Это был старик с изборожденным морщинами лицом и горделивой осанкой, борода его светилась серебром. Но глаза были пронзительны, их чернота внушала беспокойство. Он остановился с достоинством короля или человека, привыкшего говорить с королями.

— Добро пожаловать, — заговорил незнакомец. Голос у него оказался монотонный, хотя и участливый, а выговором он почти не отличался от Эдмунда, что было неожиданно для этих западных краев.

Старик вопросительно приподнял брови, и Эдмунд как по команде ответил:

— Меня зовут Эдмунд. — Он не был готов выдавать о себе больше этого, тем более что не знал о старике ровным счетом ничего. Спасен он или пленен?

Внезапно старик нагнулся и стал вглядываться в лицо Эдмунда, словно желая разрешить загадку.

— Тебе не терпится понять, куда ты попал? Это место называется Галседж, ты у меня дома.

— Как я здесь оказался? — спросил Эдмунд и сам удивился звуку своего голоса, тихого и хриплого. — Я… Меня смыло волной с палубы, когда я смотрел на… — Он замялся. Как описать невидаль, которую он узрел в центре тайфуна? Никто, находясь в здравом уме, не поверит ему. Он покосился на девочку. Она по-прежнему спала и ничего не слышала. Видела ли она то, что и он?

— Мое имя Аагард, — представился старик. — Прежде я жил в королевстве Уэссекс, теперь живу в Данмонии. Вас выбросило море — вас и еще кое-что… — Он снова вгляделся в Эдмунда. — Если ты можешь встать, я тебе кое-что покажу.

Он отвернулся и побрел в глубь пещеры. Эдмунд встал, чувствуя дрожь в слабых ногах и ежась от сырого ночного воздуха, несмотря на тепло от очага.

Аагард вернулся к тому предмету, над которым раньше склонялся. Это был сундук со следами соли, весь в водорослях. На вид он был очень старым, с почерневшими, ржавыми железными краями. Запирал сундук огромный ржавый замок, на котором, к изумлению Эдмунда, не оказалось прорези для ключа.

Аагард указал на сундук.

— Что это? — спросил он. — Откуда?

Эдмунд в замешательстве посмотрел на него:

— Не знаю. Никогда его раньше не видел.

— Его вынесло вместе с тобой, — сказал Аагард. — Разве ты не цеплялся за него, когда развалился твой корабль?

Эдмунд покачал головой. Последнее, что он помнил, — это сомкнувшиеся у него над головой морские волны.

Старик все не мог наглядеться на сундук.

— Наверняка он находился на том корабле, на котором плыл ты, — не отступал он. — Как ты можешь не знать…

— В Уорэме, — раздался новый голос.

Эдмунд и Аагард дружно обернулись к ковылявшей к ним Элспет.

— Мы взяли его на борт в Уорэме. Мой отец сам погрузил его. — Девочка осеклась и сделала подобие реверанса. — Элспет, дочь Триммана, сэр. Я обязана вам жизнью.

Аагард отмахнулся.

— Ты выжила в потопе, благодари за это свои собственные силы и крепость духа.

— И все же, — настаивала Элспет, — это ты принес нас сюда, приютил нас. — Не давая Аагарду ответить, она продолжала: — Скажи, кто-нибудь еще, кроме нас, спасся? Кто-нибудь еще с корабля, вернее, после кораблекрушения? Мой отец?.. — Она грустно умолкла, читая ответ на лице Аагарда.

— Только вы двое, — промолвил тот. — Но тут недалеко, всего в одном лье, стоит прибрежная деревня Медуэл. Корабли, разбивающиеся на рифах, часто выбрасывает в тех местах, там же оказываются и выжившие. Не бойтесь, деревенские жители позаботятся обо всех, кого найдут. Завтра вы сможете отправиться туда и расспросить их.

Элспет кивнула с несчастным видом, и Эдмунд испытал прилив сочувствия к ней. Она отвернулась, чтобы скрыть слезы, Эдмунд тоже.

— Но сперва, — продолжал Аагард, — мне надо кое о чем вас расспросить. — Он указал на сундук. — Я встречал его раньше. Боюсь, его появление здесь не к добру. Вы видели, кто принес его к вам на корабль?

— Один старик, — вспомнила Элспет. — В красной мантии, вроде вот этой. — Она указала на длинное багровое одеяние, висевшее на железном крюке на стене.

Эдмунд нахмурился. На самом Аагарде была вытертая, латаная шерстяная блузка мышиного цвета — не то что богатое платье на крюке. Такое было впору владетельному лорду, а то и придворному самого короля. Теперь Эдмунд смотрел на хозяина пещеры с новым интересом.

— Человек с сундуком причинил моему отцу беспокойство, — сказала Элспет, улыбаясь при воспоминании. — Он просился на борт, хотел сам убедиться, что сундук установлен прочно и спокойно доплывет до Галлии. Он клялся, что в гавани сундук встретят. По словам отца, он так трясся над своим старым сундуком, словно там бриллианты.

— Тримгар! — догадался Аагард. — Он не отправил бы его без крайней необходимости… — Его взгляд, обращенный на Элспет, подобрел. — Ты устала, дитя мое. Отдохни у огня. Сейчас я принесу тебе поесть, вот только переговорю с твоим другом.

— Он мне не… — начала было она, но не договорила, пожала плечами и поплелась к очагу, чтобы подставить к нему ладони, ловя тепло.

Эдмунд уже открыл рот, чтобы предупредить, что не может сообщить ничего полезного, потому что на протяжении плавания почти не выходил на палубу и не припомнит, чтобы этот сундук раньше попадался ему на глаза. Но Аагард усадил его за стол и снова прожег своим проницательным взором.

— Ты ведь не все мне рассказал, верно? — неспешно приступил к расспросам старик. — Поверь, мне ведомо, что буря этой ночью была не совсем обычной. Если ты что-то видел, лучше признайся.

Эдмунд почувствовал, что у него горят щеки.

— А ты сам?.. — начал он, не зная, как задать свой вопрос: ему не терпелось узнать, видел ли старик нечто в небе прошлой ночью, нечто, принадлежавшее вроде бы только к миру старушечьих сказок и страшных историй, которыми пугают друг друга дети.

— Видел ли я сам дракона? — закончил за него старик.

Эдмунд уставился на него, лишившись дара речи. Старик продолжил:

— Нет, мой мальчик, я не видел его, зато видел во сне зло, способное его вызвать. Такого существа не видывали уже много поколений, и нынешнее его появление предвещает большие беды. Разразившаяся буря — это только начало.

Эдмунд поежился, вспоминая огромного зверя, простершегося над расколотой палубой. Всего одно мгновение он смотрел чудищу в глаза, но этот безжалостный взгляд отпечатался в его памяти как клеймо.

— Имя ему — Погибель, — молвил Аагард. — Если тебе страшно, ты не должен стыдиться. Сильные мужчины рыдали, увидев его. Боги гибли, вступая с ним в бой.

Эдмунд ничего не ответил. Старик холодно улыбнулся.

— Ты думал, драконы водятся только в сказках? Да, много столетий подряд люди не сталкивались с ними. Но чудовища могут воротиться, и причин тому множество. Не сомневайся, тебе не почудилось, ты видел дракона.

— Не только! — не выдержал Эдмунд. Больше не раздумывая, он поведал Аагарду о головокружительных мгновениях перед кораблекрушением, когда ему мнилось, будто он вознесся над палубой «Копьеносца» и взирает с большой высоты на свое собственное тело.

— Я уже было решил, что схожу с ума! — признался он.

Взгляд Аагарда стал серьезен, в нем не было ни высокомерия, ни даже удивления.

— Это не фантазии, — проговорил он. — Тебе… дай-ка угадаю. Одиннадцать?

Эдмунд кивнул, не понимая, куда клонит старик.

— Там, на корабле, глядя сверху на себя самого, ты по-прежнему боялся шторма?

— Конечно, я… — Эдмунд осекся. Ведь верно, в те мгновения умопомрачения он не испытывал ни малейшего страха. Он рассматривал корабль, словно это была деревяшка, на которой мечутся жалкие насекомые. Его даже РАДОВАЛО, что сейчас всех их смоет в пучину, а потом следом за ними канет и эта бесполезная щепка! Эдмунд уронил голову в ужасе и смятении.

Аагард осторожно дотронулся до его руки.

— Это было не помешательство, друг мой, — сказал он. — Просто в те мгновения ты смотрел на все не своими глазами, а глазами дракона.

— ЧТО Я ДЕЛАЛ? — Эдмунд впился взглядом в лицо старика, слишком потрясенный, чтобы говорить. Не ослышался ли он?

— Скажи, что тебе известно о Провидцах?