Вокруг все оживились, осознав, какой вышел поворот событий. Каждый четвертый здесь ликан уже смотрел на всех через дуло своего пистолета. И резко стало тихо, что лишь нагнетало атмосферу в зале.

Нифер так и стоял на том месте, куда его оттолкнула Лия, и его взгляд прожигал в ней дыру. Но это была не злость, это было дикое вожделение, это был тот же безумный взгляд, с которым он сюда пришел. И если бы не ощущение горячего тела Эрика, которое прижималось к ее спине, и не его теплое дыхание над ухом, она бы уже выстрелила, лишь бы избавиться от этого взгляда, словно прилипавшего к коже. И плевать было бы, что стоит выстрелить здесь кому-то одному, как начнется перестрелка.

— Извините, что вмешиваюсь в семейные разборки, — решил вставить свое слово и Джозеф, — но хочу напомнить, что мы тут собрались по делу. И, Нифер, вам не кажется, что у вас морда треснет еще от одной Стаи?

Нифер метнул на ликана, с которым, видимо, был хорошо знаком, недовольный взгляд.

— Вот и занимайся своим делом, Джозеф, не лезь, пока я тебе не откусил хвост. И разве, не мои ликаны доставляют меньше всего хлопот?

— Не спорю, но твои методы никому не нравятся.

— А вот это меня мало заботит. — Темные глаза снова вернулись к Лие и Эрику, и снова в них появился тот же голод, даже еще какое-то неуместное восхищение. — Я горжусь выбором своего сына, но в строну отходить не намерен. До встречи.

После этих слов, Нифер медленно отвел от нее свой нездоровый взгляд, и быстро зашагал к выходу. И только, когда за его ликанами закрылась дверь, Эрик расслабился, взрываясь крепкими проклятиями и снова падая на колени. А развернув Лию, он крепко стиснул руками ее бедра и вжался носом в живот, то ли в поисках утешения, то ли от опасения, что может ее потерять. Хотя скорее, в нем сейчас было все из этого, и Лия впервые увидела его таким уязвимым… и таким раненным. Засунув Глок за пояс, она запустила пальцы в его темные волосы и стала медленно поглаживать, пытаясь подарить любимому кусочек своего тепла, на которое, как оказалось, она все еще способна.

Глава 11

Это утро выдалось нелегким. Эрик не привык так просто отдавать себя на чье-то растерзание. Но, черт! Сейчас это было совсем не важно.

Уже давно став для Ветхих бельмом в глазу, он старался избегать их пристального внимания. Больше всего они не любили, когда кто-то из ликанов следил, давая людям лишнюю информацию о том, что должно быть от них скрыто. Прекрасно это зная, Эрик редко себе в чем-то отказывал, но обычно заметал за собой следы или перекладывал эту работу на Отдел Зачистки. Но стоило ему встретить Лию, эту безумно горячую и нежную девчонку, как вся его жизнь пошла наперекосяк. За последние дни он столько раз изменил своим привычкам и принципам, сколько не делал за всю свою жизнь.

Но оно того стоило. Ради Лии он был готов на все. И ведь даже не заметил, когда именно так попался. В какой же момент он понял, что она нужна ему больше жизни и свободы? Когда он приехал в эту Стаю, которая решила отобрать у него Лию? Или раньше? Намного раньше… Когда первый раз увидел эту девчонку в том чертовом баре?

За все свои прожитые годы его еще не тревожило такое чувство, как любовь. Он вообще не знал, что значило — любить женщину. Его многочисленные похождения сводились лишь к сексу и удовольствию. Сегодня одна, завтра другая. Никаких привязанностей, никаких обязательств, никаких чувств. Один животный инстинкт голодного самца. Но в этот раз все пошло не так с самого начала. В этот раз появились чувства. Однако, Эрику было все равно, как называется то, что он испытывает к Лии. Это было чем-то невероятным и поглощающим. Это была потребность на грани постоянной нехватки. Это было чем-то таким… таким, что он не мог описать словами. У него просто перехватывало дыхание, и ускорялся пульс от одной мысли о своей девочке. Это было тем, без чего уже невозможно было жить: без ее тела, без ее страсти, без ее нежности… просто — без нее! Так может… это и есть та самая любовь?

— Слушай, Джус, — спросил он у Джозефа, который сидел на крою его кровати, опираясь спиной о стену, — ты когда-нибудь любил?

Ошарашенный таким вопросом, ликан даже поперхнулся очередным глотком пива, заходясь кашлем. Эрик с удовольствием бы сейчас треснул его по спине, но двигаться совсем не хотелось, и боль все еще невыносимо жгла нервы. Его привезли в мотель два часа назад, и все это время он провел в кровати, лежа на животе и обнимая подушку, как самый больной, раненый и изнывающий по Лии. Ей нужно было решить какие-то дела в Стае. Так что вместо нее ему сейчас составлял кампанию один несносный ликан.

— Эрик, ты сдурел? Какая, к черту, любовь? Я ношусь по всей стране сраным веником за такими, как ты. Кто это выдержит? И кстати, перестань меня нервировать. Тебя словно подменили. Эрик, говорящий о любви… — сделав очередной глоток пива, ликан усмехнулся, — …это что-то новенькое и весьма нездоровое.

А ведь Джозеф знал, что говорил. Они были достаточно знакомы, чтобы парень сумел разглядеть в нем перемены. Они познакомились еще в детстве, когда оба попали к Ветхим. У них часто выпадали совместные тренировки и задания, но их дорожки упорно расходились в разные стороны. Эрик был слишком одержим местью, тренируясь как проклятый. И он всегда был одиночкой. Но если бы его попросили назвать тех, кто мог бы считаться его другом, то Джус непременно попал бы в этот короткий список имен.

— Отвали, Джус. И я сейчас говорил не о себе, я спрашивал о тебе.

— Моя личная жизнь, это тайна покрытая мраком. Так что не забивай себе голову. А вот ты весь как на ладони. Ты стал уязвимым. У тебя появилась офигенно огромная слабость, по имени Лия. Тебя в последнее время никто по голове сильно не бил? А то я до сих пор не могу поверить, что ты решил заиметь себе Стаю. Променять свободу может только глупец, либо…

— Либо?

— Либо влюбленный идиот. Только извини, но слово «влюбленный» к тебе никак не клеится, не смотря на то, что «идиот» — это определенно про тебя.

Выслушав небольшую тираду друга, и сделав свои выводы, Эрик ухмыльнулся и ответил:

— А это и не любовь, это что-то другое и гораздо большее.

— Тогда не морочь мне голову всякой сопливой ерундой. Ты на Лию так смотришь, будто готов сожрать и изнасиловать одновременно.

— Да, ты прав, именно это я и хочу с ней делать двадцать четыре часа в сутки, — ухмыльнулся Эрик, довольный, как кот после сметаны.

— Тогда не стоит свою болезнь прикрывать какой-то любовью. Я давно догадывался о том, что ты нездоров, и, похоже, сейчас у тебя обострение.

— А мне это нравится, причем до одурения.

— Я рад за тебя, Эрик, но все же на счет Стаи я бы посоветовал еще подумать. Стоит ли оно того?

— Стоит, — уверенно ответил он.

Джозеф пожал плечами, в очередной раз глотая пиво из жестяной банки.

— По-моему, ни одна женщина не стоит той свободы, которая есть у тебя, даже такая как Лия.

— Ну, вот ты и ответил на мой вопрос — ты еще не любил. А вот мне уже не нужна свобода без этой девчонки, Джус. Понимаешь, о чем я? И в любом случае, у меня нет выбора.

После этих слов у Эрика на порядок испортилось настроение, потому что в нем снова проснулся панический страх и неуправляемая ненависть. Он подумал о Нифере. И что же выходило — ненависть была привычной. Кажется, Эрик научился ненавидеть своего отца раньше, чем говорить. А вот страх… это было далеко непривычным чувством. Эрик достаточно знал своего отца, чтобы понимать, на что способен этот ликан в достижении своей цели, и особенно, если дело касалось Нейлы. И этих знаний было достаточно, чтобы заставить его испытывать этот самый поганый страх, что его девочка может попасть в лапы к этому извергу.

— Да брось, Эрик, какой выбор?

— Ты видел, как Нифер сегодня смотрел на Лию? И что он вообще говорил на счет нее?

— Нуууу… у твоего папаши известный диагноз, так что тут я могу только посочувствовать.