— Это тебе плевать, что ему плохо. Это я, а не ты, укладываю его спать и вру, когда он спрашивает, где папа, — вспылила Вика, от злости резко подаваясь вперед. — Это ты и твоя…Лёна, — с отвращением выплюнула она, — делаете так, что окружающим плохо. Вы оба, вы, — Вика с полубезумной улыбкой закивала, — испортили мне жизнь. И ты, и она. Вы хотите забрать у меня все.

— Ты сама лишила себя всего, Вик, — спокойно отреагировал на ее ярость Игорь, в дуже сжимаясь от боли за сына. — И дочери лишилась, и семьи, а теперь и сына лишаешься. Что ты хочешь доказать? А главное, кому? Ты себе сама не противна, нет? — Игорь посмотрел на нее с жалостью. — Посмотри, что ты с собой сделала. И кем ты себя выставила. Я думал, что после суда у тебя мозги на место встанут, — он невесело усмехнулся. — А нет. Все такая же. А знаешь, в чем главная проблема, Вик?

— Со мной нет проблем, — выкрикнула она, до боли закусывая губу и сжимаясь от жалости, с какой смотрел на нее тот, ради кого она столько сделала. — У меня все было бы нормально, если бы…

Она запнулась, когда увидела, что Игорь неожиданно улыбнулся.

— Вот твоя главная проблема. У тебя всегда во всем виноваты другие. Кто угодно, но не ты. А ты всегда права. Это просто вокруг тебя одни сволочи, которые делают тебе больно. Лёна забрала у тебя меня, я забрал у тебя дочь и пытаюсь еще и сына. А ты…ты просто хочешь для себя счастья. Да, Вик? — Игорь встал и отошел к окну, повернувшись к Вике спиной. — И не остановишься ни перед чем. Ты готова даже сыну жизнь испоганить, лишь бы своего добиться.

— Неправда, — Вика с ужасом смотрела на зловещую фигуру Игоря, понимая, что он прав. Но она не хотела это понимать. Нет. — Это не так. Я люблю своего сына. Я его родила. Я не могу его не любить.

— Как Алену? Ее ты тоже родила, — у Игоря от злости желваки заходили по скулам. — И сто раз пожалела об этом. А что будет, когда Костя перестанет делать то, что хочешь ты? Ты тоже проклинать его будешь и выгонишь? — он услышал позади себя еле сдерживаемый всхлип, но продолжил: — Да, Вик, может я и не лучший отец в мире, но я отец, для которого семья всегда будет на первом месте. И я хочу вырастить своего сына нормальным человеком, чего ты сделать не можешь. Или не хочешь.

— Неправда, — Викино лицо исказилось гримасой боли и жалости к себе. Чтобы сдержать истерические рыдание, пришлось руку закусить. — Все неправда. Я хорошая мать! Я все делаю ради семьи. Все! Я всю жизнь вам отдала, Игорь! — она рванула к нему и начала молотить кулаками по спине, лишь бы не титаническое спокойствие. Что угодно, только не жалость и безразличие. — Я все для тебя делала, Игорь! ВСЕ! А взамен я просила только одного! Мать твою, Игорь, — прорыдала Вика, — я столько для тебя сделала! Я столько отдала! А ты все забрал.

Игорь молчал, понимая, что Вика права. Да, все так и было. Она отдавала. И делала. Только вот делала она все это для себя. Хотя вроде и для них. Он повернулся к ней и обхватил за плечи, заставляя поднять заплаканные и покрасневшие глаза.

— Вик, я же не просил тебя об этом, — тихо произнес Игорь, оглядывая знакомые черты. — Я не просил тебя оставаться со мной столько лет, не просил выходить за себя замуж. И ничего от тебя не скрывал, — он пытался говорить мягко, но Вика всхлипывала и дрожала в его руках, пытаясь уцепиться за его рубашку. — Ты всегда знала мои приоритеты, Вик. И могла уйти от меня в любой момент. По-доброму, почти по-дружески. Я не стал бы тебя ни в чем ограничивать, но… — он понимал, что причиняет ей боль, но за столько лет они впервые смогли начистоту заговорить. Он решил сказать все как есть, чтобы дальше. Может, и жить с виной, но осознанной, а не придуманной. — Я не люблю тебя. И не уверен даже, что когда-то любил. И не с такой Викой я начинал жить.

— Это ты виноват, что я стала такой, — ее подбородок дрожал от слез, которые она изо всех сил пыталась сдержать. — Ты! Тебе легко говорить, что не любил. И мог уйти! Вам всегда легко уйти! — из нее вырвался всхлип. — А обо мне ты думал? Хоть раз в жизни ты подумал обо мне?! Что я теперь? Сука, которая осталась одна? Я потратила на тебя почти всю жизнь, — убито выдохнула она, повисая в его руках. — А ты говоришь о том, что я могла уйти. Нельзя спать с мужчиной и не привязываться к нему, Игорь. Я любила тебя. И до сих пор люблю, — увидев, как Игорь дернулся от ее слов и скривился, Вика почувствовала настолько сильную боль, какую не чувствовала никогда. — И все, что я делала…да, может и для себя. Но я не переставала тебя любить, зная, что ты любишь мою дочь. Ты знаешь каково это, каждый раз наблюдать за тем, как ты становишься лишней в собственном доме, — Вика пристально посмотрела на него, пытаясь разглядеть какие-то эмоции. — Нет, ты не знаешь этого, Игорь.

Он нахмурился и тяжело вздохнул.

— Вика…да, я виноват. Но я достаточно заплатил за свою ошибку. И ошибка не в том, что я с Лёной, а в том, чо когда-то у меня духу не хватило просто развернуться и уйти. А надо было уходить сразу, не обращая внимания ни на что, — говорить было тяжело, но нужно. Для всех. — А я поддался. Себе, тебе, вам — неважно кому. И я за это заплатил. И плачу до сих пор. Почему ты не можешь понять то, что давно нет никаких "нас". Есть ты и я — и это разные вещи. А все, что было хорошего между нами, ты в момент перечеркнула. Чего ты ждала? — Вика снова начала всхлипывать. — Что я вернусь? И все будет как раньше? Нет, — он покачал головой, — ничего не будет как раньше. И я просто предлагаю тебе. Давай закончим все это. Разъедемся и попробуем начать свою жизнь. Каждый свою, Вика. Я обеспечу тебя, и ты ни в чем не будешь нуждаться. Я оставлю тебе дом, квартиру — все, что хочешь.

— Мне нужен ты, — тихо прошептала она, безнадежно заглядывая ему в глаза. — А этого у меня никогда не будет. Правда? — мягко усмехнулась своим же словам, не дожидаясь ответа. — Конечно правда. Скажи мне. Почему она? Почему именно Алена? Что в ней такого есть? Почему она, а не я? — Вика схватила его за грудки и слегка встряхнула. — Почему? Из-за того, что она моложе?

— Ты сама знаешь, что это неправда.

— А что тогда, а? Что тогда? Как это назвать? Игорь, да почему она? — не выдержав, Вика взвыла от отчаяния. — Почему? Что вас связывает? Господи, за что мне это. Я не понимаю. Видит Бог, я не понимаю. Судьба? Я не верю в это, — она попыталась усмехнуться. — Отцовский инстинкт?

— Ты сама слышишь себя со стороны? — вспылил Игорь, который не желал вмешивать в этот и так непростой разговор Алену. — И не пытайся понять, Вик. Я просто ее люблю. И хочу жить с ней. И мне не важно, какая она и что делает.

— Почему ты не смог полюбить так меня? — слезы покатились из ее глаз, прямо на светлую рубашку Игоря, но оба не придали этому значения. — Чего нет у меня, что есть у нее? Я не понимаю, и это непонимание убивает меня. Я могла бы измениться ради тебя, — прошептала она, пытаясь обхватить щеки Игорь, но он увернулся, не давая дотронуться. — Я могла бы все сделать ради тебя. Почему не я? — с мукой в голосе простонала женщина.

— Ты не Алена, — просто сказал Игорь. — Прости, но ты не она.

Вика зажмурилась и скривилась, содрогаясь от беззвучных слез. Как же больно, Господи. Она думала, что пережила многое, а в реальности все стало только хуже. Все хуже.

— Я не отдам тебе Костю, — Вика открыла глаза и прямо посмотрела на своего мужа. — Нет. Он мой сын. Частичка тебя. Я люблю его и буду о нем заботиться. Со мной ему будет лучше. Я же мать. Я дам тебе развод. Сразу после Нового Года ты можешь забирать документы и уезжать со своей Аленой куда душе угодно, — она замолчала, ожидая реакции Игоря на сови слова по поводу отъезда. Уже догадываясь, что они на самом деле решили уехать. — Вот как… — протянула она. — Уже все решили…Ну что ж, я не стану вас держать, так даже лучше.

— Я не хочу забирать у тебя ребенка. И не хочу находить для него новую мать. Я просто хочу, чтобы у Кости была нормальная жизнь, наполненная добром и радостью, а не злостью матери на сына из-за его отца.