– И как же ты можешь себя реабилитировать? И что зависит от меня? Разве ты не можешь им объяснить, как все было?

– А они поверят? – Энн сжала кулаки, пытаясь успокоиться. – Как я могу им доказать, что не спала с тобой, если все видели, что ты нес меня к себе в номер? А утром я вышла оттуда полуголая.

– Ну и что? Разве трудно допустить, что между нами ничего не было? Почему надо сразу думать самое плохое?

– Вот как ты заговорил? Ты сказал, что между нами ничего не было, и я поверила тебе. Значит, я тебе просто не нравлюсь? Я не вызываю в тебе желания, господин шейх? Разве тебе не хотелось еще раз доказать себе, что любая женщина – твоя? Или моя добродетель стала помехой?

Энн вся дрожала от гнева и разочарования.

– Энн, – он взял ее за руку и стал ласково гладить. Ее руки были холодные как лед. – Поверь мне, ты вызываешь во мне такое сильное желание, что я и сейчас готов тебе доказать это. В ту ночь ты была так же привлекательна, как и сейчас, но нездорова – я подчеркиваю это слово. Как я мог позволить себе даже малейшее насилие над беззащитной женщиной? Я джентльмен, и у меня свой кодекс чести. Это только какой-нибудь бродяга может воспользоваться случаем. У меня было много женщин, но ни одну из них я не брал силой.

Энн слушала его исповедь молча.

– Если наступит такой день или ночь, когда ты будешь готова отдаться мне, я буду любить тебя так нежно и страстно, что ты забудешь все на свете. Да, я раздел тебя, но лишь для того, чтобы ты отдохнула, пойми же это наконец!

Энн почувствовала, как его слова возбуждают ее. Да и не только слова: вся атмосфера, его запах, близость, его горящие глаза. Еще немного, и она не устоит…

– Пожалуйста, – пролепетала Энн.

– Пожалуйста – что? – нежно спросил он. – Рафик, остановись или, Рафик, начинай?

– Остановись! – Она задыхалась от возбуждения. – Не надо играть со мной, я не привыкла к этому.

– Значит, ты действительно никогда?..

– Никогда! Я – девушка! – Ей было трудно признаться, но необходимо. Ему надо знать, с кем он имеет дело, если они будут продолжать встречаться.

Наступило тягостное молчание. Энн отвернулась. Это был шок – двадцативосьмилетняя девушка в объятиях плейбоя! Он даже не предполагал, что может оказаться когда-нибудь в такой ситуации.

– Может, этот вопрос не совсем тактичен, но скажи, ты сохраняешь невинность принципиально иди просто не было случая?..

– По разным причинам. Я не сторонница беспорядочного секса. Но в то же время я не встретила мужчину, который бы так увлек меня… ну, до такой степени, чтобы я забылась.

– Бог мой, я не верю в это! Чтобы у такой интересной женщины не было толпы воздыхателей!

– Во-первых, я много болела, да к тому же приходилось отдавать все силы учебе. А во-вторых, я стеснительна по природе, болезнь же не прибавила мне уверенности, юность прошла и… – Энн замолчала, не зная, как объяснить ему все.

Рафик серьезно слушал, ожидая, когда она выговорится.

– Энн, я дорожу твоим доверием, – начал он и провел пальцем по ее щеке. – И попытаюсь заслужить его в полной мере. Но о каком одолжении ты просила?

Даже простое касание его пальцев лишало ее самообладания. С большим усилием она вернулась к действительности.

– Это касается моей работы. Я тебе уже сказала, в чем меня обвиняют. Ну, и чтобы снять с себя подозрения, я соврала. Сказала, что я – твоя невеста!

Рафик улыбнулся.

– Я знаю, что ты думаешь, – запальчиво продолжала Энн. – Да, я импульсивна. Я не подумала, даже не знаю, что на меня нашло. А вот директриса поймала меня на слове. Пойми, я же в их глазах предстала как последняя… не буду говорить, кто. В данном случае я поступила почти как ты, так что мы квиты. Только теперь ты должен подыграть мне!

– И это сработало?

– Я полагаю – да, потому что она тут же предложила пригласить тебя к нам в школу. На наш прием. Она сказала, что это добрая традиция, что всем приятно будет поздравить еще одну счастливую семью. В школах преподают практически одни женщины, и личная жизнь учительниц не всегда складывается удачно.

– Итак, договорились, ты – часть моей семьи, а я часть – твоей.

– Только на некоторое время, а потом все будет как прежде.

– Согласен. Я восхищен твоей находчивостью.

– Боюсь, что тебя это обременит.

– Ничего, переживу.

– Я рада, что так хорошо все сложилось и не пришлось тебя уговаривать и… прибегать к крайним мерам, – улыбнулась она.

– Хотел бы я знать, что ты подразумеваешь под крайними мерами.

– Ну, зачем говорить о том, чего не случилось? И потом, пусть это останется моей маленькой тайной.

– Ладно, сдаюсь. Предлагаю скрепить наш уговор поцелуем.

Энн всполошилась. Поцелуем? Однажды ее уже целовали. Но отказаться было невозможно – его губы уже прижались к ее губам. Это был даже не поцелуй, это была настоящая прелюдия. Он взял ее за подбородок, посмотрел в глаза и приник к губам. Энн обняла его за шею, беспрекословно отдаваясь его власти. Никогда и никто ее так не целовал. Этот поцелуй проник ей в сердце… Энн знала, что она способная ученица и быстро усвоит уроки. Его губы заскользили по шее и дальше вниз, к груди. Она дрожала как в лихорадке.

– Ты замерзла? – пробормотал Рафик.

– Замерзла? – Она поежилась, сильнее прижимаясь к нему. Он спрашивает – не замерзла ли она? Да она горела, как в печке! Ей казалось, что ее кожа сейчас воспламенится, каждая клетка жила своей жизнью. Энн чувствовала его губы, скользящие по телу, его аромат – экзотический пряный аромат парфюма и дорогого мыла, слышала биение его сердца. Как она, скромная учительница, оказалась в объятиях этого едва знакомого ей мужчины?

Рафик снова стал целовать ее, покусывая губы, потом разомкнул их и проник языком внутрь. Энн почти бессознательно отвечала ему. Таких невероятных ощущений она никогда в жизни не испытывала и даже не подозревала, что так бывает.

– Энн! Твое сердце бьется, как у пойманной птицы, – сказал он, задыхаясь, – я не могу остановиться, но я должен! Боюсь, что не совладаю с собой. Лучше уходи!

– Ты прав, я… я тоже не могу… я боюсь…

– Я оскорбил тебя? Я причинил тебе боль? – Он взял ее за руку.

– Нет, нет. Спокойной ночи.

Рафик вылез из машины, открыл дверцу и помог выйти Энн. Пока она не зашла в дом, он стоял на тротуаре и смотрел ей вслед. Когда дверь захлопнулась, он сел в машину и уехал.

Энн стояла в темной гостиной, не в силах пошевелиться. Как унизительна вся эта ситуация. Тело болит, губы горят, в голове туман.

Да, она жаждала его ласк, но зачем? Она никогда не будет его женой, никогда! И какая насмешка – она его невеста! А его постоянные напоминания о том, что он вообще не хочет жениться – ни на ней, ни на ком другом!..

Чего же она ждет? И что бы было, если бы они действительно стали женихом и невестой? Настоящими женихом и невестой!

Энн грустно улыбнулась.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Теннисные корты спортивного элитного клуба Сан-Франциско были переполнены. Братья играли уже больше часа. Рафик был крайне взвинчен. Сегодня у него выдался тяжелый день: он принимал посетителей, подписал важный контракт, присутствовал на двух скучных деловых встречах.

– Ты сегодня не в форме, постоянно проигрываешь, – сказал наконец Рахман. – О чем думаешь?

– Знал бы, в какую дурацкую ситуацию я попал с этой помолвкой! – вздохнул Рафик, вытирая пот. – Отец поторопился, и теперь я не знаю, как себя вести. Тем более имея дело с такой девушкой, как Энн.

– Не осуждай отца! Он только увидел то, что увидели все. Вы были так поглощены друг другом, что никому, тем более родителям, даже в голову не пришло, что вы прикидываетесь. Отец решил, что ты сделал ему сюрприз, приведя Энн на бал.

– Хорошо. Но теперь-то что делать? Развлекать Энн? Мне это не нужно, пойми наконец! Знаешь, что мне все-таки нравится в ней? У Энн есть своя собственная жизнь, она не цепляется за мужчину, не требует постоянного внимания, не требует, чтобы с ней нянчились…