.

Хопкинс, нервничая, подошел к планшету с фотографиями.

— Сейчас нашим единственным подозреваемым является Джеймс Рид, — показал он на его изображение.

— Что?

— Уходя, Роберт приказал мне копать и дальше, чтобы установить местопребывание других трех подозреваемых, — объяснил Хопкинс. — Маркуса Трегонни, Филлипа Роузвуда и Гарри Ланга. — Называя имена, он показывал на фотографии. — Но у всех них есть алиби, по крайней мере на ночь одного из убийств. Они не могли этого сделать. Остался только Джеймс Рид.

— Он подходит по всем параметрам, — скрывая возбуждение, сказал Гарсия. — У него рост шесть футов и два дюйма, он одинок, никогда не был женат, жил с матерью, пока она не умерла пять месяцев назад. — Гарсия повернулся лицом к Хантеру: — Что и могло стать той последней каплей, о которой ты говорил. Он сильный, высокоинтеллигентный и сдержанный человек. Он очень находчив и великолепно проявил себя в планировании и расчетах. В молодости над ним издевалась и поносила его шайка Страттера — и в школе, и вне ее. Так же как и его мать. Можете ли вы представить себе ту ненависть, которая царила в его доме по отношению к Страттеру и его банде? Во всяком случае, чтобы оставить разрушительные психологические следы в его подсознании. Он проклинал их также за смерть его собачки. Ее звали Намберц.

— Подожди. — Капитан Блейк подняла руку. — Что тут о собаке, которую звали Намберц?

Гарсия рассказал историю, которую сегодня в своем кабинете поведала им Келли Санчес. Капитан немедленно установила связь между пронумерованнымижертвами и обезглавленной собачкой.

— Вас это поразило, не так ли? — осведомился Гарсия.

— Разослан ли бюллетень по розыску его машины? — спросила капитан Блейк. — Он уже где-то обнаружен?

— Пока еще нет, — покачал головой Хантер.

— Мы должны найти его, — сказала капитан, и в ее голосе звучала надежда. — Итак, в настоящий момент Джеймс Рид — наш главный подозреваемый в деле Экзекутора. Снова разошлите информацию. Если он будет где-то замечен, я хочу, чтобы его остановили и арестовали. Нам нужно, чтобы его как можно быстрее забрали с улиц. У вас есть его последняя фотография?

— Мы можем получить ее с сайта Калифорнийского политехнического университета, — заверил Хантер.

Она повернулась к Хопкинсу:

— Займитесь этим. И разошлите копии во все отделения.

Хопкинс украдкой бросил взгляд на Хантера, который еле заметно кивнул — исполнять.

— Я побежал. — Хопкинс выскочил из комнаты.

Теперь капитан Блейк, храня строгое выражение лица, повернулась к Хантеру:

— Я искренне надеюсь, что мое внутреннее ощущение столь же безошибочно, как и всегда. Делайте то, что должны, Роберт. — Короткая пауза. — Будем надеяться, что нам удастся спасти Молли и тех, кого преследует этот психопат.

— Капитан… — Хантер остановил ее, когда она собралась уходить, — если у вас еще какая-то информация об убийстве Клер Андерсон, пожалуйста, дайте мне знать.

Она кивнула и мягко закрыла за собой дверь.

Хантер вернулся к своему столу и раздраженно потер лицо. Ему хотелось быть вне этих стен и охотиться на улицах Лос-Анджелеса за подозреваемым или разыскивать Молли. Но он понимал, что в данный момент ему не остается ничего иного, кроме как ждать. А он терпеть не мог сидеть в ожидании. Он начинал раздражаться. Он потянулся за стопкой фотографий, которые Хопкинс оставил на его столе, и принялся бесцельно просматривать их. Строго говоря, он их не видел перед собой. Ему просто надо было чем-то занять руки, пока мозг напряженно работал, пытаясь сложить вместе куски головоломки. Гарсия прав: Джеймс Рид подходит по всем статьям. Смерть его матери семь месяцев назад легко могла стать тем спусковым крючком, который и позволил вырваться ненависти, что он хранил в себе. Но почему Хантер не испытывал привычное чувство, которое всегда приходило к нему, когда он понимал, что они вышли на след?

Хантер перестал перебирать фотографии и затаил дыхание. Он прилип взглядом к верхнему изображению. Он изучал лицо этого человека в поисках черточек, которые, как он знал, видел раньше. Он едва не поперхнулся, когда наконец разглядел их.

— О господи! — пробормотал он, прежде чем вскочил на ноги и показал Гарсии фотографию. — Карлос, кто это? — спросил он. — Почему это изображение не среди списка подозреваемых? — Настойчивость в его голосе заставила Гарсию напрячься.

— Не знаю. Я не отбирал их, но на задней стороне фотографий есть их имена.

Хантер проверил.

— Майкл Мэдден?

Гарсия сверился со списком, который подготовил Хопкинс.

— Это он. А причина, по которой его нет на доске, в том, что он давно умер.

Хантер внимательно посмотрел на фотографию под другим углом.

— А я вот не думаю, что он умер. — Он снова показал снимок Гарсии. — Я думаю, что этот тип жив и здоров. И если я прав, мы оба знаем, где он.

122

Гарсия растерянно уставился на изображение в руках Хантера.

— Что ты несешь? Кто такой Майкл Мэдден?

— Посмотри на эти глаза, Карлос. Можно изменить на лице все, что угодно, но глаза сохраняются. Они как отпечатки пальцев.

Карлос подчинился, но на этот раз присмотрелся более внимательно.

— Не-а, я все еще не представляю, что это за тип.

Хантер снова уставился на фото. Неужели мозг и память подвели его? Ему нужна была стопроцентная уверенность.

— Идем. — Он вылетел из кабинета.

— Куда на этот раз? — спросил Гарсия, следуя за Хантером, который гигантскими прыжками преодолевал лестницу.

— В отдел научных расследований. Мне нужно убедиться. Нам необходимо поговорить с Патришей Фелпс.

Гарсия нахмурился:

— С художницей по словесным портретам?

— Именно с ней, — кивнул Хантер.

Отдел научных исследований лос-анджелесской полиции отвечал за сбор, сравнение и истолкование физических доказательств, найденных на месте преступления или собранных у подозреваемых и жертв. Он располагался на верхнем этаже. Художники по словесным портретам были частью команды этого отдела.

Патриша Фелпс была старшей и самой опытной из них. Она уже собиралась домой после двух часов сверхурочной работы, когда Хантер и Гарсия влетели в ее кабинет.

— Пат, нам нужна твоя помощь, — переводя дыхание, выдохнул Хантер.

Коротко стриженная брюнетка с фигурой, при виде которой останавливалось движение, посмотрела на Хантера, поверх своих очков в тонкой оправе.

— И ты ради этого пробежал шесть маршей, Роберт? — спросила она хрипловатым голосом, от которого большинство мужчин просто таяли. — Как я понимаю, если уж вы бежали всю дорогу наверх, до завтра дело ждать не может?

Хантер сделал глубокий вдох, но ответить так и не смог.

— Я думаю, что нет. Так что вам нужно? — Она сняла пальто.

Хантер протянул Патрише фотографию:

— Мне нужно, чтобы ты изменила это изображение.

Она несколько секунд изучала его, после чего пожала плечами:

— Ладно. Дай-ка я отсканирую его. — Она вернулась к своему рабочему месту, и через минуту изображение появилось на экране одного из ее компьютеров.

— Насколько продвинутая у тебя программа? — спросил Хантер.

Патриша гордо хмыкнула:

— На грани искусства. Не хуже любой анимационной студии в Голливуде. Если хотите, я могу сделать из него Брэда Питта.

Хантер улыбнулся и подозвал поближе Гарсию, у которого сохранялось изумленное выражение лица.

— Ребята, вот какой мы применим сценарий. Когда он был молод, все потешались над ним, главным образом из-за того, как он выглядел. Это случалось в школе, на улицах… словом, всюду. Девочки не уделяли ему внимания, а мальчишки издевались, обзывали его разными именами и били. Это длилось так давно и так мучило его, что он стал ненавидеть сам себя за свой внешний вид. Он хотел выглядеть как-то по-другому. Пока вы согласны со мной?