— Здесь не все так просто, потому что картина Синтии была приобретена в Англии, а швед купил свою в Париже. Полиции двух стран придется налаживать взаимодействие по этому вопросу, что скорее всего потребует какого-то времени. Но круг сужается! Инид не называет мне фамилию шведа, но полагает, что тот согласится отказаться от своего инкогнито ради того, чтобы разоблачить мошенника…

— Значит, ты вот-вот пригвоздишь его? — спросила Лулу.

— Нет, черт бы его побрал, — в сердцах выругалась Плам. — Я даже не представляю, кто он такой. Лулу, разве Вольфу можно пить кулинарный херес?

Через три дня после того, как Плам вернулась, к ней зашел детектив инспектор Кригг. В дорогом плаще «барберри» он сидел в гостиной и слушал взволнованный рассказ, разглядывая записи и диапозитивы. Закончив, Плам посмотрела на него, ожидая одобрения.

Он задумчиво постукивал колпачком ручки по зубам.

— У вас получилось довольно неплохо…

Плам просияла. Мошенник скоро будет у них в руках. И потенциальный убийца теперь не казался ей страшным. Письма с угрозами мог писать Лео, ведь он был в Нью-Йорке, когда пришло первое, а его смерть свидетельствовала о том, что он был замешан в темных делах. Чем больше Плам раздумывала, тем правдоподобнее ей казалась эта версия.

— Теперь я могу выйти с этим на французскую полицию, — продолжал детектив. — Но думаю, вы понимаете, что Тонон, возможно, просто еще одно звено в этой цепи. У вас нет убедительных доказательств того, что именно он распространитель фальшивок или их изготовитель. Если бы он был таковым, выйти на него было бы намного труднее, так мне кажется.

— Да, выйти на него было труднее, чем на всех остальных! — возмутилась Плам.

— Конечно. Но вы допустили ошибку, вынудив Монфьюма звонить Тонону, не поставив в известность французскую полицию. Они бы отследили номер телефона Тонона и ждали бы в бистро именно в тот момент, когда Монфьюма звонил ему. Это была бы чистая и легкая работа.

— Вы думаете, Монфьюма просто так назвал бы какому-то жандарму номер телефона, не предупредив немедленно Тойона об этом?

— Монфьюма сделал бы именно то, что ему было бы сказано в полиции. Там знают свое дело, у них есть свои способы добиться того, что нужно.

Кригг смотрел на сосредоточенное лицо Плам.

— И вместо того чтобы устроить ему ловушку, вы вспугнули Тонона. Теперь тот, кто фабрикует подделки, уже Предупрежден и залег на дно, и мы можем никогда не добраться до него… — Хотя он не произнес их, слова «из-за вашего невежества и действий дилетантки» повисли в воздухе между ним и приунывшей Плам.

Смягчившись, инспектор добавил:

— Но вы, безусловно, установили факт совершения преступления, миссис Рассел. Когда, по-вашему, следует ожидать официального заявления о подделке от Синтии Блай?

— Тут вышла небольшая задержка из-за шведа, придется подождать, пока он согласится раскрыть свое имя. Профессор Инид полагает, что это как-то связано с уплатой налогов. А пока Виктор Марш собирается прислать для исследования картину своей жены, что займет, по меньшей мере, три недели. Оба американских владельца воспользуются услугами нашего адвоката, чтобы предъявить официальную претензию Малтби и заявление британской полиции. Детектив записал адрес адвоката Расселов и встал:

— С этого момента, миссис Рассел, пожалуйста, предоставьте это дело полиции и не забывайте о письмах с угрозами.

— Я не получила ни одного такого после смерти Лео Манна. Это наводит меня на мысль, что их писал он. Он пытался по-дружески предупредить меня о том, что я прикасаюсь к чему-то опасному, но я не прислушалась. Возможно, он пытался таким образом уберечь меня.

— Не рассчитывайте на это.

Проснувшись ночью, Плам почувствовала, что лежит в объятиях Бриза. Он неслышно вошел в ее спальню, тихо откинул простыни и задрал ее викторианскую ночную сорочку, которую она выбрала только потому, что не хотела, чтобы он видел ее в чем-то полупрозрачном. Теперь он умело ласкал ее груди и прижимался к ней своим разгоряченным от возбуждения телом.

— Прекрати это. Бриз! — Она высвободила руку и попыталась нашарить выключатель.

В мягком свете желтой лампы глаза Бриза горели решимостью. Ни слова не говоря, он схватил ее обнаженные бедра и притянул к себе. Задыхаясь, она пыталась высвободиться и одернуть сорочку.

— Бриз, это же насилие! Если любовь прошла, тут ничего не поделаешь!

Руки Бриза опять проникли к ней под рубашку. При каждом их прикосновении к груди п6 телу Плам пробегала волна сексуального возбуждения. Когда он попытался целовать ее, она отдернула голову:

— Ради бога, Бриз, пойми, что я сейчас чувствую. Все кончено. Если бы ты был внимателен ко мне, ты бы понял это! — Она заглянула в его несчастные глаза. — Ну как ты не можешь понять?

Бриз хрипло пробормотал:

— Откуда ты можешь знать, не проверив этого?

Плам помнила, каким волнующим, страстным и любящим Бриз был в постели до того, как секс стал для него всего лишь привычкой. Не потому ли он бросился к другим женщинам? Или это было следствием? Он всегда был умелым, но эмоционально безучастным любовником, хотя она поняла это только после того, как поймала его с той девицей из Аргентины.

После их примирения Плам всячески стремилась к эмоциональному единению в любви, а не просто к физической близости двух тел в сексуальном наслаждении. Именно тогда она заметила сдержанность Бриза, который словно боялся оказаться беззащитным в своем чувстве.

Бриз, ощутивший охватившую ее печаль, неверно истолковал ее как слабость и настойчиво зашептал ей на ухо:

— Конечно же, десять совместно прожитых лет что-то значат. И, конечно же, я заслуживаю доброго слова.

— Конечно, заслуживаешь. — Ей вспомнилось, как быстро Бриз поладил с ребятами. Как он переживал, когда Макс сбегал из школы. Как он спорил с ней до двух часов ночи, пока она не согласилась купить к шестнадцатилетию "Гоби мотоцикл. Бриз был великодушным и добрым, заботливым и всегда готовым прийти на помощь.

Словно прочитав ее мысли, он сказал:

— Как, ты думаешь, к этому отнесутся мальчики? Я им так же небезразличен, как и они мне. Если бы это было не так, я бы хотел иметь собственных детей. — Это был хитрый ход. Видя, что Плам растерялась, он добавил:

— То, что они уже почти взрослые, еще не значит, что они не будут переживать из-за того, что их семья развалилась и они лишились своего дома.

— Мальчики уже выпорхнули из гнезда, и я только рада этому. К тому же мы с тобой не собираемся испариться. Материнство — это не работа на полную ставку. И добраться отсюда до Бордо можно так же быстро, как до Эдинбурга.

— Дорогая, дай мне еще один шанс. — Бриз привлек ее к себе. Плам неожиданно ощутила головокружительное желание вцепиться в его тело и предаться чувственному наслаждению от физического обладания друг другом.

Почувствовав ее возбуждение. Бриз мягко добивался своего:

— Давай попытаемся сделать так, чтобы у нас вновь все было как прежде, дорогая. — Его пальцы скользнули ей между ног. — Давай забудем все, что я делал и чего я не делал.

С большим трудом Плам выпуталась из его объятий и выскочила из постели.

— Извини, Бриз, но это не то, что мне нужно.

— Ты не проведешь меня. Тебе хочется этого не меньше, чем мне — Нет! Одна ночь секса не поправит наши отношения Почему ты не можешь понять, что между нами все кончено! — Потому что я не верю этому!

— Ты просто не хочешь взглянуть правде в глаза. Разве ты не видишь, что мы больше даже не друзья? — В глазах Плам полыхал огонь. — Может быть, это началось с тех пор, когда ты стал спать с другими, — я не знаю. Я знаю только, что, когда такое же случилось со мной, я перестала относиться к тебе по-прежнему. Ты думаешь, что случайная связь не имеет значения, если тебя не поймали, а вот я обнаружила, что имеет.

Бриз попытался прервать ее, но она была полна решимости закончить.