Безукоризненный темно-серый костюм, кипенно-белая сорочка, темно-вишневый узорчатый галстук, безупречный зачес темных волос – М.А., стоящий напротив меня, сейчас вызывает как самые нежные чувства (ах, как это мило с его стороны!), так и самые низменные, а именно зависть (боже, хотела бы я так выглядеть!). Про саму же себя думать даже не хочется. Красные – я уверена – глаза, без всякого намека на косметику, потому что нет ничего противнее, как проспать всю ночь в поезде, рассыпая по подушке вчерашнюю тушь. Опухшее лицо – от недосыпа, ни от чего более; недосып для меня – смертельнее похмелья. Мятый дорожный прикид и, в довершение всего, сковывающая движения хромота – результат моих ночных приключений. Удача, что хотя бы зубы удалось почистить. Нет, нежданный встречающий еще хуже нежданного гостя, последнего хотя бы принимаешь на своей территории. А здесь – шумный перрон Ленинградского вокзала, чужая земля, на которой я чувствую себя неуверенно. М.А., правда, тоже стоит столбом, впрочем, не в пример мне, улыбается. Я делаю над собой усилие и тоже растягиваю губы в странной такой улыбочке:

– Итак?

– Итак? – подхватывает он. – Добро пожаловать.

– Спасибо.

– Двинемся?

Я киваю, и он жестом показывает, куда идти.

– Как доехали? – вежливо спрашивает он.

– Да так, – я пожимаю плечами, – ничего.

– Ничего хорошего? – усмехается он.

– Да практически. – Мне вдруг становится смешно.

– Терпеть не могу ночные, поезда, – доверительно сообщает М.А. – Езжу всегда дневными. А вы?

– Вообще-то, – я откашливаюсь, – я редко езжу поездами…

– В Москву самолетом? – удивленно перебивает меня М.А.

– Почему в Москву? – тут уже удивляюсь я. – Я редко бываю в Москве.

– Правда? – Он, похоже, поражен.

– А что, я отстала от жизни? – интересуюсь я. – Теперь если не ездишь каждую неделю в Москву, то ты уже не на гребне?

– Да нет, – смеется он, – но почему-то мне казалось, вы здесь частый гость.

– Отнюдь. – Я верчу головой, осматривая привокзальную площадь. – Нам куда?

М.А. машет рукой в сторону стоянки. Ого! Нас ждет лимузин? В московском офисе такие перемены, что даже машину нам выделили? Помнится, еще год назад они сидели на полуголодном пайке – впору велосипеды осваивать. Но что это? М.А. щелкает брелоком сигнализации, и роскошный BMW нежно подмигивает нам.

– Ух ты! – Я не могу удержаться от невольного восклицания.

– Красавица, правда? – М.А. ласково смотрит на автомобиль.

В этом все мужчины. Для меня бээмвуха – «он», мужик. Автомобиль все-таки. Для них – «ласточка» и «красавица», словом, баба. И ухаживают за ней, как за любимой женщиной. В итоге – реальной бабе ничего уже не достается. Запас любви-то не бесконечен.

– Не то слово! – тем не менее соглашаюсь я. – Откуда такая в нашем офисе?

– А это не офисная, – говорит М.А., укладывая мою сумку в багажник.

– Ваша?!

– Нет, – с заметным сожалением отвечает он. – Друга.

– Дал покататься? – Удивлению моему нет предела.

Это все равно что поделиться своей зубной щеткой, вот только щеточка потянет на несколько десятков тысяч баксов.

– Да, он к этому относится спокойнее, чем многие, – усмехается М.А., – не знаю почему.

И где берут таких друзей? Машина мне, может быть, была бы и ни к чему, но вот если бы нашелся кто-нибудь, кто периодически давал бы поносить модные шмотки или попользоваться модной техникой – я бы не возражала.

– А если вдруг вы ее грохнете? – не могу угомониться я, устраиваясь на велюровом сиденье.

– Вот если буду об этом думать, – назидательным тоном отвечает М.А., – тогда точно грохну.

– Ну а все-таки? Что тогда? Друг перестанет быть другом? – Я поднимаю на него глаза.

Хорош, черт возьми! Особенно когда иронически щурится.

– Этот друг – из серии тех, с кем уже нереально поссориться, – и добавляет: – Что бы ни случилось.

– Что бы ни случилось? – машинально переспрашиваю я.

– Нет, я не имею в виду предательство или что-нибудь в этом же роде. – М.А. аккуратно выруливает со стоянки. – А бытовые недоразумения эта дружба, к счастью, выдержит.

– Какая у нас программа? – спрашиваю я, оглядывая салон.

– Сейчас в гостиницу, – М.А. включает дворники – в Москве морось, – приведете себя в порядок, перекусим – и можно ехать в офис.

– Э-э… – растерянно реагирую я.

Что же это получается? Он будет таскаться со мной?

– Что-то не так? – предупредительно спрашивает он.

– Но-о… – не знаю даже, как сформулировать свои сомнения.

Не знаю, как вы, а я терпеть не могу, когда у меня стоят над душой. Пусть это будет даже М.А. Пусть это будет даже Том Круз. Хотя нет, Тома Круза я бы, пожалуй, потерпела.

– У вас, наверное, куча дел, – наконец-то рождаю я.

– Куча, – соглашается М.А., – но за час-другой им ничего не сделается, а мне, по правде сказать, хотелось бы самому представить вас москвичам.

– Почему? – заинтересовываюсь я.

– Так будет проще, – уклончиво отвечает он.

Ну ладно. Проще, так проще. Хотя ничего не понятно.

– А где находится гостиница? – Я полагаю, что смена темы нам не повредит.

– Недалеко от офиса. Очень неплохое местечко. Я, правда, не заглядывал в номера…

М-мм… «Не заглядывал в номера» – значит, он сам живет не там? А где? И рада ли я тому, что нас не разместили рядом? Скорее да, чем нет. Меньше поводов для нереалистических мечтаний. Живи он где-нибудь под боком, и я бы ночи ворочалась с боку на бок, прислушиваясь: а не раздастся ли тихий стук в дверь. С чего бы ему, интересно, раздаться? Хей, девушка, тормози! А твои планы ни в коем случае не обращать на себя его внимания, дабы не воскресить в памяти события столетней давности? А Алена, в конце концов?

– …но сама гостиница производит приятное впечатление, – продолжает вещать М.А. – Думаю, вам там понравится.

– Но сами вы в ней поселиться не решились? – неожиданно сама для себя брякаю я.

Он дергается и изумленно взглядывает на меня. Черт! Я так и знала! Знала, что что-нибудь сболтну невпопад. Есть у меня такая дурацкая привычка.

– Хм… – ошарашенно мычит М.А.," – вообще-то я живу у друга…

– Хозяина BMW? – осеняет меня.

– Да. Так что, сами видите, – он вроде бы опять приходит в норму, – прелести и недостатки вашей гостиницы тут ни при чем.

А гостиница и в самом деле отличная.

– Ну как? – М.А. с интересом оглядывает мои апартаменты. – По-моему, вполне.

– Да, очень симпатично.

– Тогда устраивайтесь. – Он смотрит на часы. – Минут сорок – вам будет достаточно?

За кого он меня принимает? Я вскидываю голову:

– Думаю, мне хватит и двадцати.

Улыбка наползает на его лицо, он поспешно комкает ее:

– Не торопитесь. Мне есть чем заняться, – и поворачивается к горничной, сопровождающей нас: – Здесь найдется комната, где я мог бы позвонить и подключить ноутбук?

– Да, конечно, – горничная любезно улыбается, – позвольте, я вас провожу.

– Значит, встречаемся у ресепшен через час. – И М.А. отбывает, оставляя меня наедине с моей сумкой и моим номером.

Он оказался прав – я не укладываюсь в сгоряча обещанные мною двадцать минут. Хочется выглядеть если уж не так блестяще, как он сам, то хотя бы блестяще в моем обычном исполнении. Стереть из его воспоминания мою помятую утреннюю физиономию… Для чего? Да просто стереть. Кроме того, не явлюсь же я в московский офис ободранной питерской кошкой. Я мою голову и тщательно укладываю волосы феном, глажу дорожным утюжком брючный костюм и блузку и уже впопыхах накладываю макияж. Смотрю на себя в зеркало и удовлетворенно киваю собственному отражению. Неплохо, очень даже неплохо. Так, очки… Очки – непременный аксессуар при общении с М.А. В нормальной жизни я пользуюсь ими крайне редко, только когда глаза сильно устают от окружающей действительности. Но в случае с М.А. очки служат тактической уловкой – в них я еще меньше похожа на себя времен студенчества. Надо будет снять их, когда М.А. не будет рядом, думаю я, протирая стекла.