— Это любовь, коллега, — усмехнулась Алена. — Все мы безнадежно влюблены в Лаверэль — землю, породившую и отвергнувшую нас.
— А потом выяснился еще один любопытный факт, — продолжал шеф после недолгой паузы. — Пережив положенные любому обществу потрясения, жизнь в Лаверэле словно остановилась. У наших ученых есть мнение на этот счет, да и у ваших, земных историков есть похожие теории. Согласно им, цивилизацию толкают к развитию люди особого рода. Чем их больше, тем быстрее шагает прогресс. Похоже на то, что мы, фраматы, и были этими людьми. Когда мы ушли, развитие замерло. Но до этого наша бывшая родина успела достичь процветания. Сейчас самую обширную, юго-восточную часть Лаверэля занимает королевство Шимилор, результат объединения множества дворянских вотчин под властью короля Лесанта Первого. По земным меркам, там царит дремучее средневековье. А для нас это рай, место, куда мы можем вернуться ненадолго, чтобы отдохнуть. И как мы там отдыхаем... — голос шефа стал мечтательным, а Алена закатила глаза. — Люди там красивы, нелюбопытны и доброжелательны. Они умеют любить и радоваться жизни. Лаверэльцы пишут стихи и сочиняют музыку. Они изобретают новые фасоны платьев, а не оружие. Они неспешно передвигаются на лошадях, не зная паровозов, пароходов и автомобилей... Бр-р-р, какая гадость — эти автомобили! Лаверэль — это рай, рай, законсервированный на века... Вот такие дела.
Но лет семьдесят тому назад ситуация изменилась. В Лаверэле появились чужаки — мускары, как их называют. Они наводят ужас на местное население. Нам удалось выяснить, что мускары тайком приплывают с далекого южного континента — Райшмы.
Афанасий Германович как-то очень по-человечески развел руками.
— Дело в том, что мы, фраматы, никогда не наблюдали за Демерой в целом. Мы вообще не наблюдали, а возвращались туда только отдыхать. И всегда — в Лаверэль, такова традиция... Вести постоянное наблюдение — значит нарушать экологию планеты, а для нас это противоестественно. Существует организация, которая очень строго за этим следит. И вот оказалось, что за то время, пока Лаверэль столетиями оставался прекрасным, но сонным царством, Райшма превратилась в мощную империю. Империю, которой становится тесно на одном маленьком континенте!
И теперь нашей родине угрожает опасность. У Райшмы — огромные бронированные корабли. А у Шимилора — ни армии, ни флота. Долгие века все это существовало лишь как дань традиции, как забава... Разумеется, мы, фраматы, могли бы защитить Лаверэль. Но применение силы... Это значит, что Лаверэль никогда уже не будет прежним. И вот тогда у нас возникла идея. — Афанасий Германович гипнотизировал меня мерцающими зелеными глазами. — Сотню лет назад в наших странствиях по вселенной мы обнаружили ваш мир — Землю. Так вот во что прогресс может превратить планету за считанные десятки лет! Однако ваши достижения были нам интересны. А кое-что мы даже переняли у вас — например, компьютерные технологии. Конечно, наш мозг способен работать быстрее компьютера, но это так утомительно... А когда над Лаверэлем нависла угроза захвата, мы решили переправить в наш мир агентов-землян. Агентства, подобные нашему, открыты во многих земных городах. Задача, которую мы возлагаем на агентов, — потихоньку, не нарушая естественное течение событий, сделать Шимилор сильным государством, способным дать отпор иноземным захватчикам. Дело это небыстрое и непростое, ох, какое непростое, — покачал головой шеф. — Наших бывших земляков не так легко раскачать.
— Но почему вы сами не делаете то же самое? — откашлявшись после долгого молчания, спросила я. — Не оказываете медленное давление?
Шеф с Аленой дружно вздохнули.
— Дело в том, что мы не можем долго находиться в Лаверэле — не больше двух суток. Почему-то наши организмы больше не воспринимают ни воздух, ни воду Лаверэля. А чтобы что-то изменить, там надо жить. Но не думайте, Жанна, мы не совершаем никакого насилия. В Лаверэль попадают только те, кто добровольно соглашается на это. С ними мы заключаем договор. Контракт на десять лет.
— А потом? — хрипло спросила я.
Шеф пожал плечами.
— А потом они возвращаются. И на счету в надежном банке их ждут большие деньги. Деньги, на которые они смогут удовлетворять все свои прихоти до конца жизни. Или — иногда нас просят об этом — мы берем на содержание членов их семей. Но признаться, мы предпочитаем иметь дело с одинокими людьми.
— А когда они возвращаются, вы что, стираете у них память?
— Мы на этом не настаиваем, — ответил Афанасий Германович. — Некоторые сами просят об этом.
— Так это значит, что здесь, на Земле, живут те, кто побывал в другом мире?! Почему же это до сих пор не стало известно? И кстати, Афанасий Германович, к чему весь этот разговор?
Шеф широко улыбнулся и пригладил ладонью свой седой ежик.
— Позвольте, Жанна, не отвечать на первый вопрос. Честно говоря, я не знаю. Нас это никогда не интересовало. И потом, разве вы знакомы со всеми обитателями своей планеты? А вот что касается второго вопроса... Да вы и сами догадались, наверное. Мы вас вербуем, Жанна.
Наверное, мое лицо выражало шквал эмоций. Недоверие, страх и жгучее любопытство: а что же будет дальше? Алена засмеялась низким грудным смехом.
— Признаться, дорогая, ты просто не оставила нам выбора. Из тебя мог бы получиться неплохой детектив. А когда ты с такой легкостью проникла в компьютер шефа и извлекла оттуда секретнейшую информацию...
— Но это чистая случайность! — пробормотала я. — Я и не рассчитывала, что мой пароль подойдет.
— На таких случайностях держится жизнь, — вздохнул Афанасий Германович. — Ладно, Жанна, зачем оправдываться? Ничего непоправимого не произошло: если вы откажетесь, мы поработаем с вашей памятью. И не надо напрягаться: это совершенно безвредная, безболезненная процедура. Вы по-прежнему будете работать у нас. Просто события за последнюю неделю перестанут для вас существовать.
И шеф посмотрел на меня с такой сочувственной иронией, что я поняла: мой интерес к Денису не был для него секретом. Именно поэтому я не стала спрашивать его, где Денис. Я и так знала: к северу от реки Бло...
Алена между тем подала Афанасию Германовичу какой-то документ. Он просмотрел его, удовлетворенно кивнул и протянул мне бумагу.
— Что это? — спросила я, машинально беря ее в руки.
— Это, Жанна, Доказательство того, что в одном из надежных банков через десять лет вас ждут десять миллионов долларов. Ну и проценты, конечно. Такие вот дела.
Буквы и цифры на документе прыгали; мои глаза заволокла странная муть. Однако моих познаний в делопроизводстве оказалось достаточно, чтобы удостовериться: передо мной было банковское уведомление о том, что через десять лет я смогу получить фантастическую сумму, названную моим шефом. Лаконичность юридического документа отрезвила меня.
— Так это все правда? — спросила я, беспомощно переводя взгляд с шефа на Алену.
— Жанна, ваше недоверие абсолютно естественно. Полчаса назад вы и не подозревали о существовании других миров, хотя мне кажется, ваша цивилизация готова к этому открытию — если судить по вашей литературе и кинематографу. Однако если вас останавливает только недоверие... Отнеситесь к этому иначе. Допустите, что все это правда. Если это розыгрыш, вы, конечно, ничего не получите. Но ничего и не потеряете...
— Подождите, — перебила я шефа, терзаемая новым сомнением, — эта бумага... Вы что, заранее были уверены, что я соглашусь?
— Не только бумага, Жанна. В Лаверэле вас ждет готовая легенда. И прекрасная роль. Поверьте, такая выпадает не каждому агенту. Но вас это ни к чему не обязывает. Если вы откажетесь, мы все аннулируем, поработаем с вашей памятью... Впрочем, об этом я уже говорил.
Он, конечно, давил на меня. Упоминания о «стирании памяти» каждый раз действовали на меня, как звук бормашины. Мне очень хотелось этого избежать... А шеф словно читал мои мысли.
— Алена, копия контракта у тебя? Вот, Жанна, я не хочу, чтобы вы думали, что я вас принуждаю... Или обманываю. Здесь прописаны все условия, на которых мы заключаем сделку с агентами. Условия, сразу предупреждаю, жесткие. Впрочем, судите сами.