Дело было сделано. Они отвезли домой вполне удовлетворенную Поппи, и только тогда Сорель повернулась к Блейзу и спросила:

— С какой стати ты предложил хозяйке косить ее газоны?

— Но ведь ты хотела получить квартиру? — Он сосредоточенно вел машину, выезжая из переулка на главную дорогу.

— Хотела.

— Ну а для нее много значило, будут ли жильцы косить газоны.

— Почему ты должен косить газоны совершенно чужой женщине?

— С каких пор ты стала чужой женщиной? Ведь газон будет также и твой.

— Ты не обязан косить мне газон!

— Я хочу, — спокойно ответил он.

— А я не хочу!

— Поздно. Я уже обещал.

— Можешь разобещать!

— Извини, но ничего уже сделать нельзя.

Ей захотелось его ударить.

— Значит, вот в чем дело? Не можешь забыть? Когда ты избавишься от своей проблемы?

Блейз остановился на красный свет, повернулся к ней, и при виде его горящих глаз у нее душа ушла в пятки.

— Когда ты будешь в моей кровати, в моих руках, голая, подо мной — так, как мы всегда хотели. Когда ты будешь заниматься со мной любовью без всяких ограничений и без оглядки. Когда ты в экстазе будешь выкрикивать мое имя, когда примешь меня в себя, горячо и радостно. Когда ты придешь ко мне и твои прекрасные груди будут под моими ладонями, а руки обовьют мою шею. — Блейз замолчал, потом проскрежетал: — Мне даже думать об этом трудно.

Сорель лишилась дара речи. Нарисованная им картина была так эротична, что она не могла не то что думать — дышать. Непрошеные фантазии кружили голову, тело отреагировало так, что она возблагодарила небо, что ничего не видно. Она не могла отвести от него глаз, хотя понимала, что в них должно отражаться ее желание.

Смутно она видела какое-то движение, слышала неясные крики. Наверное, свет уже давно зеленый.

Блейз на несколько секунд задержал ее взгляд, потом еще сильнее вывернул голову в ее сторону, пробормотал: «Отлично!» — и вдавил ногой педаль.

Сорель вцепилась ногтями в ладони и всеми силами старалась сдержать дыхание. Лицо горело.

Когда подъехали к дому, она уже почти успокоилась. Блейз, как обычно, оставался невозмутимым и погруженным в себя.

Трудно догадаться, о чем он думает. Это одна из причин, почему вспышки необузданной, темной страсти выводили ее из себя.

Блейз повернулся к ней, в глазах жили остатки агрессии. Сдерживая стремление кубарем выкатиться из машины, Сорель напряженно поблагодарила:

— Спасибо за помощь.

— Я тоже хотел, чтобы ты нашла квартиру. — От легкой улыбки его лицо посветлело. — Твоя Поппи — прямо фейерверк. Под конец она могла веревки вить из старой дамы.

Сорель с облегчением рассмеялась.

— Не преувеличивай.

— Сейчас я не преувеличиваю. Все еще впереди.

Что за привычка сбивать ее с ног, меняя настроение по мановению руки! Она подозревала, что он специально манипулирует ею — разрушает защитную стену, неожиданно меняя тактику.

— Разве я что-то сказала? — с вызовом спросила она.

Он насмешливо ответил:

— Ты не хуже меня знаешь, что мы не можем вечно сражаться с неизбежным.

Что теперь будет, то будет! Как он уверен… и не без оснований. Она выдала себя, но беспричинное желание капитулировать заставляло ее быть еще более осторожной. Ей недостаточно одного секса, а он предлагает только секс. Ни обещаний, ни будущего, ни намека на любовь и верность.

Все перечисленное он предлагал ей и раньше, а она швырнула это ему в лицо. Как же можно теперь обвинять его в излишней предосторожности? Но как она может следовать за ним, если не знает его мотивов? Он просто соблазняет ее и испытывает, сумеет ли она устоять? Или он решил, что она должна за совершенный грех понести наказание, своего рода возмездие? От такой мысли ей стало холодно. За ее бегство от алтаря — полное физическое подчинение.

— Чего ты от меня хочешь, Блейз? — жалобно спросила она.

— Разве я не сказал? — Он грубо засмеялся. — Не бойся, я не заставлю тебя делать то, чего ты не хочешь. — Он дотянулся до ее дверцы и открыл, завораживая ее мужским запахом. — Желаю завтра повеселиться.

Завтра? Оглушенная, она не сразу поняла, о чем он говорит, потом вспомнила: завтра у нее выход с Крегом.

— Спасибо, повеселимся.

Он кинул на нее насмешливый взгляд.

— Скажи ему, пусть веселится, пока может.

Конечно, ничего такого Сорель Крегу не сказала. Она провела день, стараясь увлечься музыкой, ненавязчивым обществом Крега, и проклинала себя и Блейза за то, что у нее не получается так же вести себя с ним.

Вечером Крег повел ее в ресторан на берегу моря, и после долгого, неторопливого ужина они пошли прогуляться. Вечер стоял теплый, но с моря дул легкий ветерок, и она куталась в жакет, а Крег обнял ее за плечи.

Когда он повернул ее к себе и поцеловал, у нее возникло чувство, будто она тонет; она попыталась изобразить энтузиазм, но он вздохнул и отпустил ее.

— Не хочется, да?

Она с раскаянием на миг уткнулась в его плечо.

— Мне очень жаль, Крег.

— Мне тоже. — Он отодвинул ее от себя и криво улыбнулся. — Ты мне очень нравишься, Сорель, но я не хочу влюбляться в девушку, которая постоянно оглядывается в поисках другого.

Она прикусила губу и сказала в тщетной попытке отрицать очевидное:

— Я не ищу. Все давно прошло.

— Не верю. Да и ты не веришь.

Она хотела верить.

— Я не хочу, чтобы моя жизнь застыла из-за прошлой ошибки, — пролепетала она. Но она не имела права использовать Крега или кого-то другого для защиты от последствий своей ошибки.

— Справься со своей проблемой, — заявил Крег. — И если к тому времени будешь свободна, позвони.

— Ты меня бросаешь?

— Я даю тебе возможность разобраться в себе, пока мы не увязли слишком глубоко. Не думаю, что ты в опасности, разве что ты сделала что-то такое, о чем пожалела, когда перестала убегать от того, чего действительно хочешь. Я хотел бы воспользоваться случаем, но нутром чую, что тогда мы оба попадем в большую беду.

Как он тактичен и великодушен — гораздо больше, чем она заслуживает. Ну почему Блейз не такой?!

— Я не хочу, чтобы ты думал, что я тобой пользовалась. Я надеялась… что у нас получится.

— Я понимаю. И ценю, что ты мне доверилась. Но теперь хватит. — Он поцеловал ее в лоб. — Я отвезу тебя домой… Еще одно, — добавил он, высаживая ее возле дома. — Если этот тип будет плохо с тобой обращаться, скажи ему, что тогда он ответит передо мной.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

В понедельник Блейз пришел в магазин, когда Поппи его закрывала. Сорель слышала, как она по-приятельски поздоровалась и послала его в заднюю комнату, где Сорель работала, подсчитывая итоги.

— Поппи разрешила мне войти, — доложил он и стряхнул с головы и плеч капли дождя.

Проливной осенний дождь разогнал прохожих, они бежали к автобусным остановкам, держа над головой развернутые газеты.

— Я слышала. Чего ты хочешь?

— Увидеть тебя. — Он сверлил ее глазами-щелочками. — Как провела время с Крегом?

— Очень хорошо. — Она не обязана сообщать ему, что произошло между ними, особенно после его надменного указания избавиться от Крега.

Она со злорадством увидала, что его губы сжались в прямую линию, но потом лицо приняло бесстрастное выражение, и Блейз расположился в слишком уж раскованной позе — засунул руки в карманы и прислонился к столу, чуть не лег на него.

— И когда же следующая встреча?

— Я не должна перед тобой отчитываться. Извини, у меня работа. — Она низко склонилась над клавиатурой компьютера и ввела несколько цифр.

— Ладно, приду, когда ты закончишь.

Она надеялась, что он уйдет, но он поболтал с Поппи, проводил ее, а потом молча и терпеливо ждал, пока у Сорель уже не осталось оправданий для того, чтобы игнорировать его присутствие.

— Зачем ты хотел меня видеть? — Она решила, что обменяется с ним парой слов.

— Просто хотел предложить подвезти тебя домой.