Она сделала глоток. На упаковке было написано, что ромашковый чай помогает заснуть. Она очень на это надеялась. С того дня, как она приехала в Худ-Хамлет, ей совершенно не спалось.
Карли очень бы хотелось списать свою бессонницу на трехчасовую разницу между восточным и западным побережьем, но в глубине души она знала, что причина кроется не в этом. Прошлое преследовало ее на каждом шагу. Здесь, в родном городе, в доме Ханны, на улицах. Не говоря уже о Джейкобе… Хорошо, о Джейке.
У нее язык не поворачивался назвать их предстоящий ужин свиданием. Слово «свидание» вызывало в ней нервную дрожь. К тому же он даже не дал ей возможности ответить. И теперь она не знала, что обо всем этом думать.
В гостиной послышались шаги, и в кухню вошла Ханна.
— Мне показалось, что здесь кто-то есть.
— Прости, что разбудила тебя.
— Ты думаешь, я спала? — Ханна погладила свой живот. — Как только я ложусь, этот озорник начинает толкаться.
— Хочешь чаю? — предложила Карли.
— Нет, спасибо. — Ханна медленно села на стул. — Если я выпью чаю, буду бегать в туалет каждые пять минут вместо положенных пятнадцати.
— Да ладно тебе, оно того стоит, — улыбнулась Карли. — Итак, какие у нас планы на сегодня?
— Я собираюсь подписать рождественские открытки, а потом проехаться по магазинам, если дороги расчистят. Я хочу уже поскорее разделаться с этой праздничной суетой.
Карли всегда покупала подарки в сентябре — задолго до начала предпраздничной суматохи. Она ничего не могла с собой поделать, Рождество неизменно ассоциировалось в ее сознании с трагедией в горах.
— Если хочешь, я могу завезти открытки на почту.
Она быстро бросит открытки в почтовый ящик и так сможет избежать ненужных встреч и разговоров.
— Было бы здорово, а то у меня дома нет ни одной марки. Тебе правда не сложно?
Карли вздохнула. Значит, придется провести какое-то время на почте. Но, в конце концов, Ханна просит ее о такой малости.
— Конечно, нет. Не волнуйся.
— Спасибо. — Ханна широко улыбнулась. — Это неоценимая помощь для меня, потому что стоять в очереди мне сейчас не под силу. С каждым днем я все больше становлюсь похожа на слона.
— Не за что. — Карли обхватила чашку с чаем. — Просто говори, что нужно делать. Ведь я именно за этим сюда приехала.
— И как тебе дома? — спросила Ханна.
— Нормально.
— Нормально в смысле «все хорошо» или «все плохо»?
— Что-то среднее.
Ханна выпрямилась.
— Хочешь поговорить об этом?
— Если честно, то нет.
— Все так плохо?
— Нет, просто временами я чувствую себя очень странно. Я смотрю вокруг и не могу не думать…
— О чем?
Карли избегала этой темы, да и время сейчас неподходящее. Но с другой стороны, днем Ханна всегда занята с детьми, а Карли просто необходимо выговориться.
— Я постоянно думаю о том, как сложились бы наши судьбы, если бы тогда я отговорила Йана от восхождения. Они оба — и Йан, и Ник — были бы сейчас живы.
На кухне стало очень тихо.
— Ник сам принял решение пойти в горы. Он ведь мог отказаться, — наконец сказала Ханна.
— Я должна была отговорить Йана. — Карли сосредоточенно разглядывала свои руки. — Он был очень расстроен, потому что мы поссорились. Если бы он не был так рассеян и не думал о посторонних вещах…
— Несчастный случай может произойти с любым. Это не твоя вина. В том, что произошло, вообще никто не виноват.
Карли очень хотела бы так думать.
— И все же я могла уговорить Йана остаться тогда дома.
— А я Ника, — согласилась Ханна. — Но сейчас мы уже ничего не можем изменить. Все, что мы можем, это продолжать жить дальше.
Карли сжала руку Ханны.
— Ты так и делаешь. Ник бы гордился тобой.
Опять тишина.
— Я ведь поднималась туда, — почти шепотом сказала Ханна.
Туда? На гору? Карли поежилась.
— Когда?
— Три года назад в мае. Джейк и Шон Хагс взяли меня с собой. — Ханна отвернулась и посмотрела в окно. — Я хотела побывать там, где столько раз бывал Ник, увидеть то, что видел он. Чтобы понять.
— Понять что?
— Почему он так любил горы, — вздохнула Ханна. — Я всегда считала их своим главным противником в борьбе за мужа.
Карли очень хорошо ее понимала.
— Я иногда гадала, кого Йан любил больше: меня или горы. Кого бы он выбрал, если бы встал такой выбор.
— Он любил тебя. И Ник любил меня и детей. Но горы манили их. Ник как-то признался мне, что только в горах чувствует себя по-настоящему счастливым.
— А каково тебе было там? — вдруг спросила Карли.
— Я испугалась до смерти, — призналась Ханна. — Я даже не была уверена, что смогу дойти до вершины. Но ради Ника мне пришлось пройти этот путь до конца.
Карли удивленно слушала, как ее подруга, которая панически боялась высоты, рассказывает о своем необычном опыте.
— Стоять на вершине было… потрясающе. Столько снега и льда кругом, — со вздохом продолжала Ханна. — Правда, я была так утомлена подъемом, что чувствовала себя неважно. И все же это было незабываемо. Я от себя такого не ожидала, честно говоря.
Ханна перевела дыхание.
— Там так красиво! И хотя я не была в том месте, где произошла трагедия, все же я была счастлива стоять наверху и понимать, что вижу все то, что видел Ник. В тот момент я чувствовала его рядом, как будто ничего плохого не случилось. И именно тогда я перестала ненавидеть горы.
— Ого.
— Да, я не жалею, что побывала там, но больше у меня нет желания совершать подъемы. Я тогда не могла дождаться, когда же мы вернемся обратно. — Ханна еле заметно улыбнулась. — Но мне нужно было почувствовать эту связь. И я уверена, что тебе тоже необходимо пережить нечто подобное.
У Карли ухнуло сердце.
— Подняться на Маунт-Худ?
— Ты ведь уже побывала там.
Йан лишь однажды взял ее с собой на вершину — именно там он и сделал ей предложение.
— Нужно найти то, что позволит тебе перестать жить прошлым. Ты должна переступить те события.
— Но я живу настоящим.
Ханна удивленно посмотрела на подругу.
— Правда. Возвращение домой мне очень помогло.
— А Джейк? Какова его роль во всем этом?
Пауза.
— Мы друзья.
Ханна нахмурилась.
— Ты уверена, что только друзья?
Озабоченность в голосе Ханны и ее проницательный взгляд заставили Карли заволноваться.
— Ты о чем?
— Ведь он тебе нравился когда-то.
Неужели это было так очевидно? Карли вздохнула.
— Джейк был лучшим другом моего брата и постоянно находился рядом. И мне было приятно с ним общаться.
— Но он пригласил тебя на ужин.
— Это не свидание. По крайней мере, я так думаю.
Ханна оперлась на стол, чтобы подняться.
— Интересно, а что об этом думает сам Джейк?
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Джейк сидел с Карли в небольшом итальянском кафе, и все шло не очень хорошо. Разговоры посетителей за соседними столиками делали молчание между ними еще напряженнее. Он и представить не мог, что ему будет так неуютно на этой встрече.
И дело даже не в том, чего хочет он. Прежде всего он думал о Карли и о том, чего хочется ей. Одно он знал точно — нужно восстановить дружбу между ними. Она выросла на его глазах, и ему было совсем не безразлично, что с ней происходит. Его задача сейчас — сделать так, чтобы Карли чаще улыбалась, смеялась, могла расслабиться, а потом вернуться в Филадельфию и строить свою жизнь дальше. Возможно, снова полюбить.
Джейк поерзал на стуле.
— Не надо нервничать, Карли. Все хорошо.
Она положила салфетку, которую вертела в руках, себе на колени.
— Я выгляжу нервной?
Вовсе нет, если не считать того, что она разлила стакан воды, рассыпала содержимое своей сумочки и уронила на пол нож. Он пожал плечами.
— Немного напряженной — точно.
— Просто я очень давно не была…
— На ужине, — подсказал он.
Она пожала плечами.
— Я ужинала вчера в твоем пабе.